Николь Галанина - Хрустальный мальчик

Шерстяной алый клубок мягко, как кошка, что требует внимания, подкатился к её ногам. Анна опустила взгляд и всплеснула руками.

– Да, конечно! Как же я забыть могла? Уже иду!

Один пригорок остался за другим, и вот хоровод деревьев и кустарников разомкнулся, впуская её внутрь. Анна ввалилась на сияющую желтовато-зелёную полянку и далеко выбросила руки. Между её пальцев пролегла алая нитка клубка, а сам клубок, подпрыгнув на её голове, как резиновый мячик, весело пошуршал себе прочь – к дереву.

Летом дерево было ещё краше, чем зимой. Напитанные жизненными соками горделивые ветви высоко поднимались к небу, пронзали его бесчисленным множеством мелких веток и веточек, и каждая веточка была одета пучком больших, ровных, ярко-зелёных листьев с мелкой резной кромкой. Листья касались друг друга, и порой казалось, что они связаны неразрывно и одно перетекают в другое. Солнце и небо освещали их каждое по-своему: то желтоватым, то стеклянно-серым светом, и ветер шептал им какие-то удивительные рассказы, которые собрал во время своих бесконечных путешествий из одного края земли в другой. На низко растущем толстом суке сидела крошечная птичка и деловито чистила клювом пёрышки чуть приподнятого крыла. Солнце грело и птицу, и на её вытянутом тельце отчётливо видны были блики странноватого дрожащего сияния. Жаркий воздух молчал и словно бы дрожал в ожидании чего-то неведомого, как уже натянутая струна готовой к игре гитары; знакомое марево плотным занавесом висело перед глазами Анны.

Она протянула руку, и между её пальцев набилась горячая, сухая, зернистая тёмно-коричневая почва.

– Эй, – поднявшись, она деловито отряхнула свою юбку. – Эй? Землерой?

Пустовала яркая поляна. Ветер продолжал задорно шептаться с листьями о чём-то, что её ушам не дозволено знать.

Анна медленно поднялась и огляделась. Никаких следов Землероя. Лишь птичка деловито чистила клювом свои пёрышки и ласково, чуть насмешливо подмигивала круглыми чёрными глазами-бусинками. Анна осторожно приблизилась к дереву; глубокая холодная тень легла ей на плечи, будто приглашая отдохнуть. Она обеими ладонями опёрлась о морщинистый ствол и заглянула за него. Там тень, казалось, была гуще, и ветер шумел как-то сердито и разочарованно, но там не было Землероя.

– Эй? – снова окликнула Анна. – Землерой? Землерой, покажись! Мы же уговаривались встретиться!

Сильный порыв ветра был холоден, как будто бы осень дохнула на поляну. Анна обхватила нагретые плечи руками и прижалась к мшистому, морщинистому стволу всем телом. Она неуверенно переминалась с ноги на ногу и бросала взгляд то за правое, то за левое плечо.

– Работает, что ли? – озадаченно спросила она саму себя. – Он ведь важный из себя такой… говорит, мол, много у духов разных дел. Я ведь не говорила ему, когда приду…

Анна опустилась в высокую траву. Длинные мягкие стебли приятно щекотали кожу, согревали её, остуженную злым холодным дыханием ветра, как тёплые материнские пальцы.

– Землерой, – почему-то полушёпотом позвала Анна, – Землерой, миленький, ну ты, что, обиделся? Надоело со мной дружить?

И сверху на неё, вместе с новым дуновением ветра, спустился отдалённый голос Землероя:

– Вот уж нет! Я тут занят просто!

Анна тотчас вскочила на ноги и запрокинула голову. В густой древесной кроне виднелось лишь густо-зелёное сплетение самых разных листьев да коричневатые вкрапления дверей. Анна завертелась, прижимая к груди руки.

– Эй! Эй, ты где?

– Да вверху я! – в голосе послышалось удивлённое раздражение. – Не замечаешь, что ли? Я у тебя прямо над головой!

