Ия Карповская - Сибирские светлые иные. Песнь Химауры и осени. Часть 1

– Когда – нибудь, б… дь, я тебя ТОЧНО УБЬЮ, тварь! Лучше бы ты сдохла в своей деревне, и имел бы тебя до мозгов тот Костя – вампир! Прав он был, ох как прав тогда! Если бы не ваша инопланетная радиация, от которой поехала крыша у многих в деревне, я бы жил и радовался, был бы женат на прекрасной женщине… Так нет же, вы специально отправили мне то злополучное письмо, и меня занесло в твою сгнившую деревню «Икс», кишащую детьми – ящерами, психопатами с куриными мозгами, и также твой братец оказался умнее! Чтоб тебя скрутило и с концами, гребаная тварь! Всю жизнь мне испоганила, да еще ребенок наш уже стал вести себя также, как и ты! Так вот, Сударыня, слушай своей тупой головой: Я ЛЮБЛЮ ДРУГУЮ, БЕЗУМНО И ПЛАМЕННО, И БУДУ ЛЮБИТЬ ДО САМОЙ СМЕРТИ! УМА НЕ ПРИЛОЖУ, КАКОЙ Х… ДЕРНУЛ ЗАТАЩИТЬ ТЕБЯ НА СЕНОВАЛ И СДЕЛАТЬ ДИТЯ?! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!

Девка словно и не слышала. Вернее, она ничего не поняла из сказанного мужем, который люто ее ненавидел. Она продолжала вопить, про то, что ей на данный момент мерещилось. А мерещилось вот что: словно она, перемазанная в навозе, голая, находится в свинарнике, и на нее с ревом прут бешеные животные, с горящими глазами. Они рычали, причмокивая, вращая глазами. Слюна тяжелыми каплями капала из алых пастей, длинные страшные клыки клацали. А кругом, если прикинуть взором сумасшедшей Ирины, были помои, навоз, кости и гнилые доски. И монстры. Одна тварь прыгнула прямо на нее, и Ира снова пронзительно завизжала.

А Олег орал и орал, что любит и будет до конца своих дней любить другую, что совершил чудовищную ошибку десять лет назад. Но жена и не понимала ничего, не хотела вникать… Вернее, ее мозг не воспринимал эти слова. И вообще, ее воспаленный мозг был НЕСПОСОБЕН понимать что – либо. Она просто такой РОДИЛАСЬ, с врожденной тяжелейшей шизофренией.

В детстве эта сумасшедшая была красивой девочкой, жила с братом и матерью, и надо же было такому случиться, что занесло в деревню Архимага Энрике (Он же Олег Аренский). И влюбилась десятилетняя девчушка в его внешний облик. И уехал Олег, пожив совсем немного… приняв роды у соседки. После этого Ирине вообще белый свет не мил стал. Как Энрике ушел, так и началось у нее… ВСЕХ парней слала, куда подальше от себя, став немного постарше, до этого она постоянно плакала. Вспоминая поцелуй Энрике в щечку. В щеку – то в щеку, да пропала девочка только от одной его внешности модели. Плакала она, твердя одно и то же: «Я выйду замуж только за него! Ни за кого больше! Не ходите к моему дому свататься»!

Потом, когда она стала еще старше, психозы и начались, да такие, что страшно было к ней подходить, разве что с ружьем. Разум бедняги – полумрак… Она могла налететь на кого угодно с оскорблениями. И КАК укротил ее Энрике – неизвестно было даже Максиму. Гормональные взрывы, голодовки, кидания на стены от сексуального голода, со всеми вытекающими оттуда последствиями. Родители в конце – концов стали запирать сумасшедшую девицу в коровник, где она наконец нашла себе «подружку» и успокоилась, – корову. Принималась с того времени животному жаловаться на все и вся, и ей действительно казалось в воспаленном мозгу, в этом воображении, что корова – то по – человечески разговаривает. И от этого родителям Ирины становилось по – настоящему страшно. Порой они хотели убить дочь, да рука не поднималась. Картина маслом, когда они заходили в тот коровник: вымазанная в грязи девушка, обнимающая корову, говорящая с ней, и та словно ей отвечает. Часто очень звучало в устах сумасшедшей одно имя: Олег.

