Ия Карповская - Сибирские светлые иные. Песнь Химауры и осени. Часть 1

Его подняли на смех.

«ЧТО же вы сделали, Тропы?! ПОЧЕМУ»?! – думал он вечерами, глуша горе водкой. Выхода из ситуации Гвелд не видел, ну разве что убить и все. Пил и пил, проклиная свою глупость. Не обращая внимания уже ни на кого. Скучал по Тиль, представляя ее в своей постели. И думал Энрике: «А не забеременела ли она тогда от меня»? Этот вопрос так и повис в воздухе. А вдруг? И что тогда?

С такими мыслями Энрике шел до столовой, потеряв веру и в себя, и в жизнь. Думая о Тиль, о воссоединении с ней. Уже навечно. Естественно, директору он полностью все не стал выкладывать, просто сказав, что плохо все очень. А директор Братской ГЭС только качал головой, и говорил с сожалением, что из – за выбросов таких сумасшедших здесь достаточно много. Что такие сгнивают в дурках, в кандалах. Также он поинтересовался, не из Братска ли супруга. Энрике пожал плечами.

– Я даже не знаю, откуда ее родители. С тещей больше не общаюсь, после того, как она приехала раз, стала меня жизни учить и обзывать извергом. Я дал ей пощечину. Хватило.

– Бывает. – кивнул собеседник.

Энрике поправил галстук, вдохнув запах супа. Чтобы еще хоть немного расслабиться, забыть о проблемах дома, и представить, как он обнимает свою Тиль, а она вкусно кормит и отвечает любовью и лаской… Иметь от нее детей, несколько ребятишек, и жить счастливо. Гвелд прекрасно знал, что его возлюбленная вышла замуж, причем против воли – у нее просто выбора не было. Конечно, Энрике мог стать и отличным любовником, только ЗАЧЕМ?! ЗАЧЕМ так пачкать свою репутацию, так опускаться вниз… Все в любой момент может поменяться. Потому что Крейт на самом деле был очень ненадежным товарищем, с наркоманскими началами, такими же друзьями, да вдобавок он постоянно пил. Только между ним и Гвелдом насчет пития была громадная разница – Гвелд пил с горя, Крейт – потому что друзья налили: а почему бы и не выпить? Он брал и пил. Мучая всем этим супругу, доводя ее до истерик. Понятное дело, Энрике все это на расстоянии чувствовал, и плакал, слыша в Сумраке крики возлюбленной.

Тут в кармане зазвенел мобильник, Энрике глянул на его дисплей и поднял глаза к потолку с мольбой – это была ЖЕНА.

– Алло… – раздраженно он принял вызов, думая при этом, что лучше бы взять ситуацию в свои руки, да раз и навсегда покончить с этим всем. И он бы взял, и прилетел со всеми вытекающими последствиями. Просто убив сумасшедшую. – ЧТО тебе еще надо от меня?! Б… ть, да НЕТ никаких свиней в ванной, НЕТ!!! Да чтоб ты сдохла, мразь, всю жизнь мне испоганила!!! Нет? Я еще раз повторю для тебя, сволочь, и буду повторять, пока не уяснишь, – Я НЕ ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!! И НИКОГДА НЕ ЛЮБИЛ! Я ЛЮБЛЮ ДРУГУЮ ЖЕНЩИНУ!!!

– Олег Аренский! Коровка Зорька хочет гулять! Пошли с ней на поляну! – раздался истеричный голос по громкой связи. Директор с опаской покосился на парня. Однако, не все так хорошо в датском королевстве. Ох как несладко…

– Знаешь что, закрой свой рот, дрянь моя дорогая, и пошла ты от меня куда подальше! Вместе с такой же дочерью, как и ты! Дочь тоже проявляет твое сумасшествие, и я вижу, что ОЧЕНЬ десять лет назад ошибся с выбором жены! КАК же я раскаиваюсь, что лег с тобой в кровать! Лучше бы я не ездил в ту дремучую и дикую деревню… где и не было ничего хорошего… Все, все, заткнись, и уберись поскорее от меня куда подальше!

