Наруто Руссо - 137 чудес маленькой истории. Возможно ли будущее?

Девушка наклонилась и достала из коробки щенка. Довольно миленький. Все щенки милые, но этот особенно. С интересным окрасом и умной мордочкой.

– Мама, это не Роджер! – мальчик потянулся, чуть не упал и достал из коробки другого щенка. Джош лизнул его в щеку. Мальчик засмеялся.

Девушка опустила Тессу в коробку и задумчиво посмотрела на сына с щенком. Потом она присела, чтобы быть наравне с мальчиком, и взглянула на спящий ком. Стул под женщиной вот-вот должен был сломаться. На коробке значилось: «Щенки по центу». Цент, даже в бедности – не такая уж и высокая цена за счастье любимого и самого дорого человека в жизни. Всего одна монетка. На нее все равно ничего толкового не купишь, а щенок за цент – подарок небес. Девушка тяжело подумала. Она взвешивала все последствия и не выдержала. Взяв сына за руку, она поднялась, кинула в коробку цент из кошелька и повела двоих детей домой, в тепло и к горячему ужину.

А Тесса осталась одна. Она жалась клубком и тихо скулила. Постепенно, очень медленно в ней умирала вера. Тесса иногда возвращалась мыслями о том, как устроились её братья и сёстры, но после ей становилось ещё больнее. Одиночество с женщины перекидывалось на бедного щенка.

День шёл, вечерело, температура падала.

На улице уже почти никого не осталось, но женщина продолжала сидеть. У неё было предчувствие, что надо ещё немного подождать… Тем более, спешить её уже было некуда.

Снег заскрипел под тяжёлыми ногами. Тело уже вдавливалось в землю тяжестью проблем. Сложно было представить, как некто подобный сможет улыбнуться. Грубое измученное лицо, в ещё более худшем состоянии руки, ноги в огромных мозолях и язвах, голова вся в проблемах. Старая одежда, вялый вид, стойкий запах медицинского спирта – то ли от ран, то ли ото рта. Таких личностей всегда останавливали полицейские и часто арестовывали, просто чтоб выгородиться перед начальством. Бедный работяга, пашущий из последних сил, лишь бы не потерять работу.

Он остановился у коробки, потому что что-то забыл. Почесал затылок, но так и не вспомнил. Услышал тусклый скулёж. Заглянул в коробку, удивлённо изогнув брови, и увидел жалкое трясущееся тело. Щенок совсем промёрз. Работяга не понял, как взял бедный комок шерсти и прижал к себе, начиная гладить. А потом пришло откровение.

– Сосед вчера помер. Славный был мужик, да тот ещё пройдоха! Поделом ему! Жена у него – последняя тварь склочная баба. Дочь не лучше! Вечно лезет, лезет… А я… Машина сегодня сломалась – сбил какого-то хулигана. Совсем без всего остался… машина-то от отца ещё досталась, когда тот в восемнадцатом году на войне погиб. Начальство, пропади оно пропадом, давит, сроки поджимает!. Изверги! Твари! Дней шесть уже не ел, но это ещё что!

Рука как-то сама полезла в карман, нашла пару монеток.

– Чёрт с тобой, скотина ты божья! Уговорила! Пойдёшь со мной… Гадить будешь – прибью! Приучу тебя домой возвращаться: на работу со мной – потом сама, и вечером встречать меня будешь….

И так за тихим ворчанием, неровным потоком слов, работяга плёлся с Тессой, которая уже перестала трястись, сначала до магазина, после – в проклятый дом.

Бабушка осталась одна. Она посидела ещё с десять минут, потом собралась и ушла.

***

Когда вечером муж вернулся домой, он был жутко недоволен, рассержен и подавлен. Он снял ботинки. Повесил верхнюю одежду сушиться и попытался привести волосы в порядок, но плюнул на это дело и прошел на свет. Его жена стояла у стола и нарезала овощи для супа. Из другой комнаты доносился детский радостный смех. Мужчина не сразу обратил внимание на щенячье тявканье, а когда заметил это, решил, что так всегда и было. «Разве у нас не всегда был пес? Хороший добрый пес, – сказал он в мыслях. – Кажется, всегда». Мужчина вымыл руки в раковине, закрыл струю воды и вытер ладони о штаны. Жена заметила повисшую над ним угрюмость и насторожилась. У нее с самого утра было плохое предчувствие, и она уже перебрала все самые худшие варианты, но когда муж вернулся домой, а счастливый сын сидел в комнатке, она поняла, что худшего не случилось.

Некоторое время они молчали. Мужчина уперся взглядом в холодильник, девушка быстро нарезала овощи и с чирканьем скидывала их в кастрюлю, стоящую на медленном огне. Легкое платье на ней свободно болталось – в последнее время она похудела. Зато волосы оставались такими же шикарными: густыми, темно-русыми, и от них всегда приятно пахло апельсинами. Ее муж не хотел признаваться, но влюбился в свою жену благодаря ее локонам. Они завлекли его с первого мгновения, поманили за собой и так и не отпускали. А после мужчина разглядел, какая красавица его невеста, и стал самым счастливым.

– Что случилось, дорогой?

– Уволили, – он поставил тяжелый портфель на стол. – Сократили, как еще две трети штаба. Кризис, говорят, нет надобности в рабочих местах – прогресс!

Жена выронила из рук полотенце. Будь там чашка или тарелка, они бы непременно разбились, и их осколки разлетелись бы в стороны, затерялись бы под шкафами гарнитура, под холодильником, табуретом, столом, врезались бы в подоконник и стали бы невидимыми. Они давно знали, что рано или поздно это должно было произойти. Всех сокращали.

– Я продам наш чайный сервиз, – она подняла с пола полотенце и поправила выпадшую прядку.

– Не думай, Мэри, что его кто-то купит в такое время! – он упал за стол, у него заурчал живот.

Мэри присела напротив, нервно перебирая в руках полотенце складкой за складкой. Она покосилась в сторону комнатки, которая изначально служила кладовой, а после стала детской. Бобби игрался с Роджером.

– И что же нам тогда делать, Грэг? – шепотом спросила она.

– Не знаю.

На следующее утро Грэг позавтракал сушенным ломтем старого хлеба, попил воды из-под крана и ушел, тихо закрыв дверь на замок. Мэри не спала почти всю ночь. Она кусала губы и ворочалась. Утром девушка умылась холодной водой, но не почувствовала себя не свежо, не бодро, не полной сил. Однако Мэри собралась и пошла будить сына. Щенок спал у его кровати. Они подружились. Сынок поделился с новым другом своими игрушками, весь вечер они гоняли мяч. Мэри поцеловала мальчика в висок и погладила по голове. Когда сын проснулся, день начался заново.

Мэри уволили почти сразу, как они сыграли свадьбу, и тогда Грэг сказал: «Я обеспечу нашу семью, теперь тебе не стоит волноваться об этом. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива». И он работал, и действительно обеспечивал, но после его уволили с подработки. Потом с третьей, со второй, с первой, и так они пришли к пороку бедности. Кое-каких сбережений могло хватить еще на месяц и то, если сильно себя урезать. Квартирную плату задрали до небес, продукты стоили дороже золота…