Неизвестно, взял бы Энрике в жены эту ненормальную, если бы рядом была его настоящая любовь – Тиль. А Тиль в то время лежала без сознания на квартире у вампира Крейта, который от ее обморока и летаргии ни на шутку испугался. Энрике, едва узнав, что там стряслось, позвонив на телефон любимой, выматерил питерского коллегу так, что уши бы завяли, и после этого начал думать, что делать. И вместо того, чтобы взять и вернуть ее, он насоветовал Крейту отомстить Илльо по – полной, и от себя, и от него. И за Тиль конечно. И то, что все пошло как раз так, как НЕ НАДО, – было видно за версту. И окончанием этого дерьма была свадьба Энрике на сумасшедшей, а Тиль как следствие вышла за Крейта замуж, у которого, кстати, тоже были нелады с головой. Потом это все вскрылось, в самый неподходящий момент, как обычно и бывает. Но на то время ни Энрике, ни Тиль не знали, КОГО приняли к себе в супруги.

Хотя… в Сумраке Архимаг почувствовал, что у его возлюбленной кто – то там на стороне завелся. Ванек, Васек или кто там… Сам также был нечист. Тиль после секса с Гвелдом просто забеременела, и даже не знала об этом. До поры не знала… А потом ИХ ребенка, когда девушка была в коме, запросто убила ТЕМНАЯ СТОРОНА, а проще – Илльо и Химаура. Ребенок погиб на раннем сроке. Ребенок, зачатый В ЛЮБВИ и ИСКРЕННЕ. А после… после начался Ад.

Самый настоящий.

Не видя иной ситуации, вернее, выхода из нее, Крейт предложил очнувшейся Тиль – Ире выйти за него замуж. Та, видя, что ситуация на корню изменилась, согласилась. Хотя сама и не хотела быть его женой. Она на самом деле желала выйти замуж за Гвелда, вдобавок тот сделать предложение успел. Когда Тиль заявила, что ей жить осталось всего – то пару месяцев, а потом все, в гроб, Гвелд, не видя иного выхода, чтобы спасти возлюбленную от гибели, просто с ней переспал. Не думая о последствиях. А может, специально не предохраняясь? Итог – она выздоровела, Энрике оставил в ней частичку себя… чтобы запомнила красавца – кельта. Она и запомнила. Этот неземной секс… О котором он мечтал все это время. Оберегая свой идеал и любя всем сердцем…

А после… А после отправки в портал Тиль, разум у Гвелда помутился на нервной почве. У него случился страшенный нервный срыв, от которого он так и не смог оправиться целых десять лет. Обезумев от горя, Архимаг с мольбой погнался на Тропы, чтобы Тиль вернуть обратно. Он сначала рыдал, а после, малость успокоившись, стал просить. Но все в этой ситуации уже было ПРОТИВ него. В Темный час Энрике пришел. Именно потому все пошло не так. И сумасшествие Гвелда в деревне «Икс», оно было не просто так. Обезумевший Гвелд от горя решил для себя, будто та Ирина с деревни и есть его Тиль. Он бы, может, и пил с горя, если бы не ЧУДОВИЩНОЕ СХОДСТВО. Но он просто слетел с катушек, начав за ней сначала ухаживать, а после пошли разборки со здравомыслящим Максимом, который, в отличие от шефа, прекрасно видел этот нервный психоз. Никакие уговоры на Архимага не действовали. Может быть, Макс и разбил бы ему лицо, чтобы тот наконец «протрезвел» от наваждения. Максим, едва увидев Иру, поперхнулся водкой, чуть не спросив: «Тиль, что ты тут делаешь, тебе же надо быть в Штабе»! Но его остановило совсем другое: одежда, старинная, которую люди вообще не носили теперь. Дореволюционная.