Мари Наталь - Парящие острова и Золотые Близнецы

Повелитель Фрэнхайнша дремал в мягком и удобном кресле. Обитое самой дорогой и красивой материей с густыми ворсинками, оно всегда погружало повелителя в сон в часы, предназначенные государственным делам, и ему нравилось это свойство.

Перед ним стоял низкий столик с массивными ножками, на которых красовались грубоватые узоры. На темном бархате скатерти, покрывающей стол, в беспорядке лежали желтоватые свитки. Некоторые из них были развернуты и исписаны замысловатыми палочками и крючками, другие – свернуты и перевязаны алой лентой. Почти на каждой такой ленте красовалась печать черного или бардового воска, изображавшая дерево, пронзающее три слоя облаков. Такая же эмблема была и на перстне фаршада, и, на гобелене за троном. Да, это был герб, древний герб династии Шатши, а теперь и самого Фрэнхайнша, которым эта династия правила. В свитках, перевязанных красной лентой содержались законы, ожидающие одобрения или порицания, приговоры, которые нужно было подписать, а в обычных свитках – свернутых и развернутых – многочисленные доносы и жалобы, в которых требовалось самостоятельно отыскать крупицу истины. Работа не из легких. Конечно, напиток укшон, который делался из настойки травы ченг и листьев дерева ирджу, помогал фаршаду концентрироваться на государственных делах и бодрил. Но не зря говорили, что злоупотребление укшоном плохо сказывается на зрении и может вызвать сердечные заболевания, а орех эгон, который добавляли в напиток в размельченном виде для придачи кисловатой терпкости, которая так нравилась фаршаду, мог плохо сказаться на работе желудка. Но фаршад не обращал внимания на докучливые советы врачей, продолжая поддерживать свои силы и бодрость этим напитком, который и сейчас стоял на столе, среди государственных бумаг. И в последнее время ему требовалось все больше укшона, потому что и он уже не всегда помогал. Бесчисленные законы, дипломатические проблемы, решение которых всецело лежало на нем – все это утомляло фаршада – изо дня в день одно и то же.

По его приказу тяжелые пурпурные занавески на окнах были плотно закрыты, а слабый свет, проходящий через них, окрашивал тронный зал в красноватые оттенки. Окна тронного зала выходили на солнечную сторону, и каждый день в ясную погоду, солнце до полудня пыталось сюда пробиться. Но яркий свет резал уже не молодые глаза фаршада, а может быть, это сказывалось действие укшона. Так или иначе, сон фаршада ничто не нарушало… Как вдруг дверь без стука распахнулась и с криками «Беда! Беда!» в тронный зал вбежал первый министр. Только ему была позволена такая вольность – в экстренных ситуациях врываться вот так, без стука, в святая святых замка.

Только-только задремавший повелитель с трудом открыл тяжёлые веки и не успел он рот открыть, чтобы прогнать так некстати ворвавшегося надоедливого министра, как услышал:

– Принцесса тонет!

– Где тонет?.. – не понял фаршад. На их острове ведь не было природных водоёмов, если не считать ручьёв по-весне, а считать их не стоит, ибо в них не поплаваешь…

– В водохранилище! Её увидели со смотровой башни. Я уже отправил людей спасать Её Высочество, но путь не близкий – успеют ли – не знаю!

Дремота рассеялась в мгновение ока от такой новости, словно на фаршада вылили ведро ледяной воды.

– На каком водохранилище?! Она же должна быть на занятиях!

– Сегодня Её Высочество не изволили явиться на занятия!

– А ЭссерджиХана?! Где её брат?!

– Его тоже не было на уроках. Фардшад-аджар!

Не трудно представить, весь тот ужас, который испытывал Узтакуштами, услышав, что его любимая доченька быть может в этот самый момент расстаётся с жизнью! Позвольте же нашему повествованию оставить его в этом неопределённом состоянии и перенестись в то самое утро, но двумя часами ранее, когда всё начиналось…

А утро это обещало быть вполне приятным, особенно для Эсси, ведь оно начиналось с урока истории. А надо сказать, что история – была одним из тех предметов, на которые близнецы, а в особенности же ЭссерджиХана, ходили с удовольствием. И во многом это было благодаря умению их учителя рассказывать интересно и увлекательно. Для королевских близнецов, конечно, пригласили лучших учителей по всем предметам, но, как водится, к чему лежит душа – то и учится с удовольствием, а «бесполезная белеберда», как Шахи окрестила нелюбимые предметы – пролетала мимо белокурых головок, вопреки всем ухищрениям педагогов.

Эсси радостно шел на историю, однако на полпути, в безлюдном коридоре, Шахи вдруг остановила его:

– Есть разговор.

– Ну что еще? Мы же опоздаем! – возмутился Эсси, который не хотел пропускать свой любимый урок, тем более что такое поведение сестры попахивало очередной авантюрой.

– Мы не пойдём на уроки. Есть идея получше, – заявила она с заговорщическим видом, – Мы пойдём на водохранилище!

– Ну что я там забыл? – упирался Эсси.

– Мы будем учиться плавать! Здорово, правда! Вода как раз нагрелась уже! – и его сестра аж подпрыгнула от предвкушения.

– Что за глупости? Как? А главное – зачем?! У нас же негде плавать!

– А вдруг ты вырастишь и окажешься посреди океана?! Умение плавать тебе тогда жизнь спасёт!

– С чего я вдруг окажусь посреди океана?!

– Всякое может быть. Герой должен быть готов ко всему!

Эссерджи только закатил глаза, показывая, как ему всё это надоело, и молча пошёл дальше.

– Да стой же, тебе говорю! Ты что, не хочешь научиться плавать?!

– Представь себе – не хочу. Это так же бесполезно, как учиться… висеть вниз головой – вдруг злая колдунья подвесит за ноги над котлом!

– Если не хочешь учиться – пойдём со мной – будешь мне помогать.

– Шахи, я на уроки иду. И пропускать их не собираюсь.

Вот уже и дверь в класс.

– Ах так?! Ну тогда я сама пойду, а ты иди куда хочешь, хоть к Чаштаровой матери!

– Это ты об Асхаб? – голос учителя раздался внезапно, со спины.

Близнецы синхронно обернулись и действительно позади увидели учителя Эрджини. Уже немолодой, но всегда вдохновлённый, он был для них нескончаемым источником легенд, приданий и захватывающих историй.

– В смысле? – не поняла его вопрос Шахи.

– Ты говорила о Чаштаровой матери – Асхаб? – и видя замешательство принцессы, добавил с укоризной приподняв одну бровь. – Или же ты, да сохранит нас милость Аши от такого, просто грязно ругалась?..

– Нет-нет, что Вы! – стала оправдываться Шахи. – Я как раз говорила брату, что хочу послушать сегодня историю о Чаштаре и его матери, правда Эсси, – и принцесса ткнула брата локтем в бок. Эсси согнулся, что было воспринято как поклон в знак согласия.

– Тогда заходите в класс, я удовлетворю ваше любопытство, – хитро улыбнулся учитель.