Алекс Ананикян - Наш мир погрузился во мрак

– Да ваш друг явно сошёл с ума, хочу я вам сказать! Гоняться за Аркеномом Ордена на севере – как искать иголку в стоге сена. Он может быть где угодно, даже под водой.

– Под водой?! – хором переспросили ребята.

– Ну да. Я специально создал их водонепроницаемыми, чтобы использовать их как субмарины в случае опасности. Чем они точно пользуются, как и я сам. – он пожал плечами и приземлился на кресло, затем положив ногу на ногу.

– Но… Но вы не могли бы нам помочь? – растерянно поинтересовалась Салли.

– Помочь? – вяло переспросил он. – Чем? Я 12 лет бегаю от разведчиков нашего чёртового диктатора. Не хочется мне к нему на «обед» попасть. Я после него недосчитаюсь не только всех своих пальцев, но и… – он провёл ребром ладони по шее, словно перерубая её.

Вряд ли здесь сработал бы тот же приём, что и с профессором, и Офелия беспомощно обдумывала, как его убедить, изредка бросая взгляды на Шаграта, но тот слишком уж глубоко погрузился в культурный шок от увиденного. Затем ей в голову пришла гениальная мысль. Она достала телефон и думала набрать знакомый номер, как вдруг что-то просвистело над их головами и врезалось в пол, взметнув завесу книжной пыли. Сидевшие повскакивали со своих мест – даже Джебраил не ожидал подобного. Стоило пыли осесть, как они разглядели нехилый топор, лезвия которого сочились странной магией – жуткой, но при этом умиротворяющей. Ручку покрывала руническая вязь.

– Меджибрэй хотел поговорить! – прокричал сверху Итан, сидевший по-турецки в воздухе и державшийся только на тяге своих крыльев.

– Это не повод швырять его со второго этажа! – ответил Нахтенштерн, выдёргивая топор из образовавшейся трещины в полу и бережно укладывая его перед собой. – Именем рыцаря Хаоса Ортеги, обратись!

Вспышка света ослепила присутствовавших. Оружие превратилось в мужчину, на правом предплечье и кисти которого была татуировка с той же рунической вязью, что и на топорище. Его глаза походили на льдины, дрейфующие в океане – холодные и пронзительные, ещё и с отблеском от его очков с узкими стёклами и зелёной оправой только вокруг верхней части. Нос, видимо, был когда-то сломан, потому что на переносице виднелась небольшая горбинка. К ноздрям он слегка расширялся и напоминал цветок наперстянки. Светло-персиковые губы сжались в серьёзную полосочку. Серая кофта с длинными рукавами обнажала одно плечо. Тёмно-синие прямые джинсы привлекательно обтягивали пятую точку. Светло-каштановые волосы доходили ниже груди и вились мелкими мягкими кудряшками. Передние пряди были прихвачены сзади заколкой, чтобы не лезли в глаза.

– Доброго времени суток. – он поклонился гостям и Джебраилу. Его низковатый голос звучал как-то отчуждённо, холодно и рассудительно.

– Это Меджибрэй – легендарный топор рыцаря Хаоса Ортеги. – представил его Нахтенштерн усталым голосом и вялым жестом.

Оружия у рыцарей Хаоса не существовало: они чаще всего пользовались магией, нежели чем-то материальным. И только Ортега до самого своего исчезновения носил топор с собой, не изменяя привычкам воина. Возможно, Меджибрэй Эксихак и сам когда-то служил Хаосу, но за свои невероятные заслуги стал «карающей дланью» сослуживца. Или же это злой рок магии. Никто не знал (кроме, пожалуй, самого Меджибрэя и Джебраила), что на самом деле случилось в те далёкие тёмные времена. Однако, когда дьяволы в своём святилище обнаружили только фигуры праотцов-рыцарей, у ног статуи Ортеги лежало его легендарное оружие. Дети Луны ужасно испугались: топором мог сражаться любой – он оказался менее прихотливым видом оружия, нежели мечи главных служителей, которые никто не мог использовать, кроме них самих. Дьяволы спрятали Меджибрэя глубоко в библиотеке своего поселения. Со временем ему построили отдельную витрину, закрыли её на замок, а ключ отдали архивариусу, чтобы тот его благополучно спрятал или потерял.

Спустя ещё несколько веков, когда к власти пришёл король Ферали, а Джебраил достроил Аркеномы и начал путешествовать к разным расам в поисках наполнения для Архива, Детям Луны стали являться дурные Лунные Видения об узурпации власти старшим сыном. Тогда, снова испугавшись попадания легендарного топора в плохие руки, Мэльдра передал Меджибрэя в Архив, чтобы его «спрятали на виду». Так Нахтенштерн стал ещё и хранителем оружия Ортеги. И именно он узнал, что Эксихак умеет превращаться в человека.

– Я Салли, а это Антонио. Моё почтение… – девушка думала было отвесить реверанс, но оружие вытянуло руку и повернуло ладонь в знаке «стоп».

– Джеб, мы обязаны помочь детям! – твёрдо произнёс Меджибрэй, сначала нахмурившись, а потом подняв глаза на своего хранителя.

– Как любитель жизни скажу тебе, что мы не обязаны ничего делать. Ты легендарный топор, я изобретатель. Те двое – он кивнул куда-то, – живут из последних сил. Что не так с Итаном, я и сам не понимаю. Как с такими «ресурсами» мы можем представлять угрозу для сам-знаешь-кого и его бессмертной армии некромантов?

– Но Айзак сказал, что вы сможете нам помочь! – вмешалась Офелия.

– Если твой друг доверяет тебе, то почему ты не хочешь оправдать его надежды? – с вызовом спросил Меджибрэй, опустив голову так, что его глаза виднелись над стёклами очков.

Нахтенштерн поёжился и одарил присутствовавших загнанным взглядом. К счастью, его растерянность никто не видел из-за гоглей. Он напуганно втянул щёки и случайно присвистнул, затем заложил руки за спину и начал ходить вокруг стола. Его длинные ноги делали слишком уж большие шаги, так что расстояние быстро заканчивалось и начиналось снова.

– Я… Я могу позвонить профессору Штейну и попросить подтвердить мои слова! – Страсберг подняла руку с телефоном над головой.

Изобретатель снова поёжился. На его лице появился болезненный оскал. Мужчина помотал головой и придержал цилиндр, чтобы он не слетел.

– Боюсь, если я услышу голос моего старого друга, то точно не смогу вам ничем помочь. Но… Вы могли бы позвонить ему и спросить, чего он от меня ждёт.

Рыжая кивнула и наконец-то нажала на кнопку вызова. Джебраилу стало дурно, и он присел на стол, скрестив ноги и почёсывая левый висок, словно в трансе. Салли отошла на почтительное расстояние, чтобы разлучённые не слышали отзвуков голосов друг друга, но чтобы она всё равно могла передавать им слова друг друга.

Айзак поприветствовал её довольным «Слушаю» и целым потоком лёгкой брани за то, что девушка давно не сообщала о своём местоположении. Стоило ему услышать «Мы у Джебраила», как Штейн оборвал речь на полуслове. Офелия задала тот самый вопрос, озвученный изобретателем. Немного повременив и помычав в трубку, профессор наконец-то ответил, а судя по голосу, он зажёг сигарету и закурил.