Любовь Сушко - Волхв, сын Славена. Славянская сага

Воевода ничего не ответил.

№№№№№№№№

Но жизнь текла своим чередом, и дарила им одно чудо за другим. Как потом напишут сочинители былин, он рос не по дням, а по часам, и на глазах у изумленных слуг и княгини превращался в отрока.

Уж если кто не дивился этому, так Змей, все время по ночам, обернувшись на всякий случай Дубыней, он навещал своего сына. Он тихо, незаметно для всех стал учить мальчика всем премудростям. Они стали неразлучными. А проснувшимся утром Дубыне и Марфе оставалось только дивиться, когда они видели то одно чудо, то другое.

Дубыня, пробудившись однажды ночью, прошел в детскую, ему показалось, что там кто-то разговаривает.

Тихо заглянул туда. Как же он был изумлен, когда узрел там себя. Уж перепутать не мог. Но тогда никому и ничего он не сказал, да и как скажешь такое?

Многие гости, даже сам Скиф приезжал, чтобы взглянуть на Волхва. Он был поражен не меньше других, хотя не верил, что его могло что-то в этом мире удивить.

Князь Славен в последнее время все больше любил охоту. Убивать зверей, носиться за птицами в чистом поле, встречаться с чудесами, любоваться природой – это самое лучшее, что было в его реальности.

Нравилось ему и встречать красавиц на пути, то ли берегини это были и русалки, то ли просто девицы – все казалось лучше, чем с женой и сыном в замке томиться.

И норовил он вместе с дружинниками все дальше и дальше отправиться.

В Славенске оставался Дубыня. Который решал все повседневные дела, который уже и не воеводою, а почти князем считался. Та власть, которую он боялся потерять когда-то, которой его Соловей чуть не лишил, по-прежнему оставалась в его руках. Ему хватило мудрости не прыгнуть выше головы, удержать-то, что ему было даровано.

Странные дела творились в Славенске. Он и прежде славился своей дикой гордыней, самовольством, непокорностью, будто чуяли они, что навсегда он таким останется.

А впрочем, ни о чем люди не думали, они просто жили, как им хотелось, как считали лучше.

№№№№№№№№№

В тот день Славен снова был на охоте, все его радовало, все ему по нраву было. Леший к этому руку свою приложил, чтобы князю угодить.

Он хвалился перед другими Лешими, что князь особенно любит бывать у него, и хотя сам Славен был у богов на дурном счету, но для духов это было симпатично.

Боги от них далеки, почти никогда не появляются, а князь, дерзнувший с ними спорить – близко.

Вот потому на этот раз Леший и посоветовал ему домой возвращаться.

– Нет, не хочу, – отвечал ему Славен, – не мил мне сын от нелюбимой жены, не стану я там много времени проводить.

Впервые он произнес вслух то, о чем только сам смутно догадывался. Но все догадки были подтверждены в тот миг. Он не заботился о том, что эти слова будут известны Перуну.

Перун следил за князем и слышал все, что было сказано, тут же сверкнули молнии, так, что даже Леший зажмурился. Огромные деревья раскачивались

вокруг, одно из них упало прямо перед княжьим конем. Он отшатнулся, кажется земля задрожала.

– Проклятие, Громовержец, да оставишь ли ты меня когда или нет, – взревел от ярости Славен, – что у тебя нет иных забот, только со мной тягаться. Видно я слишком много для тебя значу.

Он в ярости захохотал от слов, произнесенных вслух. Перуну стало не по себе.

Леший был уверен, что весь его лес под землю или под воду уйдет. Но произошло обратное. Буря утихла.

Громовержец отступил, не ему было с изгоем князем спорить. И духи будут твердить о том, что десяток лет он с сыном Морены сражается и не может его победить.

Яростная страсть спасла на время Славена от преследования, как никакие мольбы и жертвы не смогли бы уберечь. Но это была только передышка.

Волхв же рос не по дням, а по чесам. Змей отец его многому обучил, пока князь пытался от него отдалиться.

Это ему лучше и лучше удавалось с каждым днем.

№№№№№№№№

В те дни на град их все-таки обрушился ливень. Шел он несколько дней, грозя потопить жилища людей, погубить весь грядущий урожай, и заставить их умереть от голода.

Кто тихо, а кто и громко твердил о том, что во всем виноват князь.

Тогда мальчик вышел в чистое поле, чтобы попробовать его остановить. И хотя он не ведал, как это сделать, но Змей столько времени внушал ему, как творятся подобные хитрости и что равного ему в чародействе нет, что он невольно решил попробовать. И чудо произошло, после того, как были произнесены слова заклятия, ливень перестал в один миг.

А потом и радуга возникла на небесах, да такая яркая и красивая, что и слепой бы смог ее узреть.

Волхв заметил, как со всех сторон по грязи к нему шли люди, они страшно устали от дурной погоды, и теперь только и могли радоваться тому, что все наконец завершилось.

Никто не сомневался в том, что спас их юный чародей.

Откуда-то появилась рядом с ним и Марфа вместе с Дубыней, как они могли пропустить такое зрелище.

Она была счастлива невероятно.

И только Морена совсем рядом твердила:

– Да что они делают, они ведь испортят парня. Старик никогда от подлости своей не откажется, а потом мне и останется только все расхлебывать. И что они со Змеем творят, ума не приложу.

Она знала, как горько и тяжко будет потом ее внуку, когда все окажется не так красиво и складно, как теперь.

И чему радуется эта безголовая девица, словно самого Сварога она породила, а не обычного чародея.

Марфа была только слепой и глухой матерью, какой с нее спрос. А мудростью наделены богини, да и то не всегда, вот хотя бы Жива.

Морена знала, что скоро она столкнется со своей главной соперницей, тогда и будет видно, кто и чего стоит. Но пока ей нужно было о сыновьях и в руках позаботиться.

Когда Волхв начал свой путь на земле, ей некогда было думать о других.

№№№№№№№№№

Дождь с того дня перестал. Дубыня радовался вместе со всеми. Но когда он рассказал князю о происшествии, на душе у него было беспокойно. Он никак не мог понять, почему так переживает.

– Что тебя беспокоит? —спросил его князь.

– Кому боги много дают, с того много и спросят, заговорил богатырь, решив не хитрить больше.

– Это не так страшно, – отрезал Славен.

Ему вовсе не хотелось говорить о таких мелочах.

Славен был равнодушен к судьбе парня, словно знал, что он не его сын и наследник, но разве можно было с ним так поступать?

– Оставь его в покое, он у вас уже богом сделался, а ведь ничего еще толком не может., -остановил его Славен, сколько же можно было о том говорить.

– Но он растет и матереет больно быстро, не чувствует никакой опасности, которая так хорошо видна.

Но Славен уже ушел. Князь не скрывал своей ярости..

Дождь прекратился, эка невидаль, словно бы он не прекратился раньше или позднее. И радуга не в первый раз в небесах появляется, а этот решил из мальчишки чудесника сделать. И ладно княгиня, какой с нее спрос, ей и любить больше некого, но старый воин, да как он может.