Ия Карповская - Сибирские светлые иные. Песнь Химауры и осени. Часть 1

«Менеджер, от безнадеги подрабатывающий курьером… Вот дожили… Плохо стало у нас, однако… Да и на ГЭС тоже несладко»…

– И вот что я желаю спросить… Когда молодые строители прибыли в тайгу на место будущего Нового Братска, они сами хотя бы думали о последствиях? Дальше что с нами будет? Лет, например, через пятьдесят, восемьдесят или сто? Задумывались? – строго спросил Гвелд. А директор растерянно поглядел на него.

– Я правда не знаю… – растерялся он ни на шутку, – куда пальцем ткнули, там и построили. Вот и все. Романтика, сам понимаешь, молодость, коммунизм, мечта Ильича…

– По сути, плотина рассчитана лет на сто. Потом что будете делать? Как известно, самое страшное слово в квантовой физике, – УПС… Я просто со скуки перерыл гору литературы, связи у меня есть на этот счет. И правда, мне стало страшно. Вот эти все люди, большинство с исковерканными генами, ничего не подозревающие, и тут бац, волна смывает город, и все трупы… ВЫ ОБ ЭТОМ ДУМАЕТЕ?! Подумайте об этом, пока не поздно. Мне не хотелось бы…

– Олег Аренский, вы не первый, кто уже об этом спрашивал. Мне самому не по себе.

– И вы также знаете, что на стройке ГЭС были сумасшедшие для всех люди, которые орали где только можно: ХВАТИТ, ОСТАНОВИТЕСЬ!!! – и их снимали со стройки и отправляли в психушку… клеймя позором? Они говорили правду, и потом все горожане правду услышали. В виде отравления выбросами. На собственной шкуре убедились, что молодость – просто шлак, когда можно по мановению руки какого – то левого человека наломать дров. – заметил Энрике.

– Да, были. Такие потом, как и множество других, закончили свою жизнь в психушках или тюрьмах. Мой отец или дед просто делали свою работу. Не более. И вдобавок, престижно было сюда поехать, даже в страшный мороз или в жару с невыносимым гнусом в тайге, терпеть все это ради страны. Да и вдобавок… Город Юности, где нет стариков… Красота!

Олег нахмурился.

– А что потом стало в итоге? БРАЗ, БЛПК, ЛПК, и дым до небес… Рак костей, горла, мертвые дети, через несколько часов после рождения… Вы все хоть ДУМАЛИ, КАКАЯ жизнь ждет нас после постройки таких заводов, помимо юности?! Это я рассуждаю трезво, с расстановкой последствий. А молодость… глупость, прикрытая красивой оболочкой. Я вас лично ни в чем не виню, все случилось до вашего рождения. Вы живете в другое время. Как и я сам, и мы расхлебываем все последствия той роковой стройки. Никто тогда не слышал здравый смысл.

– Через сто лет плотина в прямом смысле начнет рассыпаться. С какой части – одному Господу известно. И мы будем всех эвакуировать…

– Но сами жители же об этом и не предполагают… Большинство просто уезжают, заколачивая дома, квартиры… И сколько производств стоит брошенных. В девяностых годах в Братске творилось непонятно что… То вопли «Помогите!», то выстрелы из пистолета в парке… Потом все это как – то затихло. А свадеб было сколько, свадеб… – рассуждал Энрике. Ему просто хотелось узнать мнение руководства. А непросто работать курьером, чтобы, кроме водки и отчаяния, любви к Тиль, еще что – нибудь было. – Вот и у меня была своя свадьба, да толку нет… Лучше бы ее и не было. А эти величественные стены плотины… не напоминают ли они вам кладбище тех несчастных, кои заживо были погребены под камнями – булыжниками на перекрытии, или тех, кто тут погиб за кусок хлеба? Ведь плотину и зэки строили… заливали бетоном заживо! Так что это, извините, еще и обряд – детинец… В старых архивах и в памяти строителей таких историй пруд пруди… Здесь пролилась кровь… но Братск о них МОЛЧИТ, это ТАЙНА за семью печатями. НИКТО вам лично никогда этого не скажет. Только величие стройки и плотины пережило десятилетия. Каждый раз, когда я слышу гул турбин в машинном зале, то представляю, какая глубина там, за другой стороной плотины… На этом кладбище… кто верил в эту юность… И вот настала расплата. За спиной у нас толща воды, которая готова нас уничтожить в любой момент. Вы представляете, КАКОЙ объем воды хлынет на город, и причем внезапно, случись что здесь?! Никто не успеет и пикнуть, цунами было – и как будто ничего не было. – Архимаг сжал в кулаке кусок черного хлеба. – И потому… потому мы…

Он осекся, потому что что – то почувствовал. В Сумраке. Но ЧТО это? Непонятно.

Взгляд его уперся в одну точку, губы дрогнули. Глаза застекленели на минуту. Куда – то на стену, у потолка…

– Если что пойдет не так, мы, конечно, эвакуируем ВСЕХ. Вдобавок, Олег, вы помните, что из – за какой – то сволочи на нашей ГЭС, на вахте вроде бы, забыли нажать во время пожара на тревожную кнопку? В результате Саяно – Шушенскую ГЭС тряхнуло и разорвало так, что весь мир ахнул. Это наш позор. На Братской ГЭС напор воды сто метров. Потом посадили виновных, но не ту гадину, кто кнопку не нажал.

– Это точно… – вздохнул Гвелд. – Сорок минут бегали – искали, не нашли… Вот плотина рванула… И это вам знак. Потому что, когда нажимают тревожную кнопку, на ней замыкаются ВСЕ гидроэлектростанции Сибири. Этого сделано не было, потому что, как мы и сказали, кнопку не нажали только мы. Сто один человек на Небесах. Жаль и их, и их родственников. Мы не должны больше допустить такого! Но если…

Он не успел договорить… потому что уши заложило, поднялась пыль, и раздался СТРАШНЫЙ треск… потом грохот, крики, глаза заволокло известью и грязью… Туман, яркая, слишком яркая вспышка, и Гвелд не узнал себя в вопле, истошном вопле: «ЛОЖИСЬ»!!!

Как на автоматике, он не помнил, как оказался на полу, закрыв руками голову. Люди испугались, думали все, прорыв… Взрыв… Непонятно почему раздался взрыв. В этой столовой… Директор последовал примеру Энрике. И больше человек ничего не помнил, потому что потерял сознание…

НОЧЬ НАЧАЛАСЬ…

ШЕЛ 2015 ГОД.

– 2 —

Энрике и директор ГЭС лежали на полу, засыпанным строительной пылью, обломками, штукатуркой… Оба перепачканы полностью, как снегом припорошены, и поначалу оба не поверили, что уцелели. Крики и дальше продолжались, в основном народ думал, что случился теракт. Думал, что у кого – то рванула сумка под столом, но только КАК быть с чудовищным треском бетонной стены?! Страшенная трещина до потолка, такой звук бывает, когда дом складывается, как карты.

– В Москве им мало терактов, уже и до нас дошло! – со стоном проговорил директор, пытаясь подняться. Но тут же упал. Не смог встать. – Вот твари!

Гвелд шевельнул рукой и медленно повернул голову. Его золотые волосы были белые от пыли и прочей грязи. Оглянулся, приподнялся. Взрывом разбросало столы и стулья, где – то там стонали раненые. Кровь, страх… Кто – то из охраны и вышестоящих структур уже ходил с собакой, осматривая каждый угол. В надежде найти взрывчатку.

Но взрывчатки и не было тут. Он была на Небесах.