Тамара Гильфанова - Полярные краски. Сердце ледяного великана

Куйнапа заваривает на огне аюк – чай с травами. Тонкая струйка пряного пара, слившись с дымом в парном танце, поднимается ввысь тонкой нитью, упираясь в снежный купол и выбираясь наружу через дымовое отверстие.

Мальчик вспоминает встречу с Инирой, сомневается: не приснилось ли ему это всё? Мыши, ворон? Может, это злые духи сыграли с ним злую шутку? Уйагалык крутит бусинки на браслете. Ему хочется уехать отсюда поскорее.

– Где Паналык? – волнуясь, спрашивает он у сестры.

Куйнапа пожимает плечами…

– Он ещё не вернулся. С тобой всё в порядке? Ты меня очень напугал! – признаётся девочка.

Уйагалык пожимает плечами, глупо улыбаясь.

Когда братья расстались, Паналык быстрым шагом шёл на юго-запад. Мысленно он перебирал обрывки детских воспоминаний об отце.

«Запомни, сын. Ты – воин! Ты должен защищать родных людей, заботиться, помогать, кормить. Ты всегда должен быть сильным и смелым. Наступит день, и ты почувствуешь, что способен на многое!» – звучал в голове голос отца.

«Уйагалык – твой брат. У него особенное сердце, он умеет им слышать людей, чувствует и переживает за них. Такое чуткое сердце способно понять многое. Доверяй брату!»

Незадолго перед исчезновением отец сказал: «У тебя скоро родится сестричка, радость – Куйнапа. У неё прекрасная душа, и она подарит людям красоту и радость!»

«Откуда же ты знал? Как ты подметил наши особенности и характер, когда мы были ещё совсем маленькими? Где же ты теперь, отец?!»

Резкой вспышкой небо озарилось свечением. Паналык остановился. Когда воздух бесцветен, трудно представить, как велико небо, и вот сейчас Паналык почувствовал себя на дне бесконечного воздушного океана, где разноцветными волнами над ним бушует стихия. Внезапно шагах в тридцати перед юношей возник огромный ледяной купол. Гладкие ледяные стены сооружения отражали сияние, как изогнутое зеркало. Разглядеть что же под куполом невозможно.

Паналык снял рукавицу и осторожно коснулся стены, холод обжёг кончики пальцев, а на голубой поверхности остались отпечатки, которые молниеносно разгладились, лёд вновь стал ровным и гладким, как прежде.

Юноша попытался согреть замёрзшую руку собственным дыханием, потом потёр об мех капюшона и снова надел варежку. Теперь он попробовал ударить по стене, но она оказалась очень прочной. Тогда он открепил кинжал с пояса и постарался отколоть кусок льда. Но после нескольких ударов лезвие раскололось пополам, оставив на льду небольшую царапину.

Паналык догадался, что царица сосен и Вечный лес спаслись от огня за ледяной стеной. После неудачных попыток проломить стену палкой он развёл костёр, и поначалу показалось, что стена немного подтаяла. Паналык собрал обгоревшие палки, принёс несколько стволов, сложил всё в огонь. Пламя разгорелось. Но стена перестала таять, наоборот, она ещё крепче заледенела, а пламя посинело и погасло. «Конечно, здесь крепкая магия! Как же ещё защитить лес от пожара?»

Паналык прошёл вдоль стены на восток. «Если Уйагалык наткнулся на этот купол, то мы встретимся», – подумал он. Паналык шёл и не верил своим глазам, то и дело проводил рукой в рукавицах из тёплого оленьего меха по ледяной стене. Он был так взволнован, что совсем не ощущал ни голода, ни усталости. Вдруг рука юноши наткнулась на воткнутую в лёд прекрасную резную рукоятку кинжала. Паналык схватил его. Остриё легко поддалось, выскользнув из стены, и молодой охотник рода Кыйота вытащил из магического льда великолепный кинжал. Юноша поразился.

Рукоять выполнена из бивня моржа, на ней вырезаны петляющие узоры и неизвестные символы. По центру высечена схватка мужчины с белым медведем! А лезвие из столько редкого в холодных краях металла. Паналык попробовал снова вонзить клинок в лёд, и кинжал вошёл мягко. Парень опять вытащил его, стянув рукавицу зубами, приложил гладкую блестящую сталь к ладони, и она оказалась тёплой. Паналык повертел кинжал, разглядывая удивительную находку, сталь переливалась серебристо-розовыми бликами.

Первые лучи солнца блеснули вдоль острия, подчёркивая его остроту. Паналык сощурился, спрятал ценную находку за пазуху, поспешил в лагерь. «Куйнапа и Уйагалык, наверное, волнуются», – подумал юноша.

Куйнапа и Уйагалык готовят густую похлёбку из потрохов и сушёных водорослей. «Паналык!» – вскрикивает сестра, подпрыгивая от радости. Последняя ночь принесла много волнений, и она сильно переживала за брата. Северяне знают, как много жизненных сил расходуют эмоции. Куйнапа старается сдерживать свои чувства.

Только сейчас Паналык полностью ощутил голод и усталость.

– Даже не знаю, с чего начать, но со мной произошли очень странные вещи! – признаётся Паналык, торопливо хлебая наваристую похлёбку ложкой прямо с огня.

– И со мной, – приободряясь, говорит Уйагалык, признание брата придает ему уверенности.

– А у меня всё спокойно было, – Куйнапа не хочет сознаваться братьям, как сильно напугало её появление Уйагалыка.

– Ты напугал нас, Уйагалык, этой ночью, мы приняли тебя за медведя!

– Да, рычал жутко, да ещё на медвежьем, хорошо, что мы сразу по запаху тебя узнали!

Уйагалык перестаёт дышать, холод бежит по позвонкам. Мальчик бросает испуганный взгляд на брата, потом на сестру, слышат ли они эти фразы, оглядывается, видит оленей. Животные преданно смотрят на людей, медленно двигая челюстями. Уйагалык ёжится, ему жарко, хочется сбросить кухлянку. От волнения пропадает аппетит.

– Брат, если ты наелся, запрягай оленей, по дороге всё расскажу, – прожёвывая кусок вяленого мяса, как раз вовремя просит Паналык.

Уйагалык подходит к оленям, берёт упряжку, у каждого оленевода есть условный язык, с помощью которого он общается с подопечными. Например, разные типы свиста, покрики, улюлюкания. В основном они нужны, чтобы управлять табуном, но и когда запрягают оленей в упряжки, оленеводы издают специальные звуки, чтобы подготовить животное. После этого олени обычно послушнее. Вот и сейчас Уйагалык кротко трижды присвистывает.

– Мы готовы, Уйагалык, ставь Йакату первым, я вчера потянул заднюю ногу, – вдруг совершенно отчётливо произносит серый олень Йотака.

Уйагалык сглатывает слюну, по шее течёт струйка пота, ладони мгновенно становятся влажными. Мальчик смотрит на брата и сестру: Куйнапа собирает посуду, трёт её чистым снегом и складывает в мешок, Паналык тушит костёр.

Уйагалык гладит Йотаку на спине, присаживается на корточки, осторожно приподнимает правую ногу, растирает связки от копыта до тыльной стороны колена.

– Здесь? Так лучше? – тихо спрашивает он.

– Да, хозяин. Спасибо.

Уйагалык наклоняется к морде животного и шепчет:

– Почему я понимаю тебя, брат? Почему раньше не мог? Не схожу ли я с ума? – Юркие глаза-угольки мальчика беспокойно мечутся.