Дмитрий Образцов - Между сказкой и дальше

Эти древние постройки, стоит отметить, стали огромным подспорьем Болотному Легиону – они были добротные, хорошо сохранившиеся, с прочным фундаментом, а кроме того – их соединяла сеть каменных дорог, которую неизвестные строители провели через болота.

В большинстве своем поселения возникали именно в этих местах – не только из-за уже имеющихся укреплений и крыши над головой, но и потому что в озерах рядом ниргамедцы обнаружили съедобные водоросли, которые, собственно, и спасли их от голода. Уже затем, когда самые тяжелые месяцы борьбы за выживание остались позади, люди стали расселяться дальше, занимаясь в новых деревнях добычей болотной руды и охотой.

Почти сразу в народе сформировались абсолютно новые отношения между правящими и подчиняющимися слоями. Люди сами выбирали себе начальников и управляющих, руководствуясь исключительно своим мнением о человеке.

Сам Кратисс стал королем таким же образом. После смерти предшественника все находящиеся в Ниргримлаоне собрались на площади и принялись выкликивать претендентов на трон. В их число входил и молодой Шаос, который управлял дворцовым имуществом и был известен как человек честный и умный, прославившийся своими разумными решениями во время последнего голода. Кратисс не хотел такой власти и следующей за ней ответственности, но так как многие, в том числе и более известные воины, хотели видеть в королях именно его, то пришлось уступить. И Болотный Легион не ошибся, выбрав себе правителя ответственного и заботливого.

Ведь даже сейчас, среди ночи, причиной бессонницы Кратисса было именно его государство. Никогда оно не было особенно благополучным, но сейчас опасность стала слишком серьезной.

Проблемой, возникшей раньше остальных, стала неизвестная и очень заразная хворь. У заболевших зеленел язык, начинались жуткие боли в голове и горле, и в итоге они либо задыхались, либо умирали от голода – есть они уже не могли. Но благодаря бдительности и ответственности солдат область заражения была оцеплена и пока не увеличивалась, но тревоги в сердцах жителей не становилось меньше. Тем более что многие люди умерли, сократив и так невеликое население.

Уже какую ночь он стремился решить эту проблему, но все время безуспешно.

Ведь была и другая беда, которая являлась самой грозной и беспощадной. Беда, пришедшая с юго-востока, и успешно теснившая Болотный Легион…

* * *

– Итого двадцать три мешка, – пересчитал крепостной голова и поднял на Рунгоса мутные глаза, – Мало.

– Это зависело не от меня, – резко ответил тяжело дышащий капитан, скрещивая руки на груди. Его усталое лицо с короткими волосами искривилось, когда он вспомнил, с каким трудом ему приходилось собирать продовольствие по разоренной округе. Пронести в крепость эти самые двадцать три мешка Рунгосу было не менее трудно.

Голова кивнул, но в его хриплом голосе сквозило недовольство:

– Осада может затянуться. Войско Его Величества не придет сюда в ближайшее время. Нам нужна еще еда.

Рунгос промолчал. Он знал, что будет дальше, но совершенно не хотел этого, и в глубине души надеялся, что все обойдется.

Но нет.

– Ты должен добыть еще столько же.

Несмотря на старость, голос головы звучал уверенно и властно. Рунгос переступил с ноги на ногу, глядя в дощатый пол.

– Голова Перубор, – сказал он наконец, – Я же только вернулся. У меня жена, как-никак. Дайте хоть повидаться денек-другой.

– Супруга твоя может подождать, – отрезал Перубор, – а крепость – нет. В ней со всей округи люди, и мне обо всех надо позаботиться.

– Но…

– Твой отряд, кажется, все еще стоит около потайного хода. Ящеры не будут ожидать, что вы опять выйдете из крепости так скоро. Тем более, сейчас ночь, это увеличит ваши шансы.

Спорить было бессмысленно. Капитан это понимал, и поэтому молча вышел из комнаты, окинув взглядом мешки. Шагая по деревянной лестнице и зло топая сапогами, он мысленно поносил крепостного голову последними словами за его равнодушие и жуткую вонь во всей комнате. Ничего больше капитану, как человеку подневольному, не оставалось.

Выйдя из главного здания крепости, обновленного не более четырех десятков лет назад, он остановился и поглядел вниз, на перестроенные под нужды Болотного Легиона древние дома. Сейчас все вокруг них было занято телегами и спящими людьми. Перубор не соврал – в крепость действительно пришли многие, и каждый требовал внимания. Но Рунгоса-то интересовала лишь одна женщина, к которой он даже не мог подойти.

Крепость была в осаде, и в лунном свете можно было разглядеть раскачивающиеся на виселицах трупы врагов.

Болотный Легион прозвал их ящерами. Вообще-то родственников змей в Великой Топи было полно, но именно эти создания выделялись среди них. Они ходили, как люди, а передними лапами могли весьма ловко использовать различные инструменты. Но от этого они не переставали оставаться животными – из-за покрытых чешуей тел, немигающих глаз с узкими зрачками, клыкастых пастей и коротких, чуть выше колена, хвостов. Ящеры – как их еще назвать?

Они появились на территории Болотного Легиона не так давно – пожгли крайние деревни, испугали неожиданностью и заперли всех выживших людей в крепостях. В одной из них, Лишттасе, и служил Рунгос, которого в самом начале осады послали собирать уцелевшие припасы, подготовленные предусмотрительными крестьянами. И теперь, после двух недель поисков, его сразу же отправляли обратно…

“Старый гриб”, – думал капитан, направляясь к подземному ходу, подобных которому Болотный Легион много обнаруживал под основаниями брошенных крепостей. Перубор не шутил – и если он сказал, что ехать надо сейчас, то придется ехать, пусть даже и часа не прошло, как Рунгос под покровом ночи вместе с отрядом пробрался в крепость. Голова не отличался добротой и милосердием, и еще до нашествия ящеров вешал всех, кто ему не нравился – что уж говорить о тех, кто действительно провинился?

Может, при Вагнаре, когда основы выборов начальников только зарождались, Перубора и удалось бы сместить, но сейчас его власть в округе стала слишком сильна. Сгнила где-то система ниргамедского графа, и сохранялась лишь в Ниргримлаоне, но никак не на окраинах.

Рунгос дошел до группы людей, сидящих около входа в небольшую башню в форме спирали. Кто-то из них ел, некоторые дремали, приходя в себя. Когда капитан подошел, то не стал долго юлить.

– Ну что, – выдохнул он обреченно, – крепости нужна еще еда. Нас снова отправляют за ней.

Воины лишь коротко выругались, но не противились, прекрасно осознавая важность поручения. Но капитан вовсе не был столь спокоен, и в душе придумывал для Перубора самые страшные смерти.