Мари Наталь - Парящие острова и Золотые Близнецы

– Вот-вот, – Яжджан кивнул. – Использовать такое великолепное творение инженерной мысли для того, с чем справится простая бочка!

При всей своей любви к принцессе, он не мог не признать, что её брат был вдумчивее, умнее и дальновиднее сестры. Урок был окончен, но интерес близнецов к кораблям ничуть не пропал. Устроившись поудобнее на верхней палубе, где ветер игриво развивал волосы, они засыпали капитана множеством вопросов, а капитан, в свою очередь, рад был найти благодарных слушателей и рассказывал обо всех радостях и бедах небес.

Вырастали ураганы, гремели грозы, бились темные облака о вершины островов. Где-то вдалеке проходили военные суда шахринцев и маленькая принцесса воинственно сжимала кулаки. Но потом наступал рассвет, или расцветала радуга после дождя, или выплывал из тумана остров цветов, драгоценный Шан. И ЭссерджиХана, впитывающий каждое слово, как губка капли воды, улыбался, а его сестра успокаивалась.

Говорил он и о Брихве, 400-ом острове, который шахринцы называют Бриге и считают своим. В нем проходит одна из Колонн, соединяющая Небесные Острова с Нижним Миром, и на его огромных базарах собираются представители всех народов и всех стран. Там даже продают свои изделия люди из Нижнего Мира. Но небо вокруг Брихве неспокойно, и только самые отчаянные купцы, в погоне за дорогим товаром, решаются лететь на него. Желанный остров для обоих величайших империй: Империи Четырёхсот Островов и Империи Парящего Змея – страдает от их бесконечных схваток. Испокон веков гоняют друг дружку две империи, как две драчливые сороки и торговые корабли заходят в порт под прицелом множества орудий.

Но больше всего историй было связано с пиратами.

Про пиратов с Ятху говорилось мало, хоть пару лет назад это были единственные пираты во всем небе. Теперь же появился не человек – демон (так говорили), который сразу же стал легендой, которого боялись все суда любой империи, отправлявшиеся в небо.

Чёрный пират из Нижнего Мира, которому удалось захватить летающий корабль, был непобедим. На островах его все называли А-гад, но сам себя он звал Агат и под этим именем намеревался войти в историю. И надо сказать, что если он останется неуловимым еще лет 10, ему это удастся. Еще не одного боя не проиграла его команда, они были беспощадны к кораблю под любым флагом и люто ненавидели золотоволосых. Говорили, что он заключил договор с темными силами и стал непобедим на 30 лет. Говорили, что он отдал Чаштару свое сердце и стал каменным внутри. Говорили, что он вылепил свою команду из земли и к каждому привязал веревку, чтобы лично руководить боем. Наконец, говорили, что он ест людей.

Но несмотря на гротескность своего образа, А-гад был личностью вполне реальной. Часть историй о себе он сам же и придумал, остальные распустила не менее реальная чем он, команда. За его судно, «Черный Дракон» фаршад назначил премию в 4000000 золотых, а за голову самого пирата вдвое больше, но пока не нашлось смельчака, который решился бы бросить вызов. А те, кому посчастливилось повстречаться с Агатом и остаться в живых, не могли не признать, что он дьявольски красив, не только для простолюдинов, но и для ашаджинов и никто, даже маршалы великих империй, не владеет мечом лучше него.

– Вот вырасту… – мечтательно протянула ШахиштрёХана, – построю свой корабль, и тогда он у меня получит!

Капитан улыбнулся в ответ. Сам он, в глубине души, хотел хоть раз увидеть на горизонте черные паруса А-гада.

– Ты же хотела бить шахринцев! – не замедлил напомнить ей брат. Ему и самому после рассказов старого капитана захотелось построить корабль и рассекать на нем облака, только в отличие от сестры история с пиратом его совсем не заинтересовала. Кому нужны эти битвы и опасности, если можно просто мчаться вперед, и стоя на мостике отдавать приказы: «Лево руля! Трави канат!», когда ветер бьет в лицо, а под ногами бездна.

– А потом я его поймаю, но казнить не стану, – продолжала тем временем развивать свою мысль принцесса, – я ему объясню, что наш враг – Шахрин, и мы вместе разобьем драконий флот и наступит мир. И может быть, я даже выйду за него замуж… – при этих словах Шахи хитро покосилась в сторону брата.

– Подумаешь… – протянул Эсси, – может он и не захочет на тебе жениться.

В последнее время Эсси обзавёлся новым аргументом в этом странном споре. Пусть у него не может быть мужа, но зато и у Шахи не обязательно будет то, чем она грозит.

– ЗахОчет, захОчет, непременно захОчет, – топала ногой принцесса, а старый капитан мечтательно улыбался, глядя вдаль.

– А вот и нет!

– А вот и да!

Подскочив, они побежали по палубе, оставив рассказчика одного. Не то, чтобы им опять хотелось подраться, но и усидеть на месте в их возрасте было совершенно невозможно, тем более, когда вокруг было бескрайнее небо и свежий ветер, а кровь все еще кипела после красочных рассказов о далеких островах и пиратах. Яжджан, отлепившись от фальшборта 8 8 Фальшборт – легкое ограждение открытой палубы. , присел рядом с капитаном и протянул ему табак. Тот кивнул, не отрывая взгляда от горизонта.

– Вот это дети! Порох, а не дети!

– Я был в небе, когда они родились, – задумчиво проговорил капитан, – но праздничный фейерверк над Тонхором был виден на сотни миль. И вот, что я скажу, они стоили того фейерверка.

– Они гораздо больше стоят. Вот погоди, увидим мы еще Золотой Век.

– Хорошо бы, – рассеянно отвечал его собеседник, вдыхая дым.

Уже стоя на пристани и гладя на покачивающееся «Сердце» снизу вверх они были необыкновенно тихи. ЭссерджиХана вспоминал ветер, обнимавший его, словно руки кормилицы и квадраты земли глубоко внизу. А Шахи думала об Агате, о пиратском судне с черными парусами и мечтала поскорее вырасти.

«Донос от г-на Шотшэйна, – небрежно пробегал по строчкам глазами фаршад. Пелена настойчивого сна застилала глаза, несмотря на все попытки сосредоточиться. – Сообщаю, что моя жена, Акшир-шархи, подозревается в военном шпионаже в пользу империи Аарин, поскольку неоднократно была замечена мной в связях с неким офицером. Судя по его форме и длине усов, смею утверждать, что он ааринец и находится здесь с единственно возможной преступной целью…»

– Сколько можно! Фару Аша! – воскликнул фаршад, швыряя свиток к остальным, не дочитав до конца. – Семнадцатый донос от этого Шотшейна! Когда они уже с женой научатся решать свои семейные дела и не путать их с государственными?.. «По длине усов» – чушь какая! Надо бы установить наказание за необоснованные и ложные доносы, тогда бы мне сразу работы поубавилось… – фаршад зевнул еще раз и закрыл сонные глаза. Вьющиеся золотые волосы упали на лицо, в них и в такой же золотой бородке, завитой кольцами и аккуратно остриженной, уже появлялись серебряные ниточки – отпечаток многих прожитых лет. И все же локоны его, казалось, были вылиты из того же золота, что и толстые цепочки на его шее, браслеты и перстни на руках и вышитые узоры на его длинной, пышной одежде.