Сергей Добрухин - Святогор

– Здравствуй, матушка, – воскликнул старший, слезая с коня и кинувшись обнимать ее у порога.

Радимир со Святогором с поклоном ждали своей очереди.

– Как батюшка? Жив ли? Дождался ли? – спросил Радимир, а Святогор почему-то наверняка знал, что жив, дождался.

– Жив. Не встает только с той поры, как Святогор уехал. Изошлась я вся, испереживалась. Да вы проходите скорее, ждет ведь он. А я на стол соберу – с дороги ведь, – И крикнула кому-то на подворье, работнику видно: – Олек! Молоко в избу неси с погреба и солонины шматка два достань, скоренько только – сыны приехали – радость!

Они прошли в избу и подошли к лежащему на своем ложе старику. Тот, увидев их троих, встрепенулся, высунул руки из-под теплой шкуры и обнял их по очереди, не сдержав слез, со словами: – Ну здравствуйте, сыны мои, хвала Богам, дождался я вас! Живы! Целы! Вот радость-то!

А Святогор тем временем достал из мешка заплечного мех 22 22 кожаный мешок для жидкостей с сурицей, в который он еще там, на родниках, перелил ее из кувшина. Взял со стола чашу отцовскую, налил в нее примерно на два глотка из меха и подошел с левой стороны к отцу, оставив братьев стоять с правого боку.

– Батюшка, любимый, послушай меня внимательно, вот это – та сурица, что в урочище для Богов Аргелы готовят. Она очень вкусна и поэтому я налил тебе всего лишь на два глоточка. Потому что один глоток прогонит твою немощь, вернет силы. А второй глоток даст тебе бессмертие. В кувшине еще осталось малость, но тебе больше нельзя. Только пей двумя глотками, не тремя! Понято ли тобой, батюшка?

– Понято, Святогор, – ответил старик и, с трудом чуть приподнявшись, взял чашу из рук Святогора и, не задумываясь, сделал один глоток, сразу отдав чашу сыну со словами:

– Все, сын! Возьми чашу, не надо мне более.

И тут все увидели, включая суетившуюся у печи матушку, как порозовело лицо у старика, в глазах его синих показался блеск, на руках его появились вены. И он уже без какого-либо труда встал с постели и предстал перед ними в белой нательной рубахе со словами:

– Чудной напиток, однако!

И тут зазвучал в голове Святогора голос знакомый женский: «Ты крепко подумал, Святогор, предлагая отцу своему второй глоток? Снова предложишь? А надо ли это тебе?»

Святогор оглянулся вокруг, но не увидел Аргела, лишь голос, словно эхо, продолжал звучать в его голове. И он, не задумываясь, ответил, сначала ей, мысленно: «Богам виднее!», а потом обращаясь к батюшке:

– Батюшка, в чаше остался еще глоток. Выпей, дабы обрести вечность!

– А вы, что же, сыны, испили? – спросил он всех троих. И они наперебой стали рассказывать о своих приключениях, но отец остановил их:

– Хватит! Садитесь за стол. Пейте, ешьте. А ты, Святогор, рассказывай по порядку. Думается мне, что от тебя я более толково услышу.

И Святогор все рассказал, после чего старик немного помолчал, задумавшись в тишине, а потом промолвил:

– Вижу я, вы, барашки мои, – обращаясь к двум братьям, – ни с чем остались… А ты, Святогор, кабы не пожалел о случившемся? – удрученно произнес старик и продолжил: – Но, видно, Богам так угодно было, твоей доле не позавидуешь! Ну а мне вечность не надобна. Я свое пожил, мир повидал, сколько Богам угодно, поживу еще, – после чего встал из-за стола, вылил из чаши глоток сурицы в мех и, выйдя из избы, направился к околице, за которой стояли в ряд несколько старых, высоких деревьев.

Подошел к дубу в два обхвата и вылил под него из меха примерно глоток. После подошел к березе и сделал то же самое. Последние капли он вылил под ясень. Там в ряд стояли еще деревья, но в мехе больше ни капли напитка не оставалось.

Сыновья с порога смотрели на его действия, и было непонятно, осуждают они его или нет. А он сделал свое дело, повернулся к ним со словами:

– Коли случилось так, значит, так и было нужно. Кому-то из вас нужно усвоить сей урок, кому-то суждено пройти долгий путь. Я не избрал себе таковой, но, видно, не ты выбирал, Святогор. Я бы мог одарить этим напитком еще кого-то, но не стал. Нельзя людям вмешиваться в ход времени и событий. Так пусть дуб, береза и ясень дают вам мощь свою, силу свою, здоровье и мудрость навеки. Слава Богам нашим!

Давно это было. Так давно, что не всяк и поверит. А ученый люд усомнится даже, возражения свои начнет высказывать, но бездоказательно. Это было! Было тогда, когда Фата на землю упала осколками своими. Когда Антлань исчезла с лика земного. Ведь до этого два спутника ночное небо украшали: Луна и Фата. Но задумали Анты, что жили на закатной стороне, худое. Возомнили, они, что могут сравняться с Богами, захотели миром управлять. Поработили многие роды на материках и землях близлежащих и с помощью рабов построили города каменные, терема высокие, пирамиды. Создали рать многочисленную, лодьи огромные, способные перевозить на себе сотни воев. Но самое худое – научились волхвы-жрецы их стихиями земными управлять. И задумали они умение это использовать как оружие, чтобы мир поработить. Но узнали Боги из мира Прави, о замыслах этих. Предупредили Антов, потрясли немного землю их. Разрушились на Антлани несколько высоких каменных зданий, рабы погибли, воины. Но не вняли жрецы, не услышали предупреждения Богов, и задумали Фату на Русь сбросить с небес, дабы потом завоевать то, что от Руси великой останется. И тогда Боги направили Фату на Антлань, расколов ее на множество мелких и крупных частей, чтобы Земле-Матушке не так больно было. И затем Фата большими и малыми сварожичами, упала на земли Антов. Многие видели то событие, что творилось в небе ночном, но немногим удалось после этого в живых остаться. Падали огненные осколки на Антлань, разрушая все вокруг и уничтожая все живое. И много осколков в море-океан упало, проснулись от падения их вулканы подводные, а затем наземные, подняли волну в океане огромную, и волна эта три раза землю вокруг обежала, снося все на своем пути. Поглощая и острова, и прибрежные города, и поселки на всей Земле-Матушке. А дым от вулканов, извергавшихся по всей планете, затмил небо звездное и солнышко красное на целых три лета (года).

И погрузилась Антлань на дно морское. Лишь немногим удалось спастись, переплывшим на материки соседние, с закатной и восходной стороны. И пришла на Землю—Матушку зима-хмара, Марена лютая. Многое живое на земле погибло и сгинуло в те времена стужи великой. Исчезли под снегом и подо льдом леса вековые, звери лесные, не успевшие вовремя уйти от снегов и мороза, погибли в пути. Люди замерзали в своих жилищах от неимоверной стужи, надвигавшейся с полуночных краев. И так прошли первые месяцы, потом прошло лето (год), потом еще одно, и лишь на третье лето выжившие почувствовали, что мороз стал отступать, небо становиться чуть светлее, а воздух – почище, без примеси удушающе-горького пепла. И только тогда, на третье лето, выжившие осознали, что и на этот раз мать-земля выжила. С трудом, но выжила, сохранив невероятным образом на себе часть живого, чтобы расцвести вновь.