Ия Карповская - Сибирские светлые иные. Песнь Химауры и осени. Часть 1

И, судя по взгляду Энрике, он понял- ВСЕ. Тому снесло башню.

Много раз коллега – Инквизитор пытался Гвелда образумить, но все было тщетно. У Энрике напрочь отрубился мозг. И теперь, спустя десять лет, Энрике пил каждый день и материл себя последними словами: «Додумался я тогда уединиться с ней, додумался»… На тот момент квартира его была вплоть до потолка набита всякой рухлядью, кою жена тащила со свалок, в холодильнике гнили продукты, которые не были как следует приготовлены. Заплесневелые огурцы и помидоры в банках, кастрюли с непонятно чем… Проще говоря, она готовила по своим понятиям, и это называлось – «как свинье». Тиль же в отличии от нее готовила ШИКАРНО. И хозяйкой была прекрасная. Также Ирина с деревни не умела НИЧЕГО, даже трусы стирать, и все это бремя легло на плечи мужа. Поначалу он терпел этот бедлам, а дальше принялся психовать, так как отдачи просто НЕ БЫЛО. Жена же орала, что идеально готовит. Будто мама ее учила, по словам. Но мама и правда готовила отлично, а эта могла только яйца варить. Все ее оправдания Энрике давно выучил на зубок.

Ходил питаться в кафе, дабы зарплата очень даже позволяла. А потом стало еще хуже. Когда на работе он начал жаловаться на жену, никто ему поначалу не поверил. Посмеялись ВСЕ. А когда Гвелд показал ее фотографию, все упали от смеха, а потом ужаснулись. Но решили проверить, не псих ли он. Те, кто уполз от смеха под стол, сказали: «Ну раз она Светлая, давай ее к нам! Куда Тильсирвэ – то пропала»? После такого заявления Гвелд просто вылетел из кабинета, схватившись руками за голову. И слышал потом говор коллег с Максимом. Макс рассказывал, что на самом деле было в деревне той, с чего такой выбор, и все качали головами. Кто – то сказал, что письмо оттуда было лишь провокацией на приезд от той сумасшедшей. Может быть, дело было и так, да Макс сказал, что в той Тьмутаракани Гвелда как подменили с первого дня.

Коллеги говорили: «Немудрено, что его подменили, это же двойник Тиль, это сумасшествие с его стороны, нельзя так! Но ЗАЧЕМ при ее поведении он ЖЕНИЛСЯ на этой дуре»?!

«А что, не видно, зачем»?

«А если сказать ему, что его напарник Тиль вышла замуж? Тогда что? Он повесится у себя в кабинете»?

«Нет, он упрям и будет ее добиваться, народ. Для него ее потеря это страшное ГОРЕ вот и нашел себе игрушку для утешения и постели».

И это была горькая правда коллектива. Прострадав так год, Энрике взял свидетельство о браке и отправился в ЗАГС писать заявление на развод. Соответствующая инстанция Иных ему дала отворот поворот, заявив, что Светлые Иные НЕ РАЗВОДЯТСЯ. Что это у него исключительный случай – будто выгнать жену с ребенком из дома. Не говоря уже о том, что Энрике не такой, чтобы взять вот так, вышвырнуть дуру с хаты с ее мусором и в пять минут развестись. Гвелд шарахнул кулаком по столу и заявил:

«Разведите меня с ней! Я ТРЕБУЮ этого, она же сумасшедшая»! – При этом его взгляд сиял таким гневом, что народ невольно попятился. Энрике отступать не собирался. Ему ехидно ответили:

«А кто вообще просил и понес тебя эту сумасшедшую в постель тащить? Вдобавок НИКТО не просил и не тянул везти эту Светлую в Братск, так что разбирайся сам с этой фигней»!

«Я уволю вас ВСЕХ отсюда, и мне будет ПЛЕВАТЬ! Я непременно разведусь, и мне чихать, кто тут, Светлый или Темный! – орал Энрике, не помня себя от гнева. Впервые за все время, проведенное в Братске, он понял, что окончательно попал в капкан. Из которого даже ему выбраться будет ой как непросто… А то и вовсе невозможно. – Ну давайте, покажите мне, что такое по – вашему развестись! Я не идиот, я уволю вас, если не сделаете свою работу»… – ухмылялся Архимаг, прекрасно понимая, что дома будет еще хуже, чем когда – либо, если ничего не сделать путного.

