Ия Карповская - Сибирские светлые иные. Песнь Химауры и осени. Часть 1

Перерубив горло мертвой твари для контроля катаной, и потрясывая ее Силой, Энрике сплюнул на пол и отдышался. На улице тем временем стояла ясная погода, дул приятный ветер, сотрясая верхушки ближайшего леса, где были видны купола храма. Сам Бог наблюдал за тем, что творится в Братске, и молча делал свои выводы.

Ящерицы появились в Эдеме года четыре назад, но вылезали кого – то жрать сравнительно редко. Видимо, Тьмой напитывались. А ту тварь Гвелд убил еще в мае. В середине месяца. Еще не распустились почки на деревьях, но вовсю пели птицы у оврага. На душе стало очень горько и тяжко. Еще пара десятков лет – и Химаура уничтожит город.

Вытащив за хвост из Дома Пионеров труп местной Мегалании, не обойдясь, конечно, без магии, так как монстр весил почти тонну, Гвелду еще раз захотелось бросить все и уехать из Братска НАВСЕГДА. Ему до смерти надоело держаться за последнее, но вот вера в то, что Тиль еще возможно вернуть обратно, жила в любящем и истерзанном сердце, в израненной душе, которая когда – то, пару тысяч лет назад, была черной. Пнув сапогом ящерицу, которая еще была теплой, и в горле которой еще булькала кровь, Гвелд глянул в Небеса и рухнул на колени. Он плакал, долго и навзрыд, час, два, три… Точно так же, как в тот день, когда за Тиль закрылся последней вспышкой тот роковой портал…

– Милая, возлюбленная моя, – всхлипывал он сквозь слезы, вытирая сопли окровавленным кулаком, – красавица… ЗА ЧТО?! Я бы все смог сделать как надо, я бы женился на тебе… Тиль, Тиль, как же ты могла, Тиль… От всего сердца… – и снова захлебнулся в рыданиях. – Почему я тут, режу этих безжалостных тварей, а не лежу рядом с тобой в теплой постели?! Почему я вынужден спать с какой – то сумасшедшей, которая даже готовить не умеет?! Да, когда я узнал о твоем романе с Илльо, я напал на тебя там, в лесу, с мечом наголо, вспомни… как я обвинял тебя в измене. Поверь, изменение энергии и Силы вокруг города началось еще тогда, когда этот шестнадцатилетний сопляк едва не забрал у меня твое сердце… Почему ты, любовь моя, ему поверила?! Вот я тебе, любовь моя, говорил: «Да?! Ты спала с другим, была с другим, и после этого ты НЕ ШЛЮХА?!» Называй меня как угодно теперь, но я попал на ту же удочку, что и ты. Повелся на внешность, не разобравшись! И теперь, теперь этот черно – белый урод бродит по городу, и никто ему ничего сделать не может! Да, я задал этому Илльо хорошую трепку, от которой он вряд ли придет в себя. Осталось сделать всего лишь один шаг. Все исправить. И пойти в ЗАГС вместе, Тиль, чтобы уже больше НИКОГДА не расставаться! Господи, да КАК ты мог допустить, что ОНА ВЫШЛА ЗАМУЖ ЗА НЕНАДЕЖНОГО ПАРНЯ, ЗА АБСОЛЮТНОЕ НИЧТОЖЕСТВО, КОТОРЫЙ ПОТОМ ТЕБЯ ПРЕДАСТ?!!! Крейт… Высший вампир с Темным прошлым… Да вдобавок у него и с головой несколько плохо… и в постели он дрянь. Знаю я его… это мой коллега. Светлый правда. При своем образе жизни это странно. Даже красивый… а зря. Красота – это не главное. Главное – то, что внутри. Кем ты стал теперь, спустя десять лет… Крейт Майрен. Женился на моей Судьбе…

Он долго так плакал, чуть ли не проклиная себя за ту чудовищную ошибку. Пока глаза не заболели и не стали плохо видеть. А потом, еще раз взглянув на труп монстра, Энрике взобрался на крышу. С нее далеко был виден красивый пейзаж из сопок.

За сопками, там, насколько видел глаз, не чувствовалось веяния Химауры. Потому что там Тропы, Свет, и ей там НЕЧЕМ питаться. Она боится этих мест. И даже оборотни в тайге гораздо добрее городских. Тропы… только теперь их Сила почти не чувствовалась.

