Екатерина Ремзина - Легенда о Деве-осени

И каменных мостов над копями, где все

Сокровища земли не скроются от гномов,

И арок из каменьев самоцветных,

Над входами в жилища их стоявшим,

И сонмище огней светильников несметных,

Красу и крепь подгорных недр освещавших.

Дивясь, никак не мог наш Стейн налюбоваться

На чудеса неведомого царства.

Но вот пришла пора и с ним расстаться:

Наверх ворота безо всякого жеманства

Привратники в доспехах золотых открыли.

Стейн поклонился им, шагнув в мир свой.

Они ж его с улыбкой пропустили —

Бесшумно схлопнулися створки за спиной,

Сокрыв от глаз людских неведомое диво.

Уже и солнце встало, землю осветив,

И гор вершины все раззолотило,

На миг взор Стейна ярко ослепив.

Вольного воздуха вдохнув, побрёл наш воин

Искать коня средь осыпей и скал.

Собою очень был усталый Стейн доволен,

А вскоре ржание коня он услыхал.

Он подошёл к нему и тихо успокоил,

В седельную суму припрятавши сосуд,

Вскочил в седло Стейн и, как ветер, волен,

На запад к морю поскакал, чтоб мага найти тут.

Горные кряжи, каменистые отроги,

Сменялись бесконечной вереницей,

Бурные реки, их несчётные пороги

Вставали на пути, но нёсся он, как птица.

Дремучие леса и гиблые болота

Пытались путь ему не раз уж преградить,

Но есть у него цель, и есть охота,

И деву-осень он успел уж полюбить.

И вот раздвинулися к горизонту горы,

Открыв величьем полную картину:

Скалистый брег и моря серые просторы,

И чёрный замок, что на берегу воздвигнут

Из прочного гранита монолитом целым,

А у подножья волны бушевали,

Бросаяся с неистовством на стены,

Но, разбиваясь вдребезг, отступали

Обратно в море, набираясь силы,

И снова шли на штурм гранитных крепей,

Но те стояли, неприступны и спесивы,

И глухи к рёву волн, и к их нападкам слепы.

Во крепостной стене огромные ворота

Два существа рогатых охраняли,

Оскалив пасти – это их работа! —

Расставив лапы с острыми когтями,

Расправив два крыла большущих за спиною,

Чешуйчатые разложив хвосты вкруг лап —

Они ужасны и страшны были собою,

Сваял их из гранита чёрный маг.

Они его глазами и ушами были —

И, когда Стейн подъехал, маг уже прознал.

Ворота створки перед королевичем открыли,

Он въехал в них. Пред ним предстал

Гранитный двор и в нём, как коридор,

Ряды колонн, резной что свод держали,

А в своде филигранный был узор.

Они вели к ступеням, что, ширясь, лежали

У входа в замок под гранитной аркой,

Какую украшал причудливый орнамент.

И на мгновенье Стейну стало жарко,

И полыхнул в груди волненья пламень.

Коня он привязал к чёрной колонне

И по ступеням в арку он поднялся,

И окружил его со всех сторон гранит холодный,

Когда он в чёрном замке оказался.

Тот замок был звездой пятиконечной,

А из средины башня поднималась.

Между лучей звезды остроконечных

Как раз резная арка и распологалась,

А остальные три луча вдавались в море,

И полукругом шла ограда крепостная.

Стейн очутился в освещённом коридоре,

Где стены в свод сужались, а под ним, блистая,

Светильники висели из гранита,

На кружева похожие плетеньем,

И двери в круглый тронный зал были открыты:

Туда вошёл наш витязь со смятеньем.

Там начиналась лестница витая,

Что поднималась наверх башни по стенам.

Была у мага наверху кладовка потайная,

Где он хранил весь свой волшебный хлам:

Хрустальный шар, магические книги,

Сосуды с зельями, ингридиенты к ним —

Всё для того, чтоб заплетать интриги,

Чтоб мир заколдовать и вечно править им.

Средь этого добра кинжал заветный

Хранил ещё коварный, злобный маг.

Он, обладавший силою несметной,

Был для всего живого первый враг.

Напротив входа в зал, под лестницей витою,

Две двери чёрные, с зеркальным отраженьем,

Вели они в опочивальню мага, где в покое

Он время проводил, отдавшись сновиденьям.

Ещё два входа в зал – справа и слева —

Закрыты также с чёрным зеркалом дверями

А в центре зала – кресла каменного чрево

И в нём ждал маг, свой посох сжав перстами,

Он строен, статен был и величав;

С очами тёмными, с седою бородою,

Что в пол спускалась, путь свой у лица начав.

Лицо же было с утончённой красотою:

Плениться мог любой, взглянув лишь на него;

Глаза, казалось, проникали в душу…

Но Стейн предупреждён уж был насчёт того,

Чтоб чары не привесть и лесть в речах не слушать.

Поднялся маг навстречу. Стан его

Одежды чёрные, струившись, облачали

Учтиво поклонился Стейн и оттого

Польщён был маг и обратился с сладкими речами:

«Давно известно мне, что хочешь ты,

Но, чтобы это взять, ты мне послужишь,

Тогда исполню я твои заветные мечты,

В любовном деле если мне удружишь:

Живёт в болоте, к югу, здесь, недалеко,

Русалка, пленившая мне сердце красотою,

Но несговорчива: на дно болота, глубоко,

Всегда ныряла, и словцом не удостоив.

Тебе я дам лишь зачарованную сеть —

На расстояние броска ты подойдешь к русалке.

И эту сеть накинуть должен ты суметь

И вытащить на брег, а то возлюбленной товарки

Тебя в болото вместе с ней утащат и тогда

Утопят, как котёнка, не жалея!

И пропадёшь ты, королевич, навсегда,

Так что поймаешь – и сюда вези её скорее!

Я приготовлю пышный ей приём

И, может быть, её сердечко дрогнет,

И место для меня найдется в нём,

А то душа моя зачахнет и иссохнет!»

Пустив слезу, маг тяжело вздохнул.

Стейн усмехнулся лжи сей про себя.

В глаза же магу он ответил, не моргнув:

«Ну, раз русалку вожделеешь ты, любя, —

Её блестящих глаз и столь желанных губ,

Шёлка струящихся волос и персей красоты,

И уж, коль скоро, с нею ты не будешь очень груб,

А обещаешь ей воздать любовной теплоты, —

Что не помочь тебе я просто не могу,

Ведь сам любви ищу в пути своём земном.

А в этом деле – так и быть! – уж помогу,

Порадоваться чтобы счастью вашему потом!

Давай мне сеть и направленье укажи,

И я отправлюсь за русалкой в тот же миг!»

И маг пошёл наверх, перечисляя этажи,

Пока вершины чёрной башни не достиг.

Там, в потайной каморе, дверь открыл

И сеть волшебную оттуда вынес он,

Сплетённую из заклинаний тёмных сил,

Которыми сей маг был навсегда приворожён.

Спустившись, Стейну в руки он её отдал

И проводил героя прямо до ворот

И там ему маг направленье указал,

Туда, где меж двух гор, в лесах, река течёт.

Она журчит в корнях, по живописной балке,

У гибельных болот её находится исток,

Вот там-то и живёт красавица-русалка.

Вскочил Стейн на коня, ведь путь сей недалёк.

И чёрный замок позади оставил