Он нервно отключил вызов и пошел обедать. Обед был простой – пюре с котлетами. Обед оказался до невозможности невкусным. Аппетита от нервов не было. Хотелось теперь не только напиться вдребезги, но и повеситься. Хотя само повешение не дало бы никаких результатов – Гвелд бессмертен.

Они спокойно ели, разговаривая про строительство ГЭС и о последствиях стройки. Разговор получился достаточно интересным. Глаза у Гвелда к тому времени просохли, и он теперь принялся думать лишь о собственной шкуре. Жену в самом деле сразу гнать от себя надо было, вдобавок он решил и дочь отправить куда подальше. Потому как действительно ее голова, как и у матери, переставала отличать галлюцинации от яви. Виной тому – рассечение ДНК. Два сумасшедших в доме – это осталось только в петлю залезть.

Энрике параллельно думал, что скоро либо ему придется отбивать возлюбленную у Крейта, схватившись насмерть, либо просто развоплотиться. А жить дальше хотелось. Дело в плане детей было таково, что дочка хватанула от матери дефектных ДНК, так что НЕЛЬЗЯ было в будущем ей ни работать, ни замуж выйти, ни жить полноценной жизнью… но и рожать тоже не сможет. Иначе пойдет поколение неполноценных Иных или людей – все – таки отец ребенка ого – го какой Архимаг. Да и не знал даже Энрике, что Тиль после того волшебного секса с ним ЗАБЕРЕМЕНЕЛА, но ребенок умер до рождения. Сын или дочь – уже было неважно.

А это… от сумасшедшей ребенок…

ВСЕ…

Это был GAME OVER жизни в Братске. Вот она, плата за чудовищную ошибку… Это КОНЕЦ.

Энрике дожевал котлету и посмотрел в Сумрак. Чисто. Ничего беды пока не предвещает. Тихо в городе, люди спокойно работают как там, так и на ГЭС. ОЧЕНЬ странное это затишье… Хотя, если вспомнить ту чудовищную Резню в Эдеме, Темных в Братске и его пригородах не стало вовсе. И та бойня дала свои плоды: Химаура, оставшись без своих слуг, стала спасать свое положение, порождая более страшных Темных: тех, кого простым оружием НЕ УБИТЬ. Это были гибриды химии и Тьмы, проще говоря, обнаркоманенные моральные уроды, смертельно опасные. Которые порой и друг – друга убивали и не видели в этом ничего плохого.

Все это говорило о том, что Братск вступил в новую Эпоху Тьмы. Эпоху вымирания обоих сторон и не только. Но с виду пока что все было ХОРОШО.

Все начнется ПОТОМ. И дальше будет прогрессировать.

Из мыслей Архимага вернул голос директора.

– Молодой человек, почему вы так настороженно смотрите в стену перед нами? Там что, что – то не так? Она недавно побелена и выкрашена. Надо ведь мне как – то держать марку.

Энрике тряхнул головой. Очнулся. Понял, что здесь что – то пошло не так.

– Э… да я просто не выспался. И я еще хочу у вас узнать одну вещь, как у начальника. Это важно. Для всех.

– Какую же, молодой человек? – Мужчина внимательно поглядел на курьера. Ему было интересно, с чего парнишка с модельной внешностью так заинтересовался его работой. Энрике спокойно глядел на человека глазами взрослого мужчины. Золотые волосы тяжелыми прядями, с кольцами на концах, сбегали по спине. «Словно сошедший со средневековой картины»… – подумал смертный. И сам смотрел на Архимага, пораженный его красотой. Глаза цвета горного озера, благородное лицо, прямой нос… а руки… но на руке – точнее, на пальце, – была небольшая царапина. На правой руке тикали часы последней марки. На шее повязан галстук темного цвета. Темная ткань матово поблескивала в свете ламп.