Диас Аджи - Торговец счастьем

– Не переусердствуй, – лениво бросил старик, рассматривая свою карту.

Все эти люди, так или иначе, могли сыграть свою роль в его плане. Ещё один небольшой эксперимент для определения победителей.

– Ты принёс? – спросил Дедал, не оборачиваясь.

Гость вручил ему маленький смятый снимок, который тут же оказался над Желтой рощей, рядом с фотографией безумного художника Иноса Око.

– Кларисса Марс, – произнёс задумчиво старик под утробный кашель гостя, постепенно переросшего в хищный лай.

Гость спешно раздевался, задыхаясь от превращения.

Иногда я забываю, кто я. Не могу сказать, что редко, но с каждым разом контролировать это становится сложнее.

Я теряю себя. Я узник своего тела.

От крыши к крыше, от одного дома к другому я мчусь на четвереньках. Мои руки и ноги сильны, когти способны рвать металл. Я охочусь. Этот город провонял насквозь. Пот, сигаретный дым, испражнения, кровь, пришельцы… Я охочусь.

Огни ночного города давно меня не пугают, звуки машин и голоса людей не занимают мой слух. Я ищу женщину. Ту, на которую мне указали. Я рычу в предвкушении убийства и прыгаю на следующую крышу. Быстрее и быстрее.

Горожане не слышат меня и не видят. Они слепы и глухи. Они знают, что я такое, подсознательно, глубоко внутри знают и боятся. Жертвы чувствуют присутствие охотника и предпочитают не замечать его, теша себя глупой иллюзией безопасности. Хозяин здесь – Я. Ничто и никто не сдерживает меня. Хотя…

Следующая крыша. Я уже близко. Запах женщины манит меня, опьяняет. Я желаю поскорее добраться до неё и вонзить свои когти в мягкую плоть, испробовать горячую кровь. Я желаю убивать. Лишь это дарит мне радость, удовлетворяет мой голод, дарует смысл моему существованию. Иначе зачем я был создан?

Шифер ломается под моими лапами, но я слишком быстр и продолжаю свой путь. Ещё один прыжок. Возбуждение захватило всё моё хищное сознание. Это почти больно. Приятная боль.

Вот и всё. Я на месте. Замедлив шаг, я наклоняюсь на краю крыши. Внизу идёт жертва. Тёмный переулок смердит неубранным мусором. Но всё моё внимание сейчас обращено на женщину в сером пальто. Она чувствует моё присутствие, нервничает и часто оглядывается.

Мой звёздный час.

Выждав нужный момент, я прыгаю вниз, словно хищная кошка. Моё тело слишком тяжёлое и сильное, мускулы натянуты до предела. Пролетев шесть этажей, я пригвоздил женщину в грязную землю, между мусорными баками. Она не успела понять, не успела крикнуть или позвать на помощь. Мой острый слух уловил лишь хруст её ломающихся костей: позвоночник, шея, рёбра и ноги. Я своими громадными, когтистыми руками рву жертву в клочья. Конечности, голова и внутренности. Одежда, кожа, плоть и кости.

Я не помню, сколько именно длилась эта мясорубка. Возможно, несколько секунд, возможно, долгие минуты. В итоге от той женщины не осталось ничего. Лишь ошмётки. Остатки. Кровь, смешанная с грязной лужей.

Наконец, я доволен. Боль в сознании унимается. Увидев дело своих рук, я медленно вспоминаю себя. Сначала всплывает имя, то, кем я являюсь при свете дня, моё лицо, мои руки. Человеческие.

Хищник, животное, скрытое в тени, и тот, кто притворяется человеком. Всё смешалось.

Подняв свою клыкастую морду к небу, в котором кружат большие машины, удовлетворённый охотой хищник воет во весь свой ужасный голос. Рядом что-то скрипит. Я не понимаю, что это. Металл и шестерёнки. Запах машинного масла и женских духов. Оно двигается, бежит от меня. Но уже слишком поздно. Осознание содеянного врывается в мой мозг. Зверь медленно отступает, уступая место далёким зачаткам человечности. В конце переулка остановилась машина. Кто-то вышел из неё и закричал.

Услышав доступный только мне звук свистка, я карабкаюсь на стену. Старик вновь призывает меня, и я не могу сопротивляться.

Я теряю себя. Узник своего тела.

Ему снились высокие арки, призрачный зеленоватый свет древних камней и воздушные купола, где горожане ходили на своих ногах или ползали на щупальцах. Хтон – величественный город, построенный тысячелетия назад – для обитателей суши был всего лишь легендой.

Ему снились дом, тишина безлюдных улиц, мрачные воды океана и мать, чьё лицо стёрлось из памяти за прошедшие годы. В касту воинов забирали в самом раннем возрасте и искореняли проявление любых эмоций. Воину не ведома жалость, он не знает страха, любовь для него – пустой звук. У хтон’ваагра всё было продумано за годы вперёд. Есть каста воинов, охотников, жрецов и рабочих. Роль каждого в обществе предопределена ещё до рождения, распределена и просчитана до мелочей. Древний закон, созданный Первыми предками, в далёкие, дикие времена, когда в мире властвовали костеликие и рогатые звери, был нерушим многие столетия. Мир наверху менялся, империи, народы и расы возникали и исчезали, но лишь скрытый в глубинах океана город оставался таким же, как и в первые годы своего основания. Возможно, он простоял бы ещё тысячелетия, если бы не таинственный враг. Всё началось с одного обглоданного рыбами утопленника, а закончилось геноцидом.

Ему не удалось пройти ритуал становления воином, жрец не провозгласил его частью их общества, не оборвал последнюю нить в сознании, оставив в душе крупицу перепутанных чувств. Душа юноши навеки осталась блуждать где-то между обычным существом и совершенной машиной для убийства. Она осталась атрофированной. Не то и не другое. Где-то посередине.

Отец – безымянный воин, мать – обычная рабочая. Их он никогда не знал, видел лишь пару раз. Были ещё жрецы, тщательно проследившие за передачей лучших генов зародышу. Годами его готовили к тому, что он станет воином, защитником, убийцей. Но судьба имела на него совсем другие планы. Старейшины лишали воинов первичных инстинктов, видя в них слабость. По иронии именно прерванное обучение спасло ему жизнь. Его братья плыли в бой со спокойным лицом, убивали врага без эмоций и при смерти не издавали ни звука. Ни страха, ни ненависти, ни сожалений они не испытывали. В это время юноша бился отчаянно, с дикой яростью, кричал, плакал и истерично смеялся, наслаждаясь каждой победой. Он боялся умереть, но, задушив страх, плыл вперёд. Он скорбел при виде разрушающегося города, но, спрятав слёзы, помогал другим выбраться оттуда. Он радовался, вонзая своё копьё в очередную зубастую тварь, но не терял бдительности и уже встречал следующего врага.