И Анна вгляделась, так напрягая зрение, что у неё в уголках глаз даже показались слёзы. Она приподнялась на цыпочки, одной рукой опёрлась о морщинистый кряжистый ствол, а другую приставила козырьком ко лбу. Высоко-высоко, выше, чем мог подпрыгнуть даже самый хороший смертный прыгун, висело перевёрнутое бледное лицо, и кругом этого лица топорщились потрёпанные снежно-белые волосы.

– Землерой! – подпрыгнула Анна.

– А то кто же? – самодовольно хмыкнул тот. – Чего встала? Залезай ко мне, поскорее!

Анна с сомнением отступила, и рука её соскользнула с древесного ствола.

– Не могу, – тихо пробормотала она. – Тут высоко. Мне страшно?

– Да чего бояться? – упорствовал Землерой. – Ты обувь снимай, одежду свою придерживай и иди себе спокойно! Если я не захочу, чтобы ты упала, с тобой ничего не случится!

Анна подозрительно сощурилась.

– А ну как ты захочешь? – вопросила она.

– Не захочу, – и Землерой протянул ей руку, хоть и глупо это было: как он сумел бы до неё дотянуться? Даже если бы на его месте сидел взрослый мужчина, и то не удалось бы ему схватиться за кончики пальцев Анны. – Давай, не будь уже глупой девочкой и полезай. Неужто в прятки сыграть со мной ни разу не хотела?

Анна беспокойно завертелась, сжимая в пальцах края своей прекрасной синей юбки.

– Ну так… на дереве же…

– Везде играть можно, – настаивал Землерой и всё тянул к ней руку. – Смотри, сама не пойдёшь, всё равно заставлю!

И Анна тотчас послушно скинула башмаки. Тёплая рассыпчатая земля приятно поскрипывала у неё под босыми ногами, и мелкие муравейчики походя щекотали нежную кожу, и даже трава, казалось, ласково свивалась в кольца кругом её пальцев и щиколоток.

– Тут слишком высоко! – взвыла Анна и повисла на корявом толстом сучке. – Мне в жизни не взлезть!

Землерой только склонился ниже и щёлкнул пальцами. Анна вскрикнула, когда из лёгких её вышел весь воздух: одна толстая ветка, как огромная змея, спустилась к ней, обхватила за талию и оторвала от горячей почвы. Ветка была морщинистая, как и ствол, и её обрамляли, как волосы, длинные пучки широких красивых листьев, мясистых и крепких. Она не была с Анной груба – она мягко подняла, обвила и подняла, а потом босые ноги Анны приятно защекотала жёсткая кора, покрытая длинными извилинами. Кольцо ветви разжалось, и Анна неловко взмахнула руками – больших трудов ей стоило удержаться! Сук под нею щипал кожу, он был слишком грубым и слишком скользким. Ветер раздул её синюю юбку, высоко взметнув подол.

– А теперь не бойся! – подначивал её Землерой и махал руками, как будто подавал сигналы. – Давай, шагай вперёд и хватайся!

Анна двинулась к следующей ветви, обхватила её руками и повисла на ней, беспомощно болтая босыми ногами. Та самая шероховатая змея оказалась внизу, подтолкнула её – и Анна переползла выше. Землерой стоял под самой вершиной, заинтересованно притоптывая, и подгонял её:

– Давай, давай, быстрее!

Анна перевалилась на новую ветку, подпрыгнула, царапнула вдоль извилин короткими ногтями. Она оступалась, визжала, выпускала синий-синий подол и пошатывалась, но ветки хватали её, поддерживали, переправляли всё выше, выше и выше, где свет солнца лился не переставая, и где с протянутой рукой её ждал растрёпанный, не подпоясанный Землерой. Анна неловко бросилась к нему, споткнулась и вложила свою ладонь в его. Кожа у Землероя была прохладная и мягкая, и на ощупь он ничем не отличался от десятков молоденьких листьев, смело проклёвывающихся из почек на этом могучем древнем городе. Землерой подтащил её к себе ближе и лукаво сверкнул глазами.