Юрий КАРАНИН - Лучник. Любый мой. Книга четвертая

А сердце Ма уже подсказало, что ведунья знает нечто большее, чем сказала.

– Что-то знаешь? – Не спросила, а прошептала Ма-ть.

– Я же говорила, что письмена часто направляют на ложный путь. – Снова отделалась иносказанием старая ведунья. – Звездочку надобно спросить.

– Что знаешь? – Заставила выкрикнуть сердечная боль матери.

– Ничего. Почти ничего. – Помрачнела Даугратинья. – Звездочка считает, с нами ей лететь надо, но я в этом не совсем уверена. Не готова еще Лилитка выйти в Мир.

1

Члун не оглядывался назад, – он догадывался, что стража потешается, глядя ему вслед. Этим зубоскалам, видимо, больше делать нечего. Воевода так еще и не оправился после ранения, – и распустились не только стража, но и дружина. Впрочем, это Члун только предполагает. Что же творится на самом деле, ему неведомо. Его, вот, тоже могут упрекнуть, что государственные дела на самотек пущены.

И про ущербную грань он вспоминал всегда не вовремя: чаще, когда гранильщиков возле него не было. А на сам-то кристалл когда в последний раз смотрел? То-то и оно. Не тем голова забита. И сам понимает, не тем, да, что поделаешь: если и сны, и мечты – все о ней. Не о грани, конечно, а о деве той.

Сердцем-то он понимает, что напрасно тешит себя надеждой. Не до того сейчас. То, что с градом после их визита начало что-то тревожное происходить, заметно и понятно не только ему. Своя городская стража и то каждодневно о граде нерадостно докладывает: и обозы стали редки, и под усиленной охраной всегда. И стражи на тех стенах больше стало, и теперь более тревожна она и бдительна, – не то, что в первые дни, теперь-то всякого, в град входящего, с пристрастием обыскивают. Пушки хоть и не стреляют, но пушкари там неотрывно виднеются. Оттого и своя стража про вольность свою забыла. Этим-то, признаться, немного обиделся Император, – больше на его попреки козыряют. Описанных тем «посольством» чужаков возле града пока еще не видели, но каждый человек на том берегу на счет поставлен. И, когда император на берег уходит, за податью якобы, вся стража в стойку стает, но откровенно не понимает, почему в одиночку, что совсем непозволительно Императору. А вдруг, если что …? Вот, если бы в сопровождении «свиты»? Но он и «свиту» с собой не берет, что еще более не понятно: девицы только и ждут этого. Члун вздохнул: понятно, что они себе вообразили, ведь почти сразу же заметили новое отчуждение между ним и «благоверной», – и теперь ему приходилось сталкиваться с ними на каждом шагу.

Но, разумеется, как он мог на берег их брать? Надежда на то, что дева увидит его и приплывет, была слабой. Он больше надеялся встретить Милея, – с ним сначала переговорить, но и Милей пропал, как в воду канул.

Немного не дойдя до берега, Члун остановился и огляделся по сторонам. Вот уже и лето – на исходе, а Милей так и не показался. Скоро зарядят дожди, – и про берег придется забыть. Но сегодня еще погожий денек: тепла прежнего, конечно, нет, но это и к лучшему, – меньше стала доставать надоедливая мошкара.

– Все подать ждешь?

Члун от неожиданности вздрогнул. Милей? Нет, конечно. Оторопь быстро прошла, – Члун понял, что за спиной стоит Воевода. Но чувствует Члун, что краснеет, как захваченный на месте преступления.

– Н-нет! – В попытке совладать с возникшим смятением Члун терялся все больше.

– Боюсь, не будет в этом годе подати. Тревожно у них. – Воевода по привычке мял свою бороду.

– Я же сказал, не подать жду. – Смущение не проходило, оттого и помрачнел Император. – Сам вижу, что неладно у них. – И сделал неловкую попытку укрыться от внимательного взгляда Воеводы.

– Ну, нет – так нет. – Миролюбиво сдался Аромей. Он не усмехался, но Члун теперь ощутил колючую неловкость.

– Давно хотел с тобой посоветоваться, но как-то не получалось. – Растерянно проговорил он, невольно пряча глаза. – Помнишь деву из града того?

– Это ту, что с нами была? – Снова принялся за бороду Аромей.

– Не, другая, та, что пришла из града ….

– Помню. – Прищурил глаз Аромей.

– Жениться на ней хочу. – Выпалил Члун, обрезая все пути к отступлению. – Что скажешь?

– Плохой я в этом деле советчик. – Сразу помрачнел и Воевода. – Непростое решение. Поймет ли народ? У тебя вот-вот наследник родится, а тут такое ….

– Против, значит? – Обидчиво уточнил Члун.

– С плеча, государь, рубишь? Я же говорю, непростое, стало быть, дело. – Как-то поник Воевода. – Дева знатная, – не заказано не влюбиться.

– Давно я ее люблю, с такого вот возраста, – Почти выкрикнул Члун и провел рукой на уровне пояса.

– Бывает. – Неопределенно проговорил Аромей. – Но не спеши пока, не руби, говорю, с плеча. Народ наследника ждет.

– Я тоже жду. Все время жду. – Вспылил Император. – А сейчас сомнительно что-то.

– Не поймет народ. – Вздохнул Воевода. – Времена, кажись, лихие грядут. Ему опора нужна.

В столицу они вернулись молча, словно порознь, но Император послушался своего Воеводу. А Члун?

Грань так и осталась неотшлифованной.

2

Обычно осень, а за нею и зима, пролетают, – или проползают? – слишком медленно. Но эта пришлась наособицу. Может быть, потому что Члуну привалило забот – и за год не расхлебаешь? Мало того, что присоединившиеся земли слали ходоков не реже, чем раз в десять дней, так еще и Воевода Аромей отставку запросил. Замену себе он сам назвал, но будет ли она равноценной – это как посмотреть.

– Чую, не вовремя ты это задумал. – Пытался увещевать его Император. – Окраинные землю – в большой тревоге. Защитят ли их молодые-то Воеводы?

– И я не вечен, Государь. – Гудел в ответ Аромей. – Сам видишь, не проходит хвороба-то.

– Хитришь, я думаю? – Члун чувствовал подвох, но понять не мог.

– Какое, хитришь? – Стоял на своем Воевода. – Не вовремя увечье получил, хотя, когда его время-то, как познать?

– Ой, хитришь, Воевода. – Сощурил глаз Члун. – Куда это податься решил? Али тоже кто-то на острове приглянулся?

– Какое – на острове? – Малось смутился Воевода. – Хворобу лечить поеду. Заедная, кажется, хвороба, – столько времени прошло, – а никак не отпускает. К ведунам поеду ….

– К ведунам? – Мгновенно рассердился Члун. – Никак нельзя к ведунам, – враги они.

– Не прими Государь за обиду. – Осмелел Аромей. – Долго я думал, – и решил: не менее половины бед наших – из-за того, что враждуем с ведунами.

– Во-во! – Заупрямился Император. – Сам и сказал, что беда от них.

– Не то я сказал. – Упрямо вскинул голову Воевода. – Не заключим союз с магами – новой беды не миновать.

– И кто это тебе напел? – Обидчиво спросил Члун.

– И не напел, а сказал. Милей сказал. Как есть, сказал.