Борис Гуанов - Жатва – XI. Сутяга и дед

А говорил я вот что:

«… Петроградский районный суд в своём решении допустил:

– неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела, – это все обстоятельства, представленные в решении суда и не имеющие отношения к необходимым и достаточным условиям установления доплаты к пенсии за стаж по п. 3 ст. 20 Закона СПб «О гарантиях…»;

– несоответствие выводов, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела – несмотря на множество документов, подтверждающих факт замещения мной должности в Совете на постоянной основе в течение 1 года и 9 месяцев, суд сделал вывод о том, что «факт замещения должности в Совете на постоянной основе не подтверждается»;

– нарушение и неправильное применение норм материального права и норм процессуального права – прежде всего, это игнорирование приоритета специального законодательства и попытки применить общее трудовое законодательство к вопросам, регулируемым специальным законодательством. Допущены также многочисленные искажения и неправильные толкования законодательства и прочих представленных документов, а также ссылки на законодательство, не имеющее отношения к делу. Допущена неконституционная дискриминация лиц, имеющих одинаковые права. Сам текст решения суда представлен с нарушением ст. 198 ГПК РФ. Ходатайство о вызове свидетелей отложено и не рассмотрено в нарушение ст. 166 ГПК РФ;

– наконец, недоказанность обстоятельств, имеющих значение для дела – так, решение суда об отказе по доплате за классный чин вообще никак не мотивировано.

Трудно понять, почему Петроградский районный суд безоговорочно принял позицию Комитета по труду, аргументированную так юридически неряшливо. Остаётся предположить только то, о чём недавно говорил Президент России Дмитрий Анатольевич Медведев – практику административного давления на суд, которая явно прослеживается по окончательным итогам рассмотрения в судах Санкт-Петербурга аналогичных исков других депутатов Совета. Под этим административным давлением Законодательное Собрание Санкт-Петербурга недавно приняло поправки к Закону «О гарантиях…”, исключающие депутатов Совета из этого Закона. Надеюсь, что эти дискриминационные и противоречащие Конституции России поправки будут предметом рассмотрения Конституционного суда РФ».

Естественно, моя кассационная жалоба была отклонена, и решение Петроградского райсуда вступило в законную силу. Я решил пройти всю судебную лестницу до самого верха и направил в Президиум горсуда надзорную жалобу, которая, разумеется, была тоже отклонена. Следующей инстанцией была Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда РФ. Мою надзорную жалобу в этот орган также отфутболили. Осталось одно – обратиться в Страсбург в Европейский суд по правам человека. Я отправил туда Жалобу на 25 листах с приложением 55 документов по всем правилам этого суда. Но и оттуда я получил немотивированную отписку о том, что жалоба не содержит признаков нарушения прав и свобод, закреплённых в Конвенции по правам человека.

Всё, больше некуда крестьянину податься. Я прочувствовал в полной мере на своей шкуре, что такое законность в нашем государстве. Иллюзий о независимом суде не осталось. Несмотря на свою серость, убогость и глупость чиновники всегда будут правы, если этого очень хочется кое-кому наверху. В нашем случае очень хотелось нашей губернаторше.

Её ненависть к демократам проявилась ещё в те времена, когда возник скандал, связанный со сносом гостиницы «Англетер», где умер Есенин. Защитники этого памятника архитектуры и истории во главе с будущим депутатом Ленсовета А. Ковалёвым встали стеной перед техникой, пригнанной для разрушения исторического здания, кстати, из того Управления механизации Ленгорисполкома, в котором работала в то время Тамара. Для урегулирования конфликта на место прибыла Матвиенко. Она сумела уговорить пикетчиков разойтись, дав клятвенное обещание ничего не предпринимать без переговоров с представителями демонстрантов. А ночью техника пошла в ход, и от старого «Англетера» ничего не осталось.

После разгона Совета в 1993 г. бывшие депутаты регулярно собирались в Мариинском дворце по юбилейным датам, поэтому казалось, что они ещё представляют собой реальную политическую силу. Кстати, вместе со мной за свои права боролись разных судах Петербурга ещё десятка два бывших депутатов Ленсовета 21-го созыва. Мы по Интернету обменивались материалами наших дел, присутствовали на судебных заседаниях и всячески поддерживали друг друга. Интересно, что бывшие политические разногласия между депутатами ушли на второй план, и все чувствовали какое-то общее ленсоветовское братство.

Уже после того, как я получил отписку из Страсбурга, на юбилейной встрече бывших депутатов в Мариинском дворце Виктор Монахов, известный правозащитник, знакомый мне ещё со времён ЛНФ, предложил мне использовать свои связи в Европейском суде по правам человека и продвинуть мою жалобу. Но у меня как раз в это время появился внук, и мне было уже не до судебных тяжб.

Раньше, на одной из таких встреч 4 апреля 2005 года мне, как и другим депутатам Ленсовета 21 созыва, вручили памятную именную медаль «В ознаменование 15-летия парламентаризма в Санкт-Петербурге». На фото – коллективный портрет бывших депутатов Ленсовета 21-го созыва на ступенях Мариинского дворца после встречи в 2010 г. Я здесь стою в красном свитере в первом ряду рядом с Юрой Нестеровым. На эту встречу я принёс свой старый транспарант «Вся власть Советам, а не партиям!» времён перестройки. Он был развёрнут перед нашим строем, фотографы щёлкали, и, должно быть, существует подобная коллективная фотография с этим транспарантом, но, видимо, такой снимок распространять не стали, считая его не политкорректным. Ведь снова у нас власть практически принадлежала только одной партии – «Единой России» или «Едру». Больше нас в Мариинский дворец не пускали, и последняя встреча в 2015 году состоялась в особняке Кшесинской – музее политической истории России. Здесь снова обнаружился раскол: на «крымнашевцев» и «ненашевцев».

Ну, а в начале века перед губернаторскими выборами Матвиенко на таком собрании публично просила бывших депутатов о поддержке. Видимо, на Законодательное Собрание, контролируемое Яковлевым, надежды не было. Но ленсоветовцы отказались поддержать её кандидатуру, и Матвиенко, конечно, нам это припомнила. Сама она, конечно, на тему доплат к пенсии не высказывалась, а всю чёрную работу возложила на вице-губернатора Л. Косткину и председателя Комитета по труду А. Ржаненкова. Они, я думаю, и проинструктировали судей, как надо судить.