Владимир Титов - Золото колдуна

– Не бойся, милая, — ответил её спутник, драгунский подпоручик, лицо которого ещё не знало бритвы, но уже украсилось шрамом — лоб наискось пересекал малиновый рубец. — Оставайся здесь, я попробую воззвать к его благоразумию. А коли бессильны будут слова, — юноша хищно ухмыльнулся, — поговорим на языке, который понимают и нехристи! Клянусь пред Богом, — добавил он, видя смятение на лице возлюбленной, — я уважу его лета и не причиню ему смерти или увечья, но заставлю принять наше решение.

Офицер тронул шенкелями коня и поехал навстречу чёрному всаднику. Последний тоже двинулся вперёд.

– Доброго здравия, господин Руднев! — приветствовал старика офицер, когда их разделяла пара саженей.

– Не могу ответить тем же, сударь, — ответил старик. Внешне он оставался спокоен, однако глаза из-под мохнатых сивых бровей метали молнии. — Не ведал я допрежь, что у офицеров Ея Величества сие в обычае: за добро и привет лютым злом платить, а честных дочерей дворянских, точно девок мужицких, со двора лестью сманивать да воровским побытом умыкать!

– Чести вашей родственницы я не оскорбил, — ответил юноша. — И не сманивал я её — сама просила меня избавить её от тиранства вашего, что законам божеским и человеческим противно!

– Молоденек ты, сударь мой, матернее молоко ещё на губах не обсохло, чтобы меня поучать, — усмехнулся старик. — Проучить бы тебя следовало, да уж едино из уважения к государственному делу отпущу тебя. Езжай, куды ехал, не мешкая. А эту негодницу я ужо под замок посажу.

– Если вы, господин Руднев, сей же час освободите нам дорогу — я не стану спрашивать сатисфакции за сии поносные слова, из уважения к вашим почтенным летам и из любви к вашей правнучке, — сказал офицер.

– Вишь ты! А коли не освобожу? — прищурился Руднев.

– А коли нет — так изведаете, для чего офицеру и дворянину палаш потребен.

– А вот это другой разговор! — Оскалясь по-волчьи, старик с юной прытью соскочил на землю, отшвырнул плащ и выхватил шпагу. — Иди сюда, щенок!

…Бедная девица, закусив в тоске край дорожного плаща, сквозь слёзы взирала на поединок. Сколь ни малы были её познания в рапирной науке, она понимала одно: ни один из поединщиков не имел решительного преимущества. Силён и ловок был молодой драгун, искушённый не в одних лишь учебных схватках. Не по-старчески крепок был его супротивник; казалось, предугадывает он самые быстрые удары юного врага своего, чтобы, отшвырнув разящий клинок, атаковать в ответ. Дрожала несчастная, не зная, что пугает её больше — победа её возлюбленного или же поражение его от руки страшного прадеда… Дрожала и плакала, не ведая, что предпринять.

Звонко сшиблись клинки, с визгом сталь проехала по стали, и пролилась первая кровь: старик ранил офицера в бедро.

– Не испытывай судьбу и моё терпение, — сказал Руднев. — Уезжай, покуда можешь.

– Доле не буду вас щадить! — воскликнул офицер, устремляясь в атаку.

– Нет!.. Нет, нет, нет! — вскричала в отчаянии девица. Она соскочила с коня и со всех ног бросилась к бойцам. Но, по внезапному порыву, метнулась к коню, на котором ехал офицер, схватила пистолет из седельной сумки, взвела курок и выстрелила.

Метилась она в своего прадеда, да дрогнула непривычная к оружию рука — и пуля угодила в грудь молодого офицера. Юноша пошатнулся, оглянулся, будто желая что-то сказать, но вместо слов кровь хлынула горлом. Так и пал он ничком на землю.

– Ты! Ты кого стрелять хотела, кикиморино отродье?! — взревел старик, точно раненый медведь, и двинулся в сторону своей правнучки. Та же, побледнев, смотрела на приближавшегося старика. Затем схватила второй пистолет, торопливо вложила его дуло себе в рот, взвела курок и нажала собачку…

– …В ту же ночь в дом Рудневых ударила молния, и он сгорел дотла, – говорила Надия. – А старик Руднев куда-то пропал. То ли погиб в пожаре, то ли его в самом деле чёрт унёс.

– М-да… Настоящая готика, – сказала Василиса. – А откуда ты всё это знаешь? Про офицера, про дуэль, про девчонку, которая застрелилась?

– Я читала статью одного нашего краеведа, Геннадия Крементьева, – ответила Надия. – Отец знает его – он, конечно, дяденька увлечённый, и порой его заносит, но сочинять всякую шнягу от балды он не станет. Короче, ему можно верить. Так вот, он пишет, что ещё тогда, при Екатерине, по этому делу проводилось следствие: всё-таки пропал курьер с особо важными бумагами. И вроде бы его труп действительно нашли на границе владений Рудневых. А возле него – девчонку с напрочь снесённой головой. Хотя, может быть, вся эта история с влюблённым курьером – выдумка от и до.

– А что с усадьбой? – спросила Настя.

– А вот тут начинается самое интересное, – ухмыльнулась рассказчица. – Усадьба Рудневых без хозяев скоро пришла в упадок, заросла кустами, а потом и лесом. Дорога, которая шла через лес мимо усадьбы, тоже скоро исчезла, потому что не много находилось желающих ездить мимо выморочной усадьбы старого колдуна. А желающих поселиться в ней не было от слова «совсем». Изредка туда, говорят, забредали охотники за чужим добром – хотели поживиться рудневским золотом. Потому что Рудневы были богаты, ну, а ни один богач, конечно, не отправится на тот свет, не оставив приличного клада! Особенно, если он заложил душу чёрту!.. Ходили туда на самом деле многие. Некоторые ничего не нашли – ни золота, ни самой усадьбы. Кто-то сгинул – ну, мало ли что может случиться в лесу! А были и те, которые вернулись и рассказывали всякую чушь и ересь.

– Например? – спросил Пётр.

– Например – что усадьба стоит среди глухих лесов цела и невредима. И дом, и парк со статуями, и пруды с фонтанами. Только людей там нет никого, так что там и днём находиться не по себе, а ночью – просто жуть берёт. Ещё рассказывали, что ночами в бывшем парке статуи богов сходят с постаментов и пляшут до петухов. Что по окрестностям бродят убитый Рудневым офицер, сам старик Руднев и его правнучка. Встретиться с правнучкой, говорят, очень неприятно, потому что она гуляет без головы…

Василиса заржала, однако опасливо оглянулась на тёмное окно и придвинулась ближе к Родиону.

– …но старик Руднев – во сто крат хуже, потому что он – как бы сказать – немёртвый. И очень не любит людишек, которые забираются в его владения.

– Забавно, – улыбнулась Василиса. – И ты собираешься…

– …Собираюсь туда сходить, – сказала Надия. – Вдруг там и в самом деле лежит заколдованное золотишко, меня дожидается? Только, сами понимаете, одной идти как-то стрёмно. Я безголовых девок не боюсь, но всё-таки наши леса – это не парк Сокольники. Идти с кем попало тоже не алё… Вот с вами я бы пошла, – спокойно сказала она. – Вас я знаю. И знаю, что ждать от каждого.