Алексей Тихонов - Выучиться на Бога

Ксуам уже еле держался на ногах, но опять норовил поднять меч обеими руками. Все-таки это был боец, достойный уважения, никак не насмешек простонародья. Значит, поединок следовало заканчивать. Под очередной замах тигона Айнар скользнул особо глубоко. Ударил прямо по коленям. Хруст, вскрик – болезненно, однако лучше, чем потешать толпу. Оставалось выскочить из-под падающего тела.

Враг рухнул наземь, грузно, ничком, в фонтан пыли. Сорвав с головы шлем, Айнар отшвырнул его. Отторо тоже качался, перед глазами пелена, в ушах – вой народа, воздуха не хватало, вдобавок подкатывала тошнота от заливавшего даже рот соленого. Тем не менее воин двинулся к поверженному тигону. Шел долго, тот успел перевернуться на спину и теперь нащупывал пальцами отлетевшее оружие. Соображал, вероятно, плохо, поскольку замер, лишь ощутив упертое в горло острие. Именно так, унижение за унижение, не одному Ракутану пластаться на песке.

– При… Признаешь… что проиграл? – спекшиеся губы едва разомкнулись.

Чужеземец сглотнул, покривился, меч искать прекратил, но и отвечать не торопился. Только зло смотрел на победителя. А поторопиться стоило – Айнар не был уверен, не свалится ли сам без чувств рядом с врагом. Потому клинок покинул шею и поднялся выше. Ксуам окаменел, когда деревянное лезвие вплотную приблизилось к его глазу. Ристалище окаменело – подобные фокусы среди благородных воинов не поощрялись.

– Признаешь?

Даже тупое острие с легкостью смяло бы глазное яблоко, а зависло, почти касаясь ресниц. Вернее, острие колебалось – Айнар чудом сохранял равновесие. И еще большее чудо, что непоправимого до сих пор не произошло.

Томительная тишина в несколько ударов сердца. Где-то вдали вроде бы рос шум, недовольное гудение, однако вряд ли кто осмелился бы сейчас разнимать бойцов.

Тигон вновь судорожно сглотнул и дернулся, отстраняясь – земная твердь не пустила.

– Да… – выдавил он хрипло.

– Скажи громко и четко! – потребовал Айнар.

– Признаю… поражение…

Вот теперь все. Разом обмякли плечи, меч вывалился из рук, свет быстро мерк. Отторо чувствовал, как сзади подбегают люди, но это было уже неважно – он упал бы в любом случае. Последнее, что успел запомнить – взволнованный голос Оминаса. И еще взгляд Ксуама, переполненный черной, испепеляющей ненавистью…

Дверь распахнулась внезапно, без малейших стуков или разрешений. Вошел Дитоми, энергичный и величественный в новой лимонно-желтой фуке. За ним – Гои с Оминасом, дальше копошились слуги, высовывали любопытные лица. Короче, в тесную комнатку ввалилась толпа, вполне достаточная, чтобы смутить кого угодно. Тем более в столь неподходящий момент.

– Вижу, здоров! – рявкнул аннин, улыбаясь во весь рот.

Бедняжка Сорико взвизгнула и забарахталась на постели, силясь с головой спрятаться под тонким одеялом. Айнар обернулся недовольный.

– Нынче так принято вторгаться, кимит? А если здесь люди заняты?

– Вижу, чем вы заняты, – хохотнул Дитоми. – Еще в коридоре по звукам догадался.

– Тогда мог бы и подождать.

– Ничего, успеешь накувыркаться с подружкой, а тут дело срочное, безотлагательное. По поручению самого князя, да продлят Боги его дни.

У порога почтительно охнули.

– А народ зачем привел? – отторо по-прежнему хмурился.

– Этот? – оглянулся Дитоми. – Да благородные воины для тебя лучшие няньки и охранники, прочие же… Кыш!

Он не махал руками, не строил страшных гримас, даже голоса не повышал, однако скопище трактирных слуг немедленно кубарем ринулось вниз по лестнице.

– Надо было хозяйку срамить? – кивнул Айнар на слабо вздрагивавшее одеяло. Кажется, там тихонько плакали.

– Ерунда, про ваши забавы, кимит, не только трактир, полагаю, целый город уже в курсе. Зато теперь мы доподлинно убедились, что ты вполне оправился после турнирных подвигов. Ходить способен?

– Пока не пробовал.

– Пускай лежит, – заговорил из-за плеча аннина Гои. – Приволокли ровно труп, очнулся утром, куда тут прыгать?

– Однако лишь сейчас он весьма резво прыгал, – ухмыльнулся Дитоми. – Ну ладно, пускай еще денек нежится в постели. Побеседуем так. Рассаживайтесь, кимиты.

Оминас не заставил себя упрашивать и опустился рядом с ложем товарища, но замешкался Гои.

– Что? – обернулся Дитоми. – Ах да. Подружку, кимит, придется выпроводить. Не уверен, сообщу ли секретное, но негоже, как понимаешь, простолюдинке слушать личные послания князя.

Вздрагивавшее одеяло замерло – перспектива пройтись голой на виду у посторонних мужчин испугала куда сильнее, чем стыд перед слугами.

– Ну? – подтолкнул Дитоми события.

Наконец Айнар, обведя взором веселые лица Ближних, склонился к подруге. Попробовал стянуть одеяло с головы, но Сорико вцепилась крепко. Тогда ограничился легким похлопыванием.

– Выйди, нам нужно поговорить.

После секундной паузы женщина все-таки зашевелилась – задерживать благородных господ тоже было боязно. Сперва высунулась, поморгала огромными, блестящими от слез глазами, затем принялась суетливо сползать на пол, одновременно обкручиваясь одеялом.

– Забирай вещи и отправляйся. Побыстрее, – Айнар откинул истрепанное полотнище. Взамен Оминас бросил товарищу валявшийся под ногами женский халат. – Весь внимание, кимиты.

Однако воины начали не сразу, наблюдали, как закутанная в одеяло женщина семенила босыми ступнями к дверям. Сорико едва не падала, зато укрылась тщательно до крайности – прорех нескромные созерцатели не отыскали. Обернулась же она жалобно только у порога.