Лана Чайка - Рыжие

– Отец всегда берет вас с собой? – наконец спросила дама.

– Отец? – замялась девочка, не зная, что ответить. – Нет, что вы, ваша светлость, – наконец выпалила Аня. – Ведь, нам нужно учиться, а наш папа долго путешествует… То есть, ездит, продаёт товар…

– А почему он взял вас в этот раз? – не унималась дама.

– А в этот раз он не хотел оставлять нас одних, – сказала девочка первое, что пришло ей в голову.

– Одних? А ваша мать? Разве она не заботится о вас? – сухо спросила её светлость.

– Наша мама умерла, – соврала Аня и почувствовала, как начинает краснеть. – Недавно, – добавила она для большей убедительности.

– Ах, так вы сироты? – голос дамы смягчился еще больше. – Бедные, – добавила она. – Как это должно быть ужасно.

Тут карета остановилась, дверца открылась, и Аня увидела Малуха, он доложил:

– Ваша светлость, мы прибыли.

Девочка вздохнула с облегчением, наконец-то допрос закончился. Возница подал руку даме, и та вышла из кареты.

– Прикажете отвезти детей? – спросил он, обращаясь к её светлости.

– Можешь отвезти мальчика, а её я хочу оставить у себя, – ответила дама и добавила:

– Она мне понравилась. Скажешь купцу, что я буду ждать его завтра утром у себя, чтоб сторговаться.

– Но ваша светлость, – ответил Малух, – держать у себя в доме такую девочку совсем небезопасно, – и тут он покосился на Аню.

– Никто не узнает, – ответила сердито дама. – Если, конечно, ты будешь держать язык за зубами. А купец уедет и концы в воду.

– Прошу меня простить, ваша светлость, я, конечно, буду молчать, но зачем подвергать себя такому риску? Вы ведь, видели какого цвета у неё волосы? – почти до шёпота понизил голос возница.

– Именно поэтому я и хочу её заполучить.

Аня слушала их диалог, понимая, что они говорят о ней, и интуитивно чувствовала, что эта старая ведьма затеяла какое-то недоброе дело. Малух поклонился даме, которую уже встречали слуги у парадных дверей её большого дома. Он протянул руку девочке, та соскочила на землю, а Герман слез сам и тут же стал рядом с Аней, будто чувствовал, что их могут разлучить и не ошибся.

– Нет, – сказал Малух, глянув на мальчика. – Ты поедешь со мной.

– Но… – попытался возразить Герман и схватил Аню за руку.

– А она останется здесь, – перебил его возница. – Скоро вы встретитесь, а пока делайте то, что вам говорят, – сказал слуга так тихо, чтоб слышали только дети. – Для вашей безопасности. Вы же хотите вернуться домой?

Ребята так и ахнули. Откуда он узнал, что они из другого мира? А Малух, понизив голос до шёпота, обратился к Ане:

– Чтобы не происходило, ничему не удивляйся и не сопротивляйся. Это бесполезно. Помни, ты здесь не случайно, а за него, – и тут возница бросил взгляд в сторону Германа, – не волнуйся. – А потом уже громко скомандовал мальчику:

– Быстро в карету.

– Нет, я лучше с вами, – ответил Герман и с надеждой посмотрел на свою подругу.

Но Аня была не в силах что-то изменить, она и сама не хотела разлучаться с ним, всё, что она могла – лишь улыбнуться своему другу, который до смерти был напуган. Наконец, карета тронулась, и девочка услышала сердитый голос дамы, которая поджидала Аню возле дверей. Она уже отправила всех слуг, кроме одного, державшего зажжённую лампу:

– Чего ты там замешкалась? Иди сюда, быстро, – и пожилая дама с опаской оглядела пустую улицу.

Было уже темно, и Аня не смогла как следует рассмотреть дом её светлости, однако нельзя было не заметить, что он был очень большой, как их Дворец школьников, куда девочка ходила заниматься танцами. Оказавшись возле массивной тяжелой двери, Аня потянула за круглую металлическую ручку и, пропустив вперёд хозяйку дома, переступила порог, не зная, что её ожидает.

Утром юная путешественница проснулась от того, что кто-то трогал её волосы, но глаза не открыла, так ей хотелось досмотреть фантастический сон: как она попала в другой мир и оказалась в доме знатной дамы.

– Мам, ещё пять минут, – прошептала она, думая, что мать пришла будить её утром в школу.

Ответа не последовало, и сон улетучился, поэтому девочка открыла глаза и лениво потянулась.

– Если бы ты знала, что мне приснилось, – проворковала она, улыбаясь.

Но тут Аня увидела, что перед ней стоит не мать, а какая-то девочка в длинном, до самых пят, платье из простой холщовой ткани.

Бедное создание отскочило от кровати, как только гостья открыла глаза. Девочка была худенькая, и платье сидело на ней мешковато, будто с чужого плеча. Из-под белого чепчика выбилась прядь светлых волос. Её огромные глаза на бледном личике смотрели испуганно. Аня сразу всё вспомнила: никакой это не сон. И где сейчас Герман? Интересно, у него был сытный ужин и такая же мягкая постель, как у неё? Она почувствовала, как под ложечкой засосало от тоски. В этот момент ей так захотелось оказаться дома, она даже готова есть эту противную овсянку по утрам и не спорить с мамой, выслушивая её наставления. Аня соскучилась за папиным «Рыжик» и за его всегда смеющимися глазами. Она хотела встретиться со своим лучшим другом Германом, защищая его перед учителями, а после школы оказаться в их беседке и обсуждать текущие дела.

– Ты кто? – наконец спросила Аня, все ещё лёжа в кровати.

– Мэгги, мадмуазель… Я буду вам прислуживать, – ответила девочка тоненьким голоском, стараясь не смотреть на Анины волосы, и сделала низкий книксен.

– Вот ещё, – возмутилась Аня, отбрасывая одеяло. – Не нужно мне прислуживать.

– Так распорядилась её светлость, – лицо маленькой служанки стало ещё более перепуганным.

– Ну ладно, если её светлость так хочет, – согласилась Аня, вспомнив слова Малуха о том, что нужно «соглашаться и не следует сопротивляться». – Но только не называй меня «мадмуазель». Я – Аня.

– Хорошо, госпожа Аня, – ответила Мэгги, немного успокоившись, и все же решилась посмотреть на Анины волосы, но тут же опустила глаза.

– Просто, Аня, – поправила её новая обитательница дома.

Мэгги вновь сделала низкий книксен и радостно произнесла:

– Ваше платье, Аня, готово. Я пришила новый подол, так как вы очевидно повредили платье в дороге, а никакого багажа с вами не было.

Тут она взяла Анин школьный сарафан из серой тонкой шерсти и показала своей госпоже. К подолу был пришит целый кусок какой-то черной материи. Аня вытаращилась на свою форму, а затем, подлетев к Мэгги и выхватив из её рук сарафан, воскликнула:

– Что это?

Бедная служанка так перепугалась, что стала заикаться:

– Это самая лучшая ткань… Её светлость недавно пошила новое платье, а остаток подарила мне… Только господа могут позволить себе купить такую дорогу материю…

– Я – не господа, – отрезала Аня, но потом, смягчившись, добавила: