Алексей Тихонов - Выучиться на Бога

Сонм Богов во главе с тремя братьями воспринимался Айнаром бесхитростно – еще одни начальники. Такие имелись всегда, возвышались длинной вереницей с детства и по сей день. Каждого, от наставника в школе до скрывающихся за облаками владык, требовалось обязательно уважить. Назад, в зависимости от проявленного уважения и усердия при работе, поступали наказания, повеления или награды. Которые взывали к новому усердию… Единственное спасало от водопада опеки сверху – удаленность начальников: если мелкие командиры досаждали постоянно, то знать уровня князя вмешивалась в течение жизни куда реже. Боги обыкновенно вовсе обходились набором ритуалов и подношений. Порой чудилось, обитатели Небес, разжиревшие от даров, забросили мир копошащихся людишек, позволив ему катиться, как получится. А тогда зачем лезть из кожи в радениях?

Таким образом, подавляющая часть Богов Айнара толком не касалась. А другие не нравились! Кому поклоняться воину, у кого испрашивать удачи в бою? У вечно хмурого, мертвенно-ледяного Шу? Или у Саоры, диким призраком скачущей над полями в поисках свежей крови? Нет, конечно, Айнар возлагал пожертвования и им – куда денешься от обычаев? – но благоговения подобные создания не вызывали. Оставался Каон, великий громовержец. Правда, он чаще покровительствовал стратегам, а не простым ратникам… Что ж, у вереницы начальников существовало и положительное свойство – по ней можно было карабкаться. Шажок за шажком, ступенька за ступенькой. Хоть не до божественных вершин, однако весьма высоко. Пятясь и оскальзываясь, пробиваясь и завоевывая. Путь растягивался на годы, десятилетия, но истинно упорным давалось многое…

За этими мыслями как-то незаметно опустело блюдо. Лишь тогда Айнар встрепенулся и огляделся вокруг: Ориема давно закончил скромную трапезу, Халас к своей порции еле притронулся. Вероятно, выскочившему из пасти мучительной смерти человеку было не до того.

– Господин… – старый слуга выразительно покосился на плошку соседа по столу.

– Забирай, – кивнул Айнар, поднимаясь.

Откуда-то из сумрачных глубин зала моментально возникла фигура трактирщика. Не дерзая настаивать на оплате, бедолага взывал скорее к жалости.

– Сколько? – воин поморщился.

– Десять цер, господин.

Айнар прикинул в уме – средств у него хватало, но дальше ожидались сложные времена.

– Вот он заплатит, – палец неспешно нацелился на сгорбившегося в углу жреца.

– Почему это?! – воскликнул тот.

– За учиненные беспорядки, самовольное судилище, сопротивление Ближнему князя… Продолжать? Все оплатишь, морда, и жаловаться никуда не побежишь. А узнаю о кляузе – разыщу. Тогда малой болью не отделаешься, ясно?

Вряд ли хозяина заведения или несчастного жреца удовлетворила подобная ясность. Последний попытался возмущенно возопить, но тут нравный гость как назло звякнул мечом, и возражения стихли.

Процессия вышла на крыльцо. Возглавлявший ее Айнар подставил лицо солнцу, блаженно огладил живот. Настроение чуть улучшилось, воин даже позволил себе снисходительно наблюдать за возней у ворот – гудевшие весь обед под окнами крестьяне торопились покинуть двор. Возможно, чудной странник сыпал и пустыми угрозами, проверять это желающих не отыскалось.

– Коня веди, – скомандовал Айнар трактирщику. Затем ухмыльнулся на обмершего рядом Халаса. – Боязно? Они ведь далеко не отступят, у дороги подождут.

Иноземец с трудом сглотнул.

– Смиренно прошу, господин, не допустить беды. Умоляю!..

– Куда ж я тебя дену? Лишней лошади нет, а пойдем резво – спешить надо.

– Хоть у стремени, господин, но выведите из деревни, пожалуйста! Хоть на милю, а уж там…

– Хватит ли мили?

– Какой-никакой будет отрыв, – Халас понурился, однако уперся взглядом в кровавые пятна на досках. – После… все в руках Божьих. Нагонят, так убьют, вдобавок к идолу еще и отшельника бесноватого припомнят…

– Ладно, – в приливе добродушия кивнул Айнар. – Уцепишься за стремя и побежишь… сколько сможешь.

– Спасибо, господин!

– …А покуда бежишь, в качестве платы поведаешь о своих Богах, что отрядили в столь дальний путь.

– Зачем?..

– Зачем внимать богомерзким речам, впуская гниль лжи в душу? – уточнил из-за спины жрец.

– Интересно, – хмыкнул воин. – Дорогу скоротать под занятные заморские байки. А мимоходом посмотреть, ради чего нынче простые люди жизнью рискуют. Договорились?

Крестьяне у ворот не успели толком разбежаться да и не слишком старались – притиснулись, хмуря брови, к тыну. Тем не менее Айнар со странной компанией миновал их словно пустое место, шагом. Дворянин даже не глянул на глухо ворчавшую чернь, чем, похоже, осадил противников пуще меча.

Ориема на муле тоже пытался сохранить надменный вид, однако, задрав нос, все-таки не забывал поторапливаться за хозяином. Подавно не волновало внешнее Халаса – он схватился за стременной ремень Айнара с жадностью отчаяния. Не секрет, что именно чужеземцу больше других доставалось враждебных взглядов и шепотков. И если редкий герой осмелился бы кинуть камень в благородного воина, то горе-проповедника от расправы оберегал исключительно грозный спутник. Потому-то Халас не сразу сообразил, о чем речь, когда Айнар наклонился к нему:

– Ну, я слушаю насчет Богов, любезный.

– Богов?.. Ах, Богов… Недалеко еще ушли… Нет никаких Богов, господин. Вернее есть, разумеется, но единственный – величайший создатель сущего, породитель мира, владыка и опекун всего! Мы чаще называем его Единым Творцом, хотя даже бессчетное множество имен не в силах полностью отразить величие истинного Бога.

– Ишь ты. Единый… – усмехнулся воин. – А куда же деть нашу толпу Небожителей?

– То, что непросвещенные народы привыкли нарекать богами, на деле являет собой либо мелких духов, обычно адского происхождения, либо – реже – многообразные ипостаси того же Творца. Лишенному прозрения разуму сложно ощутить общность виденных ипостасей, легче приписать каждую отдельной сущности. Понадобились века, чтобы исправить… Спаси Господь, они преследуют нас!

По примеру иноземца Айнар оглянулся на дорогу.

– Пусть преследуют. Терпения не напасут пехом гнать, а мы ходу прибавим… Выдержишь?

– Не сомневайтесь, – заверил Халас, трогаясь бегом. Ноги он едва успевал передвигать – вероятно, из-за субтильности или недавних побоев – но за стремя цеплялся крепко.

Оторваться от погони удалось. Почти милю сзади клубилось, отставая, пыльное облако, после оно пропало совсем – рассвирепевшее простонародье осознало тщетность своих усилий.

Гораздо хуже складывались дела с рассказом. Когда устроили привал, на Халаса жалко было смотреть – обливавшийся потом, он шатался и судорожно хватал ртом воздух. Естественно, это не могло не отразиться на качестве повествования. Айнар, впрочем, не досадовал: что-то он понял из обрывочных фраз задыхающегося спутника, что-то вспомнил из ранее слышанного. Да и ничего особо потрясающего в речах бродячего проповедника не прозвучало. Занятно, необычно, изложено с большим, искренним жаром… но не потрясающе. Или Айнар с возрастом стал таким толстокожим? Ну, один Бог вместо дюжины. Ну, правила, завещанные им, построже. И все! Опять-таки истории, описывавшие деяния Единого, происходили в неведомых землях, оттого напоминали скорее побасенки…