Дмитрий Образцов - Между сказкой и дальше

Слуги принимали его просто за ручного зверька с болот, и лишь Кратисс, Мелита и два вышеупомянутых советника знали, что имя этого дракончика – Ранторил, и что он последний (из известных) представитель загадочного семейства колдовских драконов. В процессе эволюции они, в отличие от своих крупных сородичей, избрали не огненное дыхание и могучие размеры, а великолепные магические способности. Это позволило им мастерски чаровать, и ни один, даже самый сильный маг, не смог бы сравниться с этими созданиями.

Дело в том, что магия Дестримора жестока – за каждое заклинание, даже самое легкое, требовалась часть жизненной энергии. Чаще всего начинались проблемы со здоровьем, поэтому маги, особенно сильные, долго никогда не жили. Даже чародеи летэвов не являлись исключением. И лишь колдовские драконы могли творить чары сколько угодно – у них, по-видимому, был иммунитет ко всем побочным действиям магии. Но природа всегда находится в равновесии, и возможности этих существ настолько специфичны, что редко когда находят себе применение.

С Ранторилом Кратисс был знаком дольше, чем со всеми остальными советниками. Его король знал с детства, и при этом о странной дружбе другим ничего не было известно – мальчик превосходно хранил свои секреты. А по достижении им в четырнадцать лет совершеннолетия Кратисс поставил свою семью перед фактом, и с тех самых пор о Ранториле знали все. Знали, как уже говорилось, с маленькой поправкой – никто и понятия не имел, что дракончик является разумным существом.

Когда Кратисс сдержанно поприветствовал своих советников, именно Ранторил первым нарушил тишину. Дракончик не говорил в привычном понимании этого слова – его челюсти и язык не были приспособлены к речи, и поэтому его голос, способный без труда выражать любые эмоции, раздавался прямо в головах тех, кто находился рядом.

– Кратисс, – заявил он, пока король садился в свое кресло, – прежде чем мы начнем говорить о проблемах королевства, я бы хотел поднять другую тему, не менее важную. А именно – твое здоровье.

Барнуг и Касиф согласно и горячо закивали. Ранторил тем временем развил свою мысль:

– Мы знаем, что ты не спишь и мало ешь, это видно по многим признакам. Ты еще в расцвете сил, и тебе может казаться, что твое тело способно справиться со всем, но это не так. Долгая бессонница может привести к истощению и другим проблемам.

“Как же они назойливы, – подумал король с легким раздражением, – Их забота уже утомляет”.

– Ранторил прав, – проговорил Касиф глухо, – Ты не спал. Если хочешь, я могу приготовить для тебя настой…

– Нет, – решительно мотнул головой Кратисс, – Спасибо, но я не доверяю зельям. При всем моем уважении к твоему мастерству, Касиф.

Мастер лишь поджал губы.

– Есть новости? – спросил король, желая перевести беседу в деловое русло.

– Пока что все тихо, – задумчиво сказал Барнуг, голос которого был низким и глубоким, – Ящеры стоят осадой под Лишттасом и до сих пор не смогли его взять. Мобилизация продолжается, отряды воинов идут на сборный пункт. Крепость сможет продержаться до нашего прихода, хотя их голова, Перубор, просит поторопиться.

– Мы не можем, – возразил Ранторил, – По донесениям, ящеров много, и в нашем походе к крепости понадобятся все силы. Нам необходимо разбить их одним решительным ударом, потому что мы не выдержим длительной войны.

– А где взять новых бойцов? – мрачно спросил Кратисс, – Эта проклятая хворь ударила по людям очень сильно. Ополченцев мало, деревни стоят заброшенные. Вы выяснили, из-за чего произошла эпидемия? Она может распространиться дальше?

Касиф, к которому в первую очередь был адресован вопрос, покачал головой:

– Я и мои помощники ничего не смогли узнать, ведь для ответа нужно идти в центр зараженной территории. По признакам эта хворь, возможно, связана с теми аномалиями, что происходили в графстве Ниргамед…

– Невозможно, – перебил Барнуг, – Нет никакой связи…

– Это, – негромко, но твердо сказал Касиф, – лишь предположение. Увы, но следует лишь смириться с этой проблемой и быть готовыми при малейшем подозрении закрыть на карантин новые территории.

– До тех пор, пока карантинной линией не станут стены Ниргримлаона? – съязвил Ранторил.

Кратисс жестом велел дракончику замолчать и медленно произнес, внутри него неожиданно вспыхнуло раздражение:

– Слишком уж со многим нам приходится бороться! Я каждую ночь пытаюсь придумать хоть что-то, что способно помочь нам, но ничего не приходит на ум! О, темные омуты, это невыносимо!

Он тут же устыдился своей вспышки, но советники понимающе промолчали. В тишине Кратисс оглядывал обстановку комнаты – такую знакомую и привычную. Подобные Советы проходили раз в неделю, на рассвете, и все здесь было до мелочей известно: три мягких кресла – настоящая роскошь для Болотного Легиона, небольшой столик посередине и несколько барельефов между окнами.

– Но ящеры… – промолвил Кратисс, – самая большая наша проблема. Как бы мы не стремились соединиться с болотами, именно ящеры их истинные хозяева. Они приспособлены к жизни в Топи, удивительно ли, что они побеждают? Поэтому дело не в том, сколько легионеров мы отправим на войну. Дело в том, что мы этими легионерами будем делать. Ведь за тот месяц с небольшим, как ящеры появились на наших границах, мы не смогли удержать Тонтир с Альтидсом. И, как мне кажется, не в последнюю очередь из-за того, что мы ничего о них не знаем. Подумайте сами – мы придем под Лишттас, даже не зная способностей врага.

– Об этом уже подумали старшины, – напомнил Барнуг.

– Ах да, – король кивнул и обратился к Касифу, – Следующее заседание со старшинами пройдет через три дня. Они просили, чтобы ты собрал и зачитал им все известные знания о том, как можно победить ящеров с учетом всего того, что мы знаем.

– Но ведь мы все равно не сможем узнать, – возразил дракончик, – чего ящеры хотят! А это куда важнее.

– Нас всех убить, и тем самым освободить болота для себя, – резко ответил Барнуг, – Это-то, по-моему, очевидно.

– Я имею в виду, – раздраженно сказал дракончик, – какие у них планы? А кроме того – почему они не взяли крепость штурмом, как предыдущие?

* * *

– Великий вождь, я прибыл по Вашему приказу, – произнес Раханари почтительно, глядя на ящера, склонившегося над картами, сделанными из пластин зеленоватого металла.

Вождь Шорлен – высокий, поджарый, весь обвешанный замысловатыми костями, висящими на красных ремнях, держался гордо и уверенно. Так держатся те, кто, повелевая, знают, что их приказы исполнят. Из-под короны – огромной гривы густых длинных красных нитей с вплетенными в них косточками и бусинками – блестели глаза, а вернее, глаз, потому что в левую глазницу была вправлена крупная красивая жемчужина.