Анна Сойтту - Ингрид. Путь Древней крови

Шли годы, умирали инквизиторы, погибали ведьмы, пока однажды не был заключён хрупкий мир, навсегда заперший ведьм в рамки унизительного для них договора, но позволивший жить.

Наслушавшись маминых сказок, юная ведьма мечтала, что станет той, кто освободит свой народ от инквизиторского ига. Но годы шли. Мама отдалилась и охладела. Её руки стали грубыми и шершавыми. А потом в мир подросшей Ингрид вторгся Даэмон.

Сейчас Ингрид вспомнила о детских мечтах и в мыслях устремилась в порт. Может, там найдётся корабль, который увезёт её в волшебную страну, где, подпитывая свою волшбу, вечным сном спит Великая Ведьма. Ингрид обязательно найдёт её и поможет спасти других…

Нервно улыбнувшись, девушка отмахнулась от этих мыслей. Это всего лишь сказки. Да, ведьмы живут на несколько десятков лет дольше обычных людей, как и демонологи, поддерживающие силы за счёт уничтоженных демонических существ. Но вечный сон? Такие, как Даэмон, всегда были частью этого мира, на них не вели охоту, считая, что без них мир давно бы уже захлебнулся кровью от рук тех, кто иногда пробирался через разлом между мирами. Когда старый мир был уничтожен, на его осколках создатели возвели новый, но разлом остался, впуская на эту сторону мстительных, жаждущих людской смерти существ.

Преследуемые своими страхами и сомнениями, Ингрид и Кастель бежали всё дальше и не знали о том, что их друг и наставник уже переступил порог разгромленной в сборах комнаты и застыл возле распахнутого настежь окна.

В какой момент он ошибся? Где поступил не так, постепенно приручая дикого зверька, которым была ведьма, когда он встретил её в той далёкой глуши, сам только обрётший статус демонолога высшей категории? Утёрший нос всем этим напыщенным старцам, получивший звание сразу по завершении Академии демонологии, а не через годы бесконечной борьбы со злом и по решению Совета, слишком сильный для них, слишком непокорный…

– Что же ты наделала, глупая, – еле слышно прошептал Даэмон, до боли в суставах сжав пальцами подоконник и оглядывая начинающий темнеть двор.

То там, то здесь зажигались факелы, а в надвигающейся ночи, ещё хранившей лёгкий травяной аромат её духов, усиливающей все чувства и звуки, уже разносился стук копыт по деревянному настилу мостков. Инквизиция никогда не опаздывает, когда дело касается ведьм. И теперь Даэмону придётся противостоять не только матери и брату в попытках защитить своё сокровенное, но и всему Ордену.

Если бы Ингрид не сбежала, он бы успел открыть ей давно известную ему тайну, всё можно было бы изменить. Он не оправдывал себя. Он давно должен был это сделать. Даже срочные дела и личные поручения Совета не стоили всего того, что произошло. Даэмон должен был предусмотреть и объяснить. Утешало лишь то, что Кастель последовал за ведьмой и, если не всё ещё потеряно, наверняка поможет вразумить беглянку. Хотя демонолог на это не надеялся: кот уже давно его не слышал, остались лишь смутные отголоски чувств где-то на задворках души, от которых Даэмон отмахнулся, целиком поглощённый произошедшим с матерью.

А теперь златоглазая Ингрид и крылатое сиреневое подобие кота один на один с жестоким человеческим миром. И помочь им отсюда Даэмон не в силах.

В тот год в Хворостянках кто-то разворошил старое капище, и неприкаянные угрожали маленькому поселению полным истреблением. Коконы с умертвиями зрели в земле несколько недель, а после десятки совершенных охотников поднялись из земли. Три дня, пока во всю мощь своего коня скакал к ближайшему представительству Совета вестовой, жители мужественно оборонялись силами заготовленных на такой случай «упокаивателей», созданных старой ведьмой, доживавшей свой век при поселении. Когда Даэмон Истребитель, прибывший по направлению Совета в Хворостянки, восстановил покой селян, именно она и указала на тихую и задумчивую сиротку, живущую под кровом трапезника в местной таверне.

– Ты приглядись к малой, – старая Янгара ткнула выбеленной временем осиновой тростью в девчушку лет десяти, примостившуюся возле колодца на главной площади и ковыряющую веточкой в песчанике. – Я бы обучила и обустроила здесь своей преемницей, люди бы не возражали – привыкли к ней, да и мне доверяют. Вот только близок мой час, недолго осталось. Я уже слышу дыхание Праматери на своём затылке.

– Подай запрос в Академию, – пожал плечами Даэмон, не отводя глаз от девчушки, своей кротостью так резко выделяющейся на фоне шумных и озорных сверстников, ватагой упрашивающих взрослых показать череп неприкаянного.

Давно ли он сам покинул стены демонологического корпуса? Ещё бы учился, не случись во время испытаний младших воспитанников прорыва. Как проглядели наставники? Почему забросили на полевые по сбору снадобий с погрешностью в несколько километров? Разбирались долго, чрезвычайную комиссию собирали несколько раз, да только жизни троих погибших детей уже не вернёшь. Лишь Даэмон остался тогда с ними, с двадцатью напуганными испытуемыми, чуть младше маленькой ведьмы. Два кандидата в демонологи, как и он, не сдавшие ещё специализацию, сбежали при виде почти сотни изуродованных скверной тел неприкаянных – струсили, решили, что их жизнь дороже…

Только Янгара, оказавшаяся в тот день неподалёку, знала, на что пришлось пойти будущему демонологу, чтобы отбить ту атаку, и какую цену за это заплатить. Тогда в его жизни появился Кастель и начались постоянные ссоры с Советом, для которого он стал костью в горле со своим мастерством не по годам. Только одна из Совета с пониманием кивнула его нежеланию отвечать, не порицая ту клятву, что он дал Янгаре. Агнешка, единственная женщина среди четверых демонологов и четверых инквизиторов – ещё одно указание на место ведьм в этом мире, – она пошла против своих, не позволив допросить Даэмона, и тем самым помогла скрыть преступление.

– Нельзя ей в Академию, мастер, – покачала головой Янгара, прикрыв белёсые старческие глаза суховатой морщинистой рукой, защищая от последних лучей закатного солнца. – Приглядись сам, коли мне не веришь: ей только в глаза взглянешь – и всё без утайки рассказать хочется. Великой Ведьмы она роду. Сгубят её и не поморщатся. Люди уже замечают, что другая она. Я уйду, и не будет у Ингрид защиты и отвода любопытных глаз.

– Почему ты думаешь, что я ей всё это дам? – уже с интересом спросил Даэмон, поправляя плащ на плечах и закрепляя тесёмки под эполетами.

– Близится ночь Кровавой Луны.

Ведьма произнесла эту фразу, словно та должна была всё объяснить, оперлась на свою трость и отвернулась от Ингрид, усаживаясь на скамью возле своего дома.

– Что это?