Юрий Слобода - Атлантида

Ант Кесор в парадном шлеме и с двумя дочерьми пол-скалгами стоял у ритуального кострища. Юные невесты в светлых одеждах, согласно традициям. Из глубины древности тянется этот обычай. Причем сам факт ношения белых одежд, а затем, фаты невесты, связывали с сакральной традицией перехода невесты в новый род, где фата играла роль своеобразного савана, так как девушка умирала для рода, становилась родственницей в роду своего мужа.

Тучный ант Кесор-шлемоносец был уже изрядно румяный и следил, как ведуньи вызывают духов огня из огненных искр.

Ант Кесор в парадном шлеме и с двумя дочерьми пол-скалгами у ритуального кострища.

Шлемоносец штандарта, Кесор, сам считался ведуном пряного духа. В поселении полу хорты к нему и прилипло прозвище Пряник. Кесор-Пряник был хмелен и весел, а его жёны сегодня не враждовали и тоже хлебали хмельное пойло. Одна из них, скалга, по имени Светлая, выдаёт замуж дочек-близняшек. И у самой на левой и правой груди сажей силуэты океанид близнецов Шуния.

Наскальные рельефы камнерезов-атлантисов сохранили образ сестёр-близнецов Шуния. Верховные океаниды, хранительницы культуры и философии храма атлантов лебории были там, появляясь обаятельными женщинами с узкой талией, широкими бёдрами и стройными ногами, заканчивающимися узкой стопой. Это образ человеческого сосуда-амфоры, с живительной влагой мудрости, изменчиво-постоянной истины. Бирюза волос Шуния колечками белых барашков разбросана по плечам. В малахитово-искристых глазах минералы хрусталя пленили случайный солнечный лучик. Застывшие мгновения жизненного начала… И жемчужная улыбка, окаймленная алым кораллом. На плече кувшин инкрустирован перламутром с резной вечной формулой Космоса – создателя и его верховного духа с высоты выше далёкой звезды.

«Капля рождается в океане – океан рождается в капле». И течёт вода и время из кувшина близнецов Шуния на волосы, плечи, ноги, стекая на гранитный пол храма.

А на берегу снова подливали масло в свадебные костры, и заполняли столы щедрыми дарами океана. На пёстрой раковине, вывернув алые мантии, застыли тучные тушки кальмаров. Свисающие сочные щупальца туго набиты жёлто-прозрачной, как янтарь, крупнозернистой икрой. Распоротое брюшко заправлено оливковым паштетом из креветки и лангуста. Нашпиговано жареной глазурью мидий с терпкими корнями бурых коралловых водорослей. Зелёный сладкий соус стекает с раковины турриды на пышную грудь низкорослой скалги. Богатая кухня океана раскрылась на свадебных столах. Перетёртые с красной водорослью улитки олив и митрид в отварных крабовых панцирях с запеченными рачками, устрицей и свежими черепашьими яйцами. Деликатес наутилус, фаршированный рубленными щупальцами пятнистого осьминога, украшенный двустворчатыми моллюсками и яркими хрустящими лучами морских звёзд. Свежее вяленное мясо катранов сияющими жирными скибами развалилось в костяной вазе черепашьего панциря. Жирный смоляной сок, брызнув, потёк по пальцам. В серебристой раковине гребешка стращает гостей варёной клешнёй красно-лиловый омар. Моллюски тритонов, зернистых стромбид, каури подавались с приправой к рыбным блюдам. Копчёные внутренности и прочая требуха трески. Жаренные бока тунца подносили прямо с огня, со скрипящей на зубах чешуйкой. В салаты из сине-зелёных водорослей рассыпались горстью пикантные солёные и копчёные хрустящие мелководные буро-розовые, с хрустящей корочкой, бычки. Подносили дымящихся угрей. Проворная скалка ставила поднос с яркими рыбками, для украшения. Подарок Ютистиленты.

Ютистилента – океанида волны. Задорная и юная в окружении морских коньков и лёгких стаек разноцветных рыб, и изысканных моллюсков. Любит безделушки и украшения. На голове Ютистиленты яркая актиния с весёлой рыбкой или пёстрая рыбка-попугай; блёстки перламутровых чешуек на аккуратных ноготках.

Ютистилента хранительница жемчужин. В её дворце-храме из красного коралла и перламутра природным бисером и жемчугом выложены на стенах легенды океана. Чёрные жемчужины вплетены в её белёсые волосы. Эта океанида проказница. Любит запутывать сети рыбакам. Рвать паруса, заигрывая с молодыми духами ветров. И даже разбивать лодки о камни. А если рассердить юную океаниду, её воины превратят жилище на берегу в развалины. Ютистилента надевает доспехи и общается со стихиями глубин океана, созывая их звуком раковины вентлетреп. Ютистилента отходчива и быстро меняет настроение. Но главное, она умеет разжигать страсть и покровительствует влюблённым и мореходам.

Веселье продолжается. Два скиба вывалили на стол большую фиолетовую мурену. Она ещё выгибает своё упругое тело. В мутных глазах ещё плавает жизнь. Бронзовое лезвие скиба рассекло пополам рыбину.

Затейница скалга Нелоя в коралловых ожерельях преподнесла чашу-раковину анту. Зелёное зелье, как морская глубина, бирюзой ядовитой сияет, где в пучине её дракон огнедышащий. Солёными травами океана пахнет песок и земля побережья. В чашу хоть пол океана залей. Высушил ант Кесор раковину. Шлем хищной акулы Альки снял, на Нелою полез.

Альки – повелительница хищников с головой акулы. Это агрессивная и примитивная сила океана. Неуравновешенная и стихийная. В свиту Альки входит и одна из её сестёр, человекоосьминогое существо – Сторктслин, а также катраны, акулы и множество хищных водных змей.

Оторвали жёны-скалги супруга от Нелои, за стол засунули, чашу в руку вставили. Повернулся Кесор-Пряник, мастера Хостомара узрел, ему раковину суёт, скандируя:

– Горька морская волна!

– Горька! – орут охмелевшие скибы и скалги.

Хостомар камбалу к столу клинком припечатал, на неё пялится захмелевшим оком. А она жареным глазом мастеру подмигивает. Голова кругом, мастер в песок. И поплыли морские окуни Ри.

Божество с головой рыбы – Ри. В её владения входили коралловые рифы, создаваемые из рёбер попавшихся к ней океанид и ритей, водных русалок, и прилегающее дно океана. Голова Ри – сообразна морскому окуню. Она проплывала, полулёжа и величественно на белом скате, увешанная тяжёлыми ожерельями из пурпурных кораллов – символ кровеносных артерий рифа, держа в руке большую раковину моллюска-гребешка. Иерархически она подчинялась Альки, вместе с нимфами островов – ритеями. Божеству Ри поклонялись островитяне Атлантиды, занимающиеся подводным промыслом.

Луна нырнула в чёрное облако каракатицей… Заплясали тени, полетел песок из-под ног Хостомара… Оторвал голову от песка Хостомар, лицо Лиссори рядом. Глаза её у переносицы мастера аттиса. Нырнуть туда, как в чёрное небо, к созвездиям небесного океана. Потянулся к ней… Запутались пальцы в волосах Лиссори, будто в сети рыбацкие попали. А на плечо Хостомара крепкая ладонь легла. Развернул он непослушное тело. Перед ним конегистра Хотнгизы Сойка, словно из пламени костра вышла. Огненные волосы в ремешки скалги схвачены. Тень пламени мерцает на лице, а красный шрам на её груди глаз аттису разрезает.