И это было странно.

Гвелд снял перепачканный пиджак и постелил под себя. Андеграунд Эдема каждый раз наводил на одну и ту же мысль: «Да когда вся эта чернота наконец – то закончится»?! Но теперь на все и на всех стало абсолютно наплевать. Мертвая энергия, Мертвая Зона, в которой живы лишь Тропы в виде старых рельс… И хотелось просто прийти туда, к ним, лечь и больше уже не просыпаться. Потому как потерять свою Единственную во второй раз – это уже слишком. Причем история снова повторяется: девушка вышла замуж. И снова ее увели… Вышла непонятно за кого. Марфа предупреждала об этом. Как и два века назад. Но могла ли Тиль также ЗАБЕРЕМЕНЕТЬ от Крейта, который в этом случае даже и отцом бы не стал, а отправил бы девушку на аборт? Это все оставалось загадкой. Может быть, кто знает… А аборта Энрике бы и не пережил. Потому как он хотел СВОИХ детей, а не чужих, только от своей Волшебницы. И она хотела детей лишь от него.

В очередной раз, обхватив руками голову, он представлял, как на этой крыше занимается с Волшебницей любовью, целуя и лаская ее прекрасное тело… чувствуя аромат ее прекрасных темных волос, пробуя на вкус ее алые тонкие губы… Сколько он помнил, Тиль любила долгие ласки и такие же поцелуи. А он, целуясь, любил ласкать девушку по – разному. Придерживая рукой голову девушки, он пил и пил нектар с ее губ. Пил и все никак не мог насытиться. И хотелось при этом никогда не выходить из нее, даря ей поистине неземное наслаждение, оставляя раз за разом внутри нее СЕБЯ. Не думая о последствиях.

А дома эти сексуальные мысли уже сводили с ума от невозможности осуществления и выливались в стаканы с водкой. Благо официальной жене было даже на заливания спиртом желудка абсолютно плевать. Пьет, не пьет – плевать, ведь есть корова Зорька в ванной… Ее шизофрения прогрессировала с ужасающей быстротой. И каждый раз, смотря на это чудовищное сходство с Тиль, словно этих двоих родила одна мать, Гвелд опять отправлялся в ларек, набирал еще водки, и пил на кухне, рассматривая на планшете дорогие сердцу фотографии. Свадебные он давно уничтожил, паспорт со штампом куда – то положил, а вот кольцо с пальца снять положение не позволяло.

А иногда с Питера звонил его соперник – Крейт, докладывая о проделанной работе. О да, Энрике десять лет назад очень жестоко отомстил Илльо за то, что тот едва не загнал Тильсирвэ в гроб. Так отомстил, что врагу не пожелаешь. Но об этом потом пойдет речь.

Зато Илльо больше не принял НИКТО – ни свои, ни враги. Он теперь так и ходил по Эдему, неприкаянный, и молил свою Тьму непонятно о чем. Понося Энрике и Тиль последними словами, называя его жиголо и кобелем, а ее – шлюхой. Не говоря уже о том, что сам хотел затащить невинную Волшебницу в постель и сделать там все, что душе угодно. О да, как же он этого хотел, в прямом смысле этого слова! Хотя на самом деле непонятно было другое: КАК Тиль вообще оказалась невинна, ежели на пикнике с Энрике на реке Вихоревка она впервые отдалась Архимагу… ммм… орально, сделав ему хорошо впервые за двести лет, пока он ее ждал весь этот срок? Об этом, кроме Гвелда, не знал НИКТО. Да и сама Тиль не горела желанием выйти замуж за Темного, хотя тот и звал… врал точнее. А этот проходимец Илльо просто сделал заказ на порчу, проще говоря, приворот, по одной причине: любить он толком – то и не умел. Единственное, на что он был способен, это лишь ходить по бабам и оприходовать их. И тут… ему попался идеальный экземпляр: некурящая, воспитанная, с хорошими манерами, добрая и умная красавица из Питера. Естественно, ему захотелось и сесть, и рыбку съесть… НЕ ПОЛУЧИЛОСЬ. Получилось гораздо хуже: хоть физического контакта и не было, Энрике по одному поведению своего идеала понял, что их теперь стало ТРОЕ. Два мужчины, один Светлый, а другой Темный, прогнивший морально насквозь, и девушка – киллер, которая всеми силами скрывала свидания с полной дрянью.