Олег Глечиков - Конец света. Повести и рассказы

Он видел себя – восемнадцатилетнего Сашку Ефремова, заводного, хулиганистого пацана с Таганки, которого усаживают в пассажирский поезд, в вагон для новобранцев. Заплаканные мать и сестра, стоя на перроне, машут носовыми платками. Отец не пришёл на вокзал, потому что накачал себя спиртным до не могу. Ему одному Сашка сказал, что попал в команду, отправляемую в Чечню, взяв с него слово, что ни мать, ни сестра об этом не узнают. Но разве можно обмануть сердце матери.

Утром, когда он вернулся от Люськи, проведя с ней страстную, бессонную ночь, мать надела на шею образок и велела никогда его не снимать:

– Это твой оберег, сынок. Он освящён в церкви и омыт моими слезами…

Может быть, благодаря оберегу, он и остался жив.

Заканчивалась его срочная служба. Остался один месяц до приказа. Его и ещё нескольких старослужащих, как самых опытных, поставили нести службу на блок посту перед въездом в Грозный.

Это был последний бой, в котором ему пришлось участвовать. До этого он несколько раз участвовал в зачистках кишлаков, и ни разу не зацепило. Хотя во время операций, в перестрелках, которые случались, были убитые и раненые.

Бой произошёл утром. Он только что принял пост от своего кореша – Веньки Хлеборезова, они с ним оба из Москвы, поэтому держались друг друга. Венька, отдежуривший предутреннюю смену, зевая на ходу, пошёл спать, пожелав ему смотреть в оба.

Приблизительно через полчаса после этого к блокпосту подъехала крутая иномарка, джип с затонированными стёклами. Сержант Оловянников, или как они звали его – Оловянный солдатик, подошёл к дверце джипа, со стороны водителя. Стекло ещё не опустилось до конца, как сержант, взмахнув руками, стал падать навзничь. Шлагбаум был прочный, из металлической трубы, одному из бандитов пришлось выскочить из машины, чтобы его открыть.

Сашка выкрикнул:

– Стоять!! – И увидев направленный в его сторону ствол АКМ, открыл огонь на поражение. Странно, что он не срезал бандита первой очередью. Тот успел выпустить ответную очередь. Одна из пуль попала Сашке в низ живота, он ведь стоял в полный рост. Почувствовав удар и сразу же боль, Сашка плюхнулся на живот, на какое-то время теряя сознание. Придя в себя, он увидел, как джип притормаживает, чтобы забрать бандита, открывшего шлагбаум. Ещё он увидел, что кирпичный домик блокпоста стоит с выбитыми окнами и дверью.

– Нет! «Не уйдёте», – прошептал он тогда, подтягивая к себе гранатомёт. Ему казалось, что движения его слишком медленные, но и бандиты действовали, как в замедленном кино. Поймав в перекрестие прицела тронувшийся джип, он плавно нажал на скобу спуска.

Граната ещё летела к машине, джип ещё двигался, когда Сашка, схватив пулемёт, побежал вслед, выпуская из ствола жарких металлических шмелей. В рожке патроны чередовались. Одни были с простыми пулями, другие с трассирующими, зажигательными.

Пробив заднюю дверь чуть выше бампера, граната взорвалась внутри машины, разрывая её как консервную банку. Вильнув, джип завалился набок. Зажигательная пуля попала в бензобак падающего набок джипа, и тот взорвался. Когда Сашка добежал до машины, колёса которой ещё крутились, но горели, он увидел, что никто из бандитов не уцелел. Только теперь он снова почувствовал боль внизу живота и вынужден был опереться о ствол пулемёта. Ствол был горячим, и он отдёрнул руку.

– Нужно посмотреть, что с ребятами, – мелькнула мысль, – и он побрёл, пересиливая боль, к развороченному домику блок поста. Его корешу Веньке помощь больше не требовалась. Он лежал на нарах с расколотым осколком черепом. Зато сибиряку Кешке Смагулову повезло больше, он получил сравнительно лёгкие ранения в обе ноги и руку. Перевязав его, Сашка побрёл к Оловянному солдатику. Он чувствовал, что теряет последние силы, что кровь течёт спереди и сзади, как она струиться по ногам, устремляясь к ботинкам. Сержант был без сознания. Ранения у него было тяжёлыми – в живот и грудь. Только после перевязки сержанта, Сашка принялся за себя. Спустив штаны до колен, он осмотрел входное отверстие внизу живота. Из аккуратной, круглой ранки, вытекала капля за каплей алая кровь. Что творилось сзади он не мог увидеть, поэтому на ощупь, приложив один тампон повязки сзади, другой на входное отверстие впереди, принялся бинтовать своё тело. Надев промокшие от крови штаны, он лёг набок, и, набрав по сотовому номер командира роты, сообщил о случившемся.

На приехавших машинах раненых доставили в госпиталь в Грозном.

Всем троим были сделаны операции, все остались живы. Хирург, делавший Сашке операцию, долго потом удивлялся, как это пуля не зацепила ни одной кишки, словно лавировала между ними. Она зацепила пучок нервов и оторвала копчик, вылетая из тела. Сашка радовался, что первый из троих встал на ноги, это случилось через десять дней после ранения. Была для радости и ещё одна причина. Приехавшее в госпиталь высокое начальство вручило ему – Орден Мужества за проявленную смелость и спасение товарищей. Оловянникову и Смагулову вручили медали – За боевые заслуги.

В госпитале ему понравилась медсестра Олечка. Вот тогда-то он и узнал, что у него не всё в порядке по мужскому делу. Уролог и затем хирург убеждали его, что это скорее психологическая травма, что кроме нервов у него ничего не задето.

По возвращении домой, было у него ещё несколько попыток с женщинами, но все они закончились неудачами. Так и оставался Сашка бобылём, дожив до возраста Христа – тридцати трёх лет.

То, что творились у него между ног сейчас, волновало его всё больше. Он чувствовал, как его мужская гордость, поднявшись на дыбы, рвёт форменные брюки.

Воспоминания промелькнули как в ускоренном кино, за какие-то минуты. Секретарша Аня, заметив пристальный взгляд, устремленный на нее капитаном, смущённо покраснела.

– Надо же, она даже краснеть не разучилась, – подумал Ефремов. – Нужно как-то подкатиться к ней, хотя я, наверное, разучился это делать.

Аня знала о его проблемах. Мужчины плохо умеют хранить чужие тайны при соперничестве. Она покраснела оттого, что ей жаль было этого симпатичного мужчину с таким спортивным телом, пройдись с ним – и все подружки упадут от зависти:

– Может, его просто оговорили? Ишь, как смотрит! Прямо раздевает глазами.

У Ефремова от желания даже во рту пересохло, и он, желая утолить жажду, встал, направляясь к графину, стоящему на столе рядом с секретаршей.

Секретарша случайно бросила взгляд на его гульфик и даже перестала набирать текст на компьютере:

– Точно, оговорили мужика, – мысленно прикидывая размеры того, что выпирало штаны капитана, подумала она. Да такому мужчине – цены нет!

В это время двери приёмной распахнулись, впуская целую группу сотрудников милиции. Одни из них были в форме, другие в штатском. Вероятно тех, кто в штатском, тревога, сыгранная начальником, застала не дома. У многих в руках были тревожные чемоданчики. Словно увидев вошедших, начальник отделения, через переговорное устройство, приказал секретарше пригласить всех к нему в кабинет.