Алексей Тихонов - Выучиться на Бога

– Именно!

– Что? Это ж в угаре, по злобе, тогда и не такое в башку лезет. Накричишь, гневаясь, морду кому-нибудь набок своротишь… а после остынешь. Не для того законы писаны.

– Я ничего противозаконного не предлагаю, – сердито парировал Гои.

– Ой ли? Совсем ничего? Честно?

– Ну… Только если все пойдет наперекосяк…

– О чем речь? – с трудом пошевелился Айнар.

К нему моментально склонились двое.

– Отдышался? – спросил Оминас. – Я уж беспокоиться начал – не перегрелся ли ты сверх меры. Иногда, болтают, с такого…

– Чего замыслили? – оборвал Айнар, не поднимаясь от седла, служившего сейчас подушкой.

Друзья замешкались, быстро огляделись. Бесспорно затевалось нечто сомнительное. Иначе не стали бы отторо таиться в полупустом шатре, даже преданный Ориема отсутствовал у ложа хозяина.

– Тут… вправду родилась идейка… – заговорил Оминас. – Рискованная, однако способная выручить нас в нынешние… нелегкие… Объясняй-ка сам, Гои, ты сочинил – тебе и растолковывать.

– Вообще-то ничего сложного, – пожал плечами тигон. – Хочу попросить у скряги Баграна в долг.

– Не даст, – поморщился Айнар. – Пока прежние долги не вернем, ни медяка не получим. Скряга – он скряга и есть.

– А мы хорошо попросим, – не унимался Гои.

– Все равно не даст. Багран такая сволочь, что ради лишней монеты удавится. Вам ли его не знать? Полгорода долгами опутал, перед ним спины гнут, точно перед дворянином. Коротышка поганый!.. Ненавидят, камни в окна кидают, а потом на цыпочках кланяться бегут… Больше того: шельма, подозреваю, даже при полной расплате ничего нам не даст – сумма требуется внушительная, а доверия нет. Забудьте.

Однако Гои только фыркнул:

– А мы очень хорошо попросим. Чтобы последний скряга не отказал. За грош удавится, полагаешь? Что ж, доведется – и удавкой пугнем.

– Грабеж? – нахмурился Айнар.

– Прекрати, никакого грабежа. Настойчивое предложение… хм, подкрепленное наличием оружия. Редко у кого не просыпается совесть, когда перед носом лязгают клинки.

– Сомнительно, – повторил свою оценку Оминас. – А вдобавок рискованно: даже если мы пальцем Баграна не тронем, он злобу затаит.

– Месть? Да что способен сделать жалкий ростовщик Ближним князя?

– Обычный ростовщик – немногое, а вот этот… Не знаю, я бы, друзья, предпочел не связываться.

– И что взамен? – резко бросил тигон. – Позор нищеты? Латаные плащи да гнилые стременные ремни? Ведь в бою нам такое головы может стоить, подумай! И вообще опасаться какого-то мерзкого кровососа благородным воинам зазорно!

– А добывать деньги, приставляя нож к животу человека, пускай бы и мерзкого кровососа – не зазорно? – буркнул Айнар.

– Ладно, назовите мне иной выход. Молчите? Тогда о чем тут рассуждать, кимиты? Спокойствие мелкой твари против спасения нас всех!

– Спасения?

– Разумеется! – горячился тигон, махая руками. – Или мы позволим новый срам? Позволим, чтобы над нами насмехалась и своя, и чужая армии? Вот где по-настоящему пострадает честь воина! А деньги… Проснется нежданно милосердие – возвратите мерзавцу отнятое из походной добычи. Позднее. Ну, как? Договорились?

– Ох, сомни…

Оминас скомкал фразу на полуслове, и все дружно обернулись: в шатер, отстранив полог, вошел Дитоми. Вернее, заглянул, едва просунув голову.

– Не желаете смотреть главное состязание, кимиты? – на лице аннина читались следы недавних испытаний, но держался он бодро. – Там интересные дела творятся.

