Валентина Хайруддинова - Башни витаров

С этими словами зверолов зашагал к выходу, даже спиной выражая негодование и непреклонность.

– Упрямец, – пробормотал Мур.

– Да, точно! Вот тут ты прав – он упрямец! – с удовольствием согласился Синигир, – но придется ехать. Обещаю тебе: как только мы окажемся в Дювоне, попытаюсь как-то передать нашу историю кому-то из дворца, хотя не понимаю, что тебя так сильно поразило в этом… м-м-м… событии, я вот не вижу ничего, достойного внимания верховного Бескида.

Мур, опустив голову, угрюмо молчал.

– Прощай, – произнес Синигир и с облегчением покинул неуютное жилище.

На открытой площадке у дома он огляделся: Тимша стоял у ворот и смотрел вдаль на серую бесконечность. Зверолов не проявлял признаков нетерпения, напротив, когда Синигир позвал его, тот вдруг принялся грустно размышлять:

– Бедный Мур! Такой сильный и, я уверен, смелый человек, но мне он показался несчастным. Что он делает здесь один?

– Да уж, – согласился охотник, – чудно все это. Давай-ка поедем отсюда поскорее.

В небольшой конюшне, расположенной недалеко от дома, они нашли своих накормленных лошадей и по единственной дорожке, что вилась вдоль болотных кочек, отправились в путь.

Несколько раз путешественники оглядывались на дом, послуживший им приютом в эту ночь. Он одинокой серой глыбой высился среди пустынного пейзажа и казался таким же таинственным и чужим на болотах, как его хозяин.

Ехали осторожно: справа и слева подозрительно булькала темная жижа. Запах гари, вскоре появившийся в воздухе, подсказал путешественникам: скоро деревня углежогов. Действительно, тропа привела их к домикам-норам, где охотник и зверолов увидели вчерашнего кашляющего старика.

– Скажи-ка, углежог, нам к знахарке по этой дороге? – указал рукой на север Тимша.

– Да! Поезжайте все прямо, прямо. А где Мур? – кашляя, проговорил старик.

– Дома. А скажи, старик, Мура ты хорошо знаешь? – поинтересовался Синигир.

– Знаю, знаю давненько… Я еще молодой был… – заявил старик.

Путники изумленно переглянулись.

– А откуда он пришел на болота? – продолжил спрашивать Синигир.

– То мне неведомо. Издалека явился… Бледный, немощный…

– Ты ничего не путаешь, старик? – недоверчиво усмехнулся охотник, – Мур не выглядит больным.

– Много лет прошло с тех пор, – проскрипел старик, – если бы ни Мур, трудно бы мы жили. А с ним дела пошли в гору. Необыкновенный он, и все умеет, а работает за троих. Он так заботится о нас! Ежели поедете к знахарке, то увидите с правой стороны от тропы каменные дома – мы смогли построить такое жилье для себя благодаря Муру.

– Мур не похож на простого углежога, – осторожно заметил Синигир.

– А он и не простой, – загадочно ответил старик.

Но что он имел в виду, зверолов и охотник так и не узнали: старик заговорил тише, потом закашлялся и перестал обращать на путников внимания – им ничего не оставалось, как поехать дальше. Вскоре они повернули направо, потому что других троп не было.

Унылая природа и чехарда мыслей в головах путников не располагали к разговорам. Кони, словно угнетенные мрачностью болот, едва плелись, несмотря на ночной отдых и понукания всадников. Впрочем, вскоре путники прекратили попытки заставить лошадей двигаться скорее, поняв их бесполезность. Они медленно ехали, а мимо проплывали плоские черные холмы, темные болотистые поляны, редкий полусухой кустарник и – (старик-углежог оказался прав) каменные дома углежогов, то тут, то там торчащие среди болот, высокие, как свечки.

Тимша без устали вертел головой, вдыхал полной грудью воздух и время от времени призывал Синигира посмотреть то налево, то направо, находя в невзрачных пейзажах какие-то особенные прелести. Синигир только головой качал, удивляясь неутомимости и жизнерадостности зверолова.

Путь казался бесконечным, впереди не видно было никаких признаков жилья, позади – тоже. Путешественники двигались, словно в никуда. Солнце затаилось где-то за пеленой облаков, было ни тепло, ни холодно, только ветер время от времени налетал непонятно откуда.

Потеряв счет времени, Синигир предложил передохнуть и перекусить.

– Но где мы остановимся? – отозвался зверолов, оглядывая окрестности, – жилья никакого не видно.

– Смотри: камень, – показал вперед охотник, разглядев зорким глазом небольшой серый камень недалеко от дороги.

Всадники спешились, отпустили коней, свернули на обочину и присели на камень спина к спине: Синигир лицом на север, Тимша – на юг.

– У меня из головы не выходят слова старика о Муре, – сказал Тимша, откусывая хлеб, – откуда он пришел на болота, и зачем?

– Да уж, мог бы поселиться в другом месте, – проговорил Синигир, – вот и знахарка живет на болотах. Как ты думаешь, почему? Она ведь лечит людей. А где тут люди?

– Всегда найдется тот, кому нужна помощь. К тому же, я уверен: на болотах растет множество чудесных трав. Даже воздух здесь пропитан запахом трав, чувствуешь? К тому же тут красиво. Как знахарка, интересно, станет тебя лечить? У нее, наверное, какие-то особые зелья есть, сваренные из растений, на болотах собранных.

Синигир не находил ничего интересного в том, что какая-то непонятная знахарка станет его лечить, и кроме запаха тины, ничего в воздухе не ощущал, и уж конечно, не видел ничего красивого в серой пустыне, что расстилалась вокруг.

– Знахарка скажет, что я здоров, – уверенно заявил он.

Не дождавшись ответа, охотник добавил уже менее уверенно:

– Гика маленькая, значит, в ней яда мало. А я большой.

Зверолов молчал. Синигир решил: наверное, упрямец понял, что зря настаивал на визите к знахарке. Он улыбнулся этой мысли и сказал:

– Слушай, а может, хватит с нас Черных болот? Давай вернемся на дорогу и поедем все-таки в Дювон.

Но договорить не успел: зверолов перебил его:

– Синигир, смотри!

Охотник вгляделся в горизонт, но кроме серого неба, смыкающегося вдали с серой землей, ничего не заметил, потом повернул голову налево, направо и сказал:

– Ничего не вижу.

– Синигир! – опять окликнул спутника Тимша.

– Ладно, если ты настаиваешь, конечно, поедем дальше. Надо, пожалуй, поторопиться.

Тут Синигир встал и повернулся лицом на юг. Теперь они с Тимшей смотрели в одну сторону, и охотник, наконец, понял, что хотел сказать зверолов.

Оказывается, Тимша тревожно всматривался в черную точку, движущуюся по дороге.

– Что это? – спросил он, – похоже на птицу.

– Всадник, – уверенно произнес Синигир, – просто плащ у него развевается, как крылья.

– Ты уверен?

– Я охотник, и, если ты забыл, – лучший в Синем лесу! Вижу я прекрасно, – гордо напомнил Синигир.

– Я не ожидал встретить здесь кого-то.

– Он мчится, спешит. Неужели к знахарке? Ведь тропа ведет только к ее жилью.