Lixta Crack - Есть миры внутри миров… Дневник сновидений – 2

Несмотря на полную бездарность в хореографии наяву, наш менуэт вышел вполне сносным. Возможно, действительно имелась некая непостижимая память, присущая лишь телу. Телу, которое мне всего лишь снится.

Музыка перестала играть, и госпожа Элеонора предложила сыграть в карты. За столом образовалось четверо игроков, включая меня, Кроноса, саму Элеонору и не представленного мне ранее молодого человека с красивым, но излишне женственным лицом, в золотистых одеждах с аккуратно заплетенными в небольшую косичку светло-каштановыми волосами. Его образ показался мне слишком приторным и каким-то неприятным. Хотя, здесь все были такими, в том числе и Кронос. Парень ограничился кивком головы вместо размашистого поклона и назвался маркизом деи Карлотти. Имени он почему-то не назвал, обойдясь лишь фамилией и титулом.

Правила игры коротко объяснил Крон и сказал, что в процессе я все пойму. Игра представляла нечто похожее на бридж, но всех тонкостей игры так и не усекла. Играли парами, при этом пары постоянно менялись. Суть заключалась в том, что каждый клал карту в масть или козыря, а если не оставалось ни того ни другого, можно было класть любую карту. Это все, что я усвоила из игры, но, несмотря на это я почему-то выигрывала, хотя и не испытывала особого азарта, наверняка от того, что знала, выигрыш потратить все равно не успею.

Маркиз первым бросил карты, поскольку карманы его были пусты. На его лице отражалось беспокойство. Некоторое время я наблюдала за его терзаниями.

И снова была музыка, танцы, фальшивое пение какого-то тенора, вино в бокалах, от которого закружилась голова. Мир показался мне яркими обертками от давно съеденных конфет, которые мельтешили вокруг меня, сбивали с толку и страшно раздражали.

– Все-таки тебя и вправду тут никогда не было, – произнес Крон.

– Я говорила, что это не мое время.

– Тебе совсем не нравится? – разочаровано спросил он.

– Тут не так уж и плохо в целом, – ответила ему. – Просто от корсета у меня скоро кишки лопнут.

– Не слышал ни об одно таком случае, – он рассмеялся звонко и холодно, и этот смех бы единственной знакомой деталью в новом образе демона. От этого леденящего звука мне сразу стало спокойнее в чужой эпохе.

Худенькая девушка с мертвенно-бледным лицом исполняла старинный романс, слегка не попадая в ноты, хотя, наверняка это был не старинный романс, а новомодный хит XVIII века.

Когда она закончила, Крон схватил меня за руку и потащил к клавикорду.

– Идем, быстрее, пока никто не занял инструмент, – поторапливал меня демон.

Он с размаху опустился на круглый стул и случайно ударил руками по клавиатуре. Раздался нестройный звук.

– Ты разве умеешь играть? – тихо спросила я.

– Да, – он обернулся ко мне, – И сейчас ты сможешь оценить мою виртуозность. Неужели ты думала, я за столько лет не освоил пианино?

– Пианино еще не изобрели.

– А что это?

– Клавикорд, кажется.

– А разве есть разница? – он перевел взгляд на клавиатуру, а затем снова на меня, – Кстати, а ты будешь петь.

Это был не вопрос, а утверждение, не приемлющее никаких возражений.

– Я не знаю ни одной песни этой эпохи.

– Представь себе, я тоже. Спой, что захочешь. Давай взорвем эту вечеринку! – вскрикнул демон и сделал жест к потолку.

Ну что ж, взорвем так взорвем. И решила выбрать самую неподходящую к случаю песню. Про космос.

– Давай «Европу», «Final of countdown» сможешь сыграть?

– Я все смогу.

Раздались вступительные аккорды клавикорда, один из скрипачей попытался поддержать мелодию. Такого необычного звучания этой музыки я не слышала. В зале прекратились шаги и шуршания платьев. Я ощутила на себе удивленные взоры и запела.

We’re leaving together…

Полностью отдавшись песне, я напрочь забыла о присутствующих. Я подпрыгивала, визжала в проигрышах, а в конце сбросила с себя модест, так как мне стало жарко.

Публика пребывала в шоковом состоянии. Музыка прекратилась, но люди продолжали стоять застывши, как манекены.

Крон встал из-за клавикорда и взял меня под руку.

– Пойдем отсюда, – сказал он.

– А что случилось? – спросила, не желая лишаться очарованной мою публики.

Мы вышли в соседнюю комнату, и демон протянул мне записку.

– Вот тебе и приключения, – буркнул Крон.

В записке было следующее: «Жду Вас в два часа у городских ворот. Право выбора оружия оставляю за собой».

Я попыталась перечитать текст, но аккуратно выведенные буковки начали меняться местами. Во сне невозможно прочитать один и тот же текст дважды.

– И что это значит?

– Меня вызывают на дуэль! – он всплеснул руками.

– Кто?

– Понятия не имею.

– Ты пойдешь?

– Никуда я не пойду. Так вообще не делается. Ни имени, ни причины.

– Ну, любопытно же, давай сходим.

– Ты так хочешь увидеть мою смерть?

– Ой, да ладно тебе. Как будто в первый раз.

– Пойду, такси поймаю. Гондолу, то есть.

Демон оставил меня одну, я, было, хотела вернуться к гостям, но тут ко мне сзади подкрался маркиз деи Карлотти.

– Кажется, Вам не здоровится? – произнес он, надменно улыбаясь.

Хотела возразить, но поняла, что он прав. Мне действительно было нехорошо. Настолько нехорошо, что и вслух ничего произнести не удавалось.

Комната, она определенно вращается. Или я превратилась в колесо. Кажется, меня сейчас стошнит…

Темнота, обволакивающая влажная темнота. Тягучая, непроглядная, но как будто живая. Застилает глаза, проникает внутрь, разъедает изнутри.

– Ничего личного, – услышала тихий шепот, – Но мне срочно нужно решить свои проблемы.

Звук человеческого голоса вернул меня в реальный мир. Не слишком реальный, конечно, но все-таки наполненный красками и звуками, а не всепоглощающей тьмой.

Я лежала на небольшом красном диванчике на изогнутых ножках в полупустой комнате без окон, озаренной лишь желтоватым светом масляной лампы, притаившейся на книжных полках. Голос принадлежал маркизу деи Карлотти, только теперь он был уже не столь мерзко напомажен, волосы растрепаны, а из одежды только рубашка и кюлоты, да тапочки на босу ногу.

– Деи Карлотти? Как это понимать?

– Карлотти, – он неприятно усмехнулся, – Маркиз деи Карлотти. Хорошая фамилия, но жаль не моя. Впрочем, настоящего имени я Вам все равно не скажу. Зовите меня просто Маркиз, – он задумчиво уставился на потолок, – Есть в этом слове что-то возвышенное, аристократическое, обещающее власть…

– У меня кота так звали, – фыркнула, поднимаясь с диванчика, – Ты это как-нибудь объяснишь?

– А зачем? – он пожал плечами, – Мертвым ни к чему эти знания.

– А ты ничего не попутал? – от его самоуверенности во мне начала закипать ярость.

– Я бы с радостью отпустил Вас, но ты ведь уже видела мое лицо.