Любовь Сушко - Золотое Слово Святослава. Князья и воины

Василек грустил. Ему не хотелось отпускать дочь в Киев, не поспешил ли он с решением. Но что сделано, то сделано, теперь уже не отказаться от того, что там творилось.

Говорил он по праву хозяина красиво и пышно, сам не верил своему красноречию, словно бы вещал его голосом кто-то иной.

– Он обманывается во мне и в могуществе Киева, – с грустью думал Святослав, ему не хотелось разочаровывать нового родича, но по-другому не получалось.

А потом он взглянул на одну из боярынь и увидел Марию. Зажмурился от боли и раскаянья. Но когда открыл глаза, то понял, что там сидела другая темноволосая жена, не было никакой белокурой с голубыми глазами, ему просто показалось все это.. Это был обман, морок, видение, настоящая чертовщина, и теперь он это понимал.

– Она уже знает обо всем, – подумал он, и постарался вернуться к реальности.

– Все уже сделано, ничего не исправить, никто не сможет помешать..

А пир между тем продолжался, казалось, что нет ему конца и края, только радость убывала по мере того, как он длился.

Княгиня собирала вещи, кляня себя за то, что так долго собиралась и напрасно себя обманывала. Сначала она набрала слишком много добра и устыдилась, что была так жадна. Но она не хотела оставлять ничего своего для соперницы. Потом раздарила боярыням то, что никак не могла забрать, и все равно всего оказалось много для монастырской кельи. С усмешкой вспомнила Мария речи о том, что она ненадолго покинет дворец и скоро вернется назад. Но она теперь понимала, что никогда сюда не вернется, такое предательство не прощается. Да и та другая вряд ли будет добра и милосердна, не позволит она оставаться рядом теперь уже с ее мужем. А она останется, чтобы смотреть на то, как они живут вместе и радуются.

Наконец все было собрано и упаковано, она поняла, что должна уезжать как можно скорее, чтобы не видеть всего, что будет твориться тут дальше. Она ушла не оглядываясь, чтобы не остолбенеть на пороге. И все —таки уже вскочив на коня, не смогла сдержать слез. Она не хотел никого больше видеть, ни с кем не стала прощаться. И все сразу это поняли. И растворились где-то далеко.

Когда бояре и воины исчезли, она ужаснулась, ощутив пустоту, поняла, что должна хоть с кем-то словом перемолвиться. Но она так и удалилась в пустоту и одиночество.

Невозможно передать словами того, что пережила в те минуты Мария, она припомнила все годы, проведенные в княжеских палатах, вся жизнь пронеслась перед глазами, но это было совсем в другом времени, никогда больше не вернется она сюда.

Она не жаловалась и не сыпала проклятиями, не спрашивала почему с ней так обошлись. Но молчание было страшнее любых слов.

№№№№№

В тот миг, когда молодые отправились в покои, для них отведенные, словно вернувшись в прошлое, странно сжалось сердце Святослава. Но не от радостных предчувствий грядущей ночи наслаждений и утех, а оттого, что все ему отдавшая, покинула его, оставила навсегда. Хотя он говорил, что она скоро вернется, но разве верил в это? Как он мог с ней так поступит? Не воздастся ли ему за это снова?

Но вот уже молодая жена обняла его и о чем-то стала говорить, и воспоминания уплыли куда-то далеко.

А потом он и вовсе обо всем забыл и провалился в бездну. Может Любава и была наивна в любовных утехах, но она так быстро всему училась, так искусно все исполняла, что он снова подивился ее сноровке и талантам. Наверное, не каждому так везло с любимой. Но какой ценой получил он такое счастье. Любовь завладела его душой, и имя ей было Любава. И с ней его ждут самые счастливые, самые прекрасные дни.

№№№№№№№

Любава собиралась быстро и не печалилась о том, что оставалось в Полоцке. Когда Святослав спросил ее о том, не будет ли она жалеть о том, что оставалось тут, она просто ответила:

– Ничто не было мне дорого, да и о чем жалеть, ты мое счастье, ничего иного мне не надо, только ты.

С этими словами, едва простившись с отцом, они и отправились в путь.

Василек последовал за ними до перекрёстка, там остановился и смотрел, как они удалялись от него. Он решил, что скоро появится в Киеве, чтобы посмотреть, как там все устроилось. Он послал часть своей дружины, чтобы в дороге ничего с ними не случилось.

Она была такой счастливой, что все его страхи пропали сами собой. Верилось в то, что все утрясется, и от беды и следа не останется. Ну а раз так случились, то видно богу было то угодно.

Это было первое путешествие Любавы так далеко от дома. Ей нравилось двигаться вперед вместе с князем. Она дивилась тому, как огромна была земля, казалось, что ей не будет конца и края. В Киев рвалась ее душа, там жила Елизавета, там она встретила Гаральда, позабыла об обидных словах отца. Она дождалась своего героя, своего короля, потому и стала королевой в назначенный час.

Любава хотелось увидеть лица дочерей Ярослава, говорят, они остались в соборе, их нарисовал художник. И она ждала этого мига, как чуда. И чувствовала она, что увидит что-то знакомое и родное. Не сама ли она была в той жизни одной из них?

Она с радостью и легкостью летела навстречу грядущему, словно крылья за спиной у нее выросли. Она не заметила, каким мрачным сделался Святослав, как мало он говорил, как глубоко уходил в свои размышления, словно его больше и не было рядом.

Как долго перед глазами Любавы тянулись бескрайние земли. Ей стало уже казаться, что никогда не доберется она до Киева, что это только мечта ее, которая так и не сбудется вовсе. Она и сама не понимала откуда появилась такая грусть. Но Киев никуда не исчез. Его белокаменные стены скоро появились перед нею на алом закате и казались особенно прекрасными.

Любава даже воскликнула удивленно и радостно, когда поняла, что они добрались туда, куда так долго ехали.

Она повернулась к Святославу, хотела ему что-то сказать, но не смогла, таким каменно-безжизненным казалось его лицо. Княгиня почувствовала, что лучше помолчать. Страшные сомнения и невероятные муки раздирали душу великого князя, он едва приходила в себя от того, что должен был увидеть. Его не волновали воины Рюрика, появлявшиеся то там, то тут. Вели они себя вольно. Он не стал о том рассказывать Любаве. Но до нее наверняка дошли слухи о недавней схватке. Она, как и все прекрасно знала о том, что тут творилось недавно. А если чего-то не ведала, то скоро узнает.

Но пока его волновало то, что происходило во дворце. Он переживал о том, где теперь Мария, встретит ли она их или успела куда-то удалиться, узнав, что была свадьба. А если она еще тут, что он скажет ей, что она ему ответит. В Полоцке все казалось простым и легко разрешимым, а вот тут все совсем иначе. Ведь разбирались же как-то со своими многочисленными женами и Святослав, и Владимир, так почему же у него все так сложно?