Алексей Нужа - Месяц волка

Наше путешествие вдоль тракта протекало вполне спокойно и не приносило никаких непредвиденных обстоятельств. Правда Квиз торопился, и я его понимал. Сейчас сержант сидел по ту сторону костра от меня, рядом с Карвером, как бы странно то ни выглядело. Правда они за весь вечер не перекинулись меж собой ни словом. Не было ни взаимных упреков, ни вопросов, ставящих кого-либо из них в неудобное положение. Но то молчаливое напряжение, что висело меж ними, ощущали все. Один из воинов попытался затянуть бесхитростную песенку о молодой жене что ждет своего мужа с войны, но его никто не поддержал и когда солдат закончил петь, вновь наступило тягостное молчание, прерываемое лишь потрескиванием поленьев в костре, да фырканьем лошадей. Правда долго длиться оно не могло и было тут же нарушено, как только поджаренные заячьи тушки сняли с огня, а двое человек из отряда Квиза достали походные фляжки с кислым вином. Это сильно подбодрило сидящих у костра и чуть поодаль от него людей, и ночная тишина наполнилась гулом людских голосов. Впрочем, разговоры были тихи и неспешны, а смеха не слышалось вовсе. Нападение герцоговчан и уничтожение деревни тем или иным образом сказалось на каждом из присутствующих здесь. И солдаты Квиза, если и не пали духом, то, по крайней мере, были взволнованы произошедшим. И хотя ни один из них и словом не обмолвился о своих переживаниях при командире, беспокойство явственно отражалось на их хмурых лицах.

Один из людей Квиза передал нам с Мари специально взятые для нас с девушкой в селение оловянные тарелки на которых уже лежали кусочки ароматного заячьего мяса. Остальные предпочитали есть без них. Впрочем, и нам с Мари приходилось брать мясо с тарелок руками, так как вилок никто в отряде не держал. Я, отдав тарелку девушке, откупорил крышку притороченной на моем боку фляжки с водой и передал его девушки. Мари не пила солдатского вина, так как, по ее словам, оно было слишком крепким и невероятно кислым. Впрочем, я тоже за все эти три дня прошедших после нападения Сиваара и его людей на Дубны, ни разу не притронулся к спиртному. Вино туманило взор и притупляло чувства, а мне не хотелось этого. Я должен был ощущать вину и стыд в полном размере, так я решил для себя. Только так я мог чувствовать себя живым и нести за случившееся пусть и моральную, но все же ответственность.

– О чем ты думаешь Эдин? – Мари посмотрела на меня своими бездонными голубыми глазами, утирая при этом губы последним, чудом уцелевшим у нее, платочком.

– Да так, ни о чем, – пожав плечами, ответил я. – Мысли путаются, и я не могу сосредоточиться.

– Тебе все не дает покоя то, что случилось в Дубнах? – девушка отложила тарелку в сторону, практически не притронувшись к еде.

– Как и тебе, Мари – вздохнув, ответил я.

Девушка смущенно потупилась, но уже в следующий момент подняла свой взор с вызовом глядя мне прямо в глаза.

– Да, я думала об этом и, надо признать, не раз. И пришла к определенным выводам. Да, мне невероятно жаль жителей деревни. То, что произошло, это просто ужасно. И да, в этом есть и наша с тобой вина, как и вина Карвера.

Разведчик, будто почувствовав, что говорят о нем, искоса посмотрел в нашу сторону, хотя, сидя по ту сторону костра, слышать нас не мог.

– Но я не позволю чувству вины сжигать меня изнутри, – продолжала Мари. – Ничего уже нельзя изменить. Мы ничего не можем сделать. Я хочу, чтобы ты тоже осознал это Эдин и перестал себя винить.

Она снова взяла свою тарелку и начала потихоньку отщипывать кусочки от мяса. Я уставился в огонь, раздумывая над словами Мари. Меня порой удивляло умение девушки так резко брать себя в руки. И я понимал, что она права. Нельзя было позволить чувству вины поглотить себя полностью. Следовало жить дальше, ведь мучения совести все равно не вернут погибших людей.

– Выпейте это.

Я вздрогнул от прикосновения девушки и тут же зашелся в кашле, как будто чувствовал, что мне придется пить горький травяной отвар. Из чашки, которую мне подала Мари, шел резкий запах полевых трав. Вкус у отвара был не из приятных. Горький и немного вяжущий, он обжигал горло не только от того, что был горячим. Отвар напоминал те настойки, которыми поила меня леди Габриэла, хотя, как по мне, все они были на один вкус. Тем не менее отвар Мари значительно облегчал мой кашель, правда ненадолго.

Допив до конца, что, надо сказать, было совсем не так легко сделать, я отдал чашку обратно Мари, кратко поблагодарив ее за заботу. Девушка удовлетворенно кивнула в ответ и, взяв уже приготовленную ей вторую чашу, направилась с ней к Карверу, чтобы обработать его рану на голове. Я сплюнул вязкую жижу, оставшуюся во рту после выпитого мной отвара, а затем, опираясь на трость, встал. Я оглядел сидящих у костра и чуть поодаль от него людей. Многие уже укладывались спать, некоторые еще сидели, а кто-то уже нес ночную вахту. Сержант Квиз сидел все в том же положение что и раньше, задумчиво глядя в огонь. Мари хлопотала над Карвером, а тот недовольно морщился и шипел от боли. Я направился к привязанным чуть поодаль лошадям. Стороживший их воин не обратил на меня никакого внимания. Я подошел к коричневому, с белым пятном на голове, жеребцу, который был выделен мне Квизом. Рядом с ним переступала с ноги на ногу серая лошадка Мари. Она пренебрежительно фыркнула, как только я приблизился к ним. Я протянул руку и погладил коня по морде. Тот вытянул голову и потянулся ко мне носом. За эти три дня мы уже успели немного привыкнуть друг к другу. Я достал из кармана кусочек черствого хлеба, специально припасенного мной для такого случая, и отдал его жеребцу. Тот с благодарностью принял от меня еду. Кобыла Мари, забыв о неприязни ко мне, тоже потянула морду в мою сторону в надежде получить свой кусок. Но у меня больше ничего не было, и кобыла, обиженно прядая ушами, отошла в сторону. Мой конь, обнюхав мою руку и убедившись, что ему больше ничего не перепадет, казалось, тоже потерял ко мне интерес. Я достал из седельных сумок свой спальный мешок и хотел было уже направиться к костру, когда чуть ли ни лоб в лоб столкнулся с Карвером. Разведчик окинул меня насмешливым взглядом, я же сделал вид что не заметил этого.

– Уже ложитесь? – его губ коснулась легкая полуулыбка, а в голосе прозвучали ироничные нотки.

– Да, собирался, – вздохнув ответил я. – Что вы хотите Карвер? Говорите прямо, не тяните. Я устал, а завтра нам снова придется провести целый день в седле. Мне хотелось бы хоть немного отдохнуть перед этим.

– Что мне нужно? От вас? – Карвер изобразил наигранное удивление. – Вы слишком большого о себе мнения.

– В таком случае, я пойду спать, – я обошел разведчика и не оглядываясь направился к костру.

– Мне лишь интересно одно. Вы действительно глупец и правда считаете посещение форта Парат хорошей идеей или просто попали под влияние великодушных женских порывов Мари?