Начальник ЗАГСа лишь руками развел:

«Она Светлая Иная. Но не Волшебница. Кстати, а где та Тильсирвэ, которую Вы ТАК любили? Это не она, совсем не она, там уровень развития и ранг не соответствует. Привели лучше бы ее в ЗАГС».

Глаза Гвелда бешено сверкнули.

«Теперь еще и ВЫ будете рыться в моем белье, с кем я ел, пил и спал?! Да после такого я лучше проститутку оприходую, чем вас просить разобраться! Разговаривать, как я понял, без толку».

«Ваша Светлость, поймите и нас, Светлые Иные НИКОГДА не разводились и не разводятся. МЫ НЕ ИМЕЕМ ПРАВА вас развести! Это же какой шум будет, и какая репутация на нас всех… ПОЗОР»!

Теперь уже Энрике потерял дар речи.

«ПОЗОР?! О каком позоре идет речь?! Моя жена СУМАСШЕДШАЯ, и с ней невозможно жить! Если разведусь, то отправлю сразу ее обратно оттуда, откуда она сама явилась. И буду жить спокойно»! – Он подошел к бойлеру с водой и налил себе холодной воды, чтобы хоть как – то успокоиться. Сил умолять больше не было.

«Вы после этого НИКАК не сможете жить спокойно, Архимаг Гвелд. Если Вас разведут хоть сейчас, да еще и с ребенком, то автоматически Инквизиция даст добро на ликвидацию не только Вашего рабочего места, но и ранга, да и Силы. Все, что Вы нажили за века, ВСЕ будет забрано. Вы опуститесь до третьего уровня, и потому МЫ НЕ РАЗВЕДЕМ ВАС НИКАК, И НИКОГДА. Думать надо было, кого выбирали и к нам тащили, а не спать с дурами при Вашем положении и с несвободным сердцем»… – ответили ему. Заткнув так сказать. Гвелд окончательно понял, что сделал страшную ошибку на нервной почве. Понял, что хода назад не будет.

И началось дальше еще хуже… эта постылая жизнь. Дальше регулярно начались психушки с женой, смирительные рубашки, мольбы ребенка попасть к матери. Да и у дочери стали проявляться признаки сумасшествия. Врачи, уколы, капельницы… но все было тщетно. И деваться было некуда. Плюс на работе пошли слухи, что мол с Тиль что – то там случилось. Из ряда вон выходящее. Но вообще, брак Энрике с дурной девицей остался только на бумаге. Он уже не считал ее супругой, орал на нее, когда та начинала нести бред. Даже люди говорили Гвелду, что нельзя разводиться, что мол терпи так, пока она не умрет, ведь там ребенок. Гвелд сначала пропускал это мимо ушей, а потом стал орать на таких советчиков. Что мол не их дело, что там такое, и ему плевать, что там дочь, он пытался достучаться, что жить с сумасшедшими нереально. Его не слышали и не понимали, не хотели понимать. Никто даже не задумывался, КАК отразится на ребенке ТАКАЯ жизнь, и продолжали давить на живое. Как обычно и бывает, дети в таких семьях выстастают с покалеченной психикой. Но тут было бы еще хуже, если бы… но об этом позже.

«ДА ПЛЕВАТЬ МНЕ, ЧТО ТУТ ДЕТИ, – ЭТО НЕ ПОКАЗАТЕЛЬ, ЧТО СЕМЬЯ ДОЛЖНА БЫТЬ! ЭТО АД, АД И ЕЩЕ РАЗ АД! ЯСНО ВСЕМ!? НЕ ВЕРИТЕ – ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ И ПОЖИВИТЕ НЕДЕЛЮ, СБЕЖИТЕ КАК МИЛЕНЬКИЕ»! – был им ответ.

Так в глазах таких советчиков Гвелд стал тираном, будто он довел жену до психоза и прочего. Очень простая логика – не мое, значит пусть терпит потому что там дети… Копнуть глубже, почему отец семейства стал пить, никому в голову даже не приходило. Проще осудить, не разобравшись. Даже коллектив заявлял, что он замучил девушку. Хотя какая там была девушка… уже взрослая женщина. И сколько бы он ни говорил, что дома происходит – все было тщетно. Один раз, не выдержав, Энрике привел сумасшедшую супругу в офис. И что?