– Чего же интересного? – хмыкнул недовольный Гои.

– Занимательно поединки складываются. Дзинфу выбыл, Китабаке выбыл, Ракутан какого-то заезжего мурада чуть по земле не размазал. Теперь за вашего приятеля Киенео возьмется.

– Он нам не приятель, – уточнил Оминас.

– Все равно, жалко парня… Как, не потянуло увидеть?

– Нет. Жара, гам, пользы ни на грош, а у нас и здесь… забот полно.

Казалось, Дитоми лишь сейчас заметил лежавшего на ковре Айнара.

– У-у, что-нибудь серьезное, кимит?

– Не обращай внимания, все в порядке, – будто Айнар мог ответить иначе аннину, оживленно комментировавшему события на ристалище. Пришлось даже сесть, как ни потемнело на миг в глазах. – Малость перегрелся, но оправился.

– Отлично, тогда я окончательно подниму тебя на ноги – к решающей схватке выйдет тигон, что вечно крутится возле посланца Гайафы. Уже пробился. Ну, этот… глава их охраны вроде, чернявый, мрачный, вспомнил? Наверняка же встречались.

– С какой стати мне его помнить? – насторожился Айнар, зато Оминас спросил напрямик:

– Ксуам?

– Вроде так его зовут, – кивнул безмятежно Дитоми. – Ловкий, доложу, боец, Ракутану придется не сладко.

– Почему Ракутану? Или находишь Киенео недостаточно ловким для победы над верзилой?

– А вот пойдемте скорее и посмотрим. По-моему, они начинают.

Снаружи действительно долетел очередной трубный клич. Тем не менее воины замешкались – без изгнанных из шатра слуг долго приводили в порядок одежду. И Айнар медлил не то от недомогания, не то колеблясь, разумно ли вообще показываться на глаза случайно обретенному врагу. По крайней мере, раздувать конфликт сейчас не хотелось ничуть.

Когда же все четверо окунулись-таки в духоту и блеск солнечного дня, навстречу несся восторженный рев толпы. Дворяне переглянулись – похоже, они опаздывали к поединку. Не сговариваясь, прибавили шагу, но плотная стена спин в доспехах и расписных шелковых накидках уже заколыхалась. Теперь там оборачивались друг к другу, улыбались, расслабленные, обсуждали увиденное, спорили.

– Чистое безумие с самого начала, – заявил кто-то сиплым басом. – Даже смотреть больно было на эту пару. Никаких шансов.

– Вот уж позволю себе не согласиться, кимит, – откликнулся Дзума, степенный, седовласый аннин из числа ветеранов. – Еще пара-тройка лет, и я поставил бы на отважного юношу. Тогда, чую, его искусство далеко превзойдет любую грубую силу.

– А сегодня? – насмешничал бас. – Ведь не решился на ставку? Осторожничаешь…

Протиснулся Дитоми, раздвигая благородных зрителей:

– Что? Закончилось? Ракутан?

– Он, – кивнул Дзума без особой радости. – Смял бедного паренька точно медведь.

– Уж как тот метался, как скакал, – хохотнул бас, чей обладатель по-прежнему скрывался за спинами, – а пропустил один единственный удар – и схватке конец. Все-таки, согласитесь, кимиты, мощь в бою тоже кое-что значит. Причем немало.

Пробравшийся к ограждению Айнар действительно увидел Ракутана. Верзила, вскинув меч, описывал круг за кругом по ристалищу, улыбался, махал публике. Красный, обливающийся потом, выглядел он совершенно счастливым.

Про соперника такого было не сказать – Киенео шипел и кривился от боли, пока его уводили под руки прочь. Именно уводили, как ни унижало это достоинство Ближнего. Заметив друзей, молодой воин вспыхнул, попытался оттолкнуть помощников, но сам идти явно не мог – вероятно, удар тяжелого деревянного клинка зацепил левый бок. Даже доспехи не выручили.