Любовь Сушко - Сказ о богатыре Добрыне и Змее Горыне. Волшебные хроники

– Остановись, – крикнул ему бес, если бы ты рожден был Богом, а не человеком, тогда можно было бы об этом мечтать, только тогда.

Но он и сам понимал, что пора бы остановиться, только никак не мог этого сделать.

Ливень закончился так же неожиданно, как и начинался. И он расположился под дубом, чтобы перевести дыхание и обсохнуть, в таком виде отправляться, и предстать перед Великим князем было невозможно. И он, кажется, задремал, и не помнил, сколько времени прошло. Очнулся Добрыня в предчувствии какой- то странной тревоги. Будто ему грозила опасность, и зверь какой-то птица или змей – разбойник к нему подбирался. Но ведь ничего такого не было, – говорил он сам себе. Даже конь его спокойно пасся и не чуял никакой тревоги. Что же он таким пугливым стал? Он никак не мог этого понять. Еще не хватало каждого шороха и свиста бояться.

Но в ту самую минуту на него какая- то поволока нашла. Никого не было рядом. И он почувствовал, что не рукой и не ногой пошевелить не может. Хотел рот раскрыть и спросить, что же с ним такой творится. Но и рта открыть тоже не мог. И в завершение всего глаза его закрылись сами собой. Но он понял, что это был не сон, а что-то совсем иное.

№№№№№

Она вскочила на коня и неслась слишком быстро для простого смертного, хотя и не так быстро, как летают настоящие ведьмы. Не могла же она летать среди белого дня – на это только ночь дадена. Но Маринка понимала, что так, обычным способом, она может и не догнать его. И тогда все потеряно. У нее не было пока никакого плана, решения ее менялись на ходу. Сначала ей хотелось просто взглянуть на него и попрекнуть за то, что он так жестоко с ней обошелся. Но потом она поняла, что должна показать свою силу, когда настигла его, должна положить все силы свои, но любыми путями его остановить. Она бросила вызов небесам.

– Он не может уйти, он не должен уйти, – в ярости шептала Ведьма, – и если он не будет принадлежать мне, то и никому не будет. И пусть это было полнейшим безумием и грозило ей бедой, но так и будет.

В какой- то момент она была уверена, что все обойдется, и она сможет догнать его. Но потом, когда ударил гром (третий гром), она хорошо помнила его слова об этом, и поняла, что догонит его, вряд ли он в чистом поле укрыться успел. А мокрый до нитки, он никуда не поедет. Да и не предполагал он вовсе, что она за ним гонится. Потому она понеслась дальше с небывалой яростью.

Нет, он не уйдет от меня. И вся древняя злоба на этот раз поднималась со дна ее души. Если бы светило солнце, и все было спокойно, она не смогла бы так разозлиться. Но при этих раскатах она забыла обо всем добром и хорошем, что еще было, и только месть, только злоба владели ее душой. Когда она почуяла, что уже настигла его, и он мирно спит совсем близко, сначала Маринка заставила его пробудиться, но в последний миг чего-то испугалась, и снова на него сон наслала. Но уже не просто сон, а морок, полностью его сознания и сил лишивший.

Конь его, ее не испугался. И это не могло не порадовать ведьму. Она соскочила с черного коня своего и приблизилась к нему.

Спящий, он был спокоен и так поразительно хорош. Она смотрела и никак не могла налюбоваться.

«Как хорошо все могло быть у нас, – с грустью подумала Маринка, – если бы ты не был так упрям и не бредил Киевом. Какой бы мы были красивой парой, и я бы все сделала для тебя. Но раз это невозможно, раз ты даже попрощался со мной не захотел, ты сам во всем виноват и должен за все расплатиться. Может, твои боги и отвели тебе особую роль, но до них далеко. И не думаю, что они мне помешать смогут и помогут тебе.

Она уселась в круг, который тут же провела при помощи заклятия и стала вспоминать самое могущественное и самое страшное из тех, которому когда-то ее научила самая лучшая, настоящая ведьма. Правда, она почти забыла его, не рассчитывая на то, что оно может ей когда-то пригодиться. Но ведь настал такой день. Она призвала на помощь самых могущественных магов и волшебников всех времен, самых злых и коварных.

– Делайте со мной что хотите, – говорила она, – но он должен быть обращен в золотого тура, которого я с собой уведу, и останется он таковым до тех пор, пока не забудет о мечтаниях своих и не согласится со мной рядом до конца дней своих оставаться.

№№№№№

Бес замешкался. Ливень, гром не способствовали тому, чтобы он спокойно прогуливался по землям этим. Да и не думал он, что богатыря нужно охранять от лесных разбойников и даже волхвов. Ведь если его от всего мира охранять придется, то какой же он богатырь. Маринку он оставил глубоко спящей, и как потом утверждал Олегу, совершилось чудо, когда она так быстро после дурмана пробудилась. Он прохлаждался совсем не в том месте, где надо было и это наделало столько бед.

Когда дождь перестал. И он почувствовал, что по дороге на Киев никак не может обнаружить Добрыню, то со всех копыт и понесся туда. Но там что-то невероятное происходило. Приблизившись к проезжей дороге и к тому самому дубу, он нашел там только коня его. Сам богатырь бесследно исчез.

Маринка стояла перед ним прекрасная и величественная еще несколько минут, и любовалась им. Но потом появились бесплотные тени магов, и она сказала им о своем решении.

– Но это худо завершится для тебя, девица, и не знаешь, во что вмешиваешься.

– Не надо обо мне заботиться. А, может быть, вы просто силы свои растратили, и не можете этого для меня сделать?

В отличие от беса, лишенный тела Олег все видел и слышал – но это все, что ему осталось. Он – то против четырех магов и ведьмы ничего предпринять не мог. И даже голоса подать не хотел, чтобы себя не выдавать и услышать их насмешки. Не была в жизни победителя более горьких минут. Теперь – то он знал, как может быть тяжко от бессилия, особенно тому, кто привык побеждать даже в мелочах. Но он видел, как бессилен спящий богатырь, казавшийся мертвым. Он обернулся в тура и появился перед ним.

Волшебники, выполнив свое дело, в тот же миг исчезли. А Маринка, добившись своего, радовалась, как ребенок. Расхохотавшись, она вернула ему сознание, и, подойдя к нему, нежно обняла, не боясь нисколько того, что он может просто пришибить ее.

– Ты мой, теперь ты мой, и останешься им навсегда, если не будешь благоразумным, – кокетливо произнесла она.

И к ярости Олега она не выразила и тени сожаления от всего происходящего. И он, столетие хранивший в душе свою любовь к земной женщине, был поражен и потрясен от всего увиденного и пережитого.

Она, поманив коня своего, уходила, уводя с собой тура, и ничто не могло ее остановить.

– Но где же рогатый? И это все, черт бы все это побрал, – произнес Олег.

Происходили какие – то чудовищные вещи, которых не должно было быть. И все рушилось, словно дом, построенный на песке.