Линнара Руденко - Комиссар Хольмг. Вархаммер 40 000

Промозглый холод ночи сменился пасмурным утром. Нескончаемый мрачно-зеленый океан теперь был еще более вязким из-за обильно выпавшей росы. Приминаемые и раздвигаемые людьми тонкие стебли травы, быстро поднимались и сходились обратно, так что, уже через несколько минут нельзя было предположить, будто здесь кто-то прошел.

– Семижильный. – Кивнул Уэбб Киму в сторону кадет-комиссара, устало разгребая травяные волны широкими, размашистыми движениями.

– Ему положено. – Ким неопределенно повел плечами. – Работа такая.

– Угу. Знаем мы таких работничков. – Заметил, бредущий невдалеке, Ларн.

Среднего роста, и, телосложения скорее худощавого, нежели плотного, Ларн являлся обладателем тонких, аристократичных черт лица. Однако выражение самого лица было таким, что его владельца можно было принять, разве что, за изрядно опустившегося, хорошо пьющего, младшего офицера.

– И что у них за работа. – Продолжил Ларн, уныло бредя вперед. – Помяните мое слово, этот всех нас переживет.

– Если не заткнешься, тебя, точно переживет. – Отозвался Ким и, понизив голос, добавил. – Ты главное отойди подальше, чтобы то говно, которое у тебя вместо мозгов, нас не зацепило, когда тебе башку прострелят.

Не ответив на высказывание, Ларн замолчал, обиженно засопев. Он продолжил идти дальше, гребя руками, словно большими несуразными веслами, делая это теперь более отрывисто, с плохо подавляемой злобой, в каждом движении. Так продолжалось еще несколько часов, пока, наконец, море травы не закончилось, уступив место мелким колючим кустарникам, то и дело, цепляющимся за ноги идущим.

Серое, выцветшее, словно старая гимнастерка, небо покрывали монотонные облака, за которыми угадывался слабый свет солнца, медленно придвигающийся к точке зенита.

Заприметив удачное для привала место, сержант Ким подошел к Кимдэку.

– Разрешите обратиться, кадет-комиссар.

– Обращайтесь. – Молодой офицер приподнял фуражку, оттирая пот со лба, тыльной стороной руки.

– Люди устали, кадет-комиссар. Хорошо бы привал устроить.

– Привал, говоришь.

– Так точно.

Немного размыслив, Кимдэк кивнул:

– Хорошо. Выставляй окружение.

– Сделаем. – Губы Кима начали расползаться в улыбке, но он быстро спохватился. – Так точно, кадет-комиссар.

– Ступай.

Ким быстро определил дежурных, после чего распорядился «резво придумать рекафа». Тем временем Кимдэк, достав инфопланшет, начал сверяться с картой. Судя по ней, их группа находилась, приблизительно, в десяти километрах к юго-западу, от искомого поселения.

Кимдэк все еще изучал карту местности, когда к нему подошел сержант с двумя дымящимися кружками горячего напитка.

– Выпьете, кадет-комиссар? – Ким протянул одну из кружек.

– Не откажусь. – Кимдэк принял напиток.

– Красиво тут. – Неожиданно произнес Савелиус Ким, сделав несколько глотков. – Но, дома…

Он замолчал, не договорив.

– Зачем мы здесь, кадет-комиссар? – Нарушил повисшую в прохладном воздухе паузу Ким, и посмотрел на Джонаса.

Не задержав надолго свой взгляд на высокой, и еще по-мальчишечьи жилистой фигуре будущего комиссара, сержант сосредоточился на кружке, которую держал в руках. От казенной, пласталевой емкости исходил приятный пар, и разносился приятный, согревающий запах.

– Здесь? – Кимдэк повернул голову и посмотрел на сержанта. – В Неморисе?

– Нет, кадет-комиссар. Не в Неморисе. – Ким, как-то совсем по-домашнему, качнул головой. – В принципе, здесь. На этой планете. В этой системе. Что мы делаем здесь, так далеко от дома?

Кимдэк моргнул веками, отмеряя краткий миг обдумывания вопроса. Он уже открыл рот, чтобы ответить, когда из-за деревьев раздался крик. Вскакивая с места, от неожиданности, Джонас едва не выронил кружку с рекафом из рук. Следом за ним, обдав расплескавшимся рекафом край рукава, подскочил Ким, глядя, как на небольшую полянку, где расположились гвардейцы, выбегает Ларн.

– Там. – Нескладный гвардеец указал рукой в направлении, откуда выбежал.

– Что, гвардеец? – Кимдэк быстрым шагом подошел к Ларну.

– Там. – Повторил тот.

– Что, «там»? – Уже строже спросил Джонас.

– Тело. – Лицо Ларна слегка побледнело.

– Тело? – С некоторым пренебрежением в голосе переспросил кадет-комиссар.

– Да. – Ларн сглотнул. – Похоже, на тело орка.

– Орка? – Переспросил Ким.

В ответ Ларн закивал.

– Разберемся. – Пренебрежение в интонациях Кимдэка сменилось на удивление, и кадет-комиссар решительно зашагал в сторону, куда показывал Ларн.

Ким и Ларн последовали за ним, и на ходу, испуганный гвардеец давал пояснения сержанту:

– Я отошел, ну, в общем, от лагеря, а тут, это.

Шагающий впереди Кимдэк, резко остановился. Прямо, перед собой, он увидел зеленокожее тело. Кимдэк начал тщательно осматривать местность. Судя по нескольким поваленным и поломанным деревьям, здесь произошла финальная часть драки, которая, судя по уходящему в глубину леса следу, началась намного дальше, и закончилась здесь, гибелью одного из участников. Массивное тело орка было покрыто рваными ранами, которые уже облюбовали мухи и прочие мелкие падальщики. Что касалось судьбы второго участника драки, то тут ничего определенного сказать было нельзя. Только то, что по окончании разборки, он смог самостоятельно покинуть место побоища, забрав с собой все оружие, поскольку ничего, хотя бы отдаленно напоминающее вооружение, поблизости обнаружено не было. То, что дерущихся было двое, Кимдэк, так же, не сомневался, как и в том, что драка была между двумя орками. Об этом явственно свидетельствовали, как характеры повреждений, на теле убитого, так и следы на местности. Один из таких следов, отчетливо показывал, как два огромных тела, катались по земле, вцепившись друг в друга.

Сержант подошел к Кимдэку, почти вплотную:

– Что теперь, кадет-комиссар?

– Поднимай людей, сержант. Немедленно обследовать окрестности. Радиус два километра. Предупреди, чтобы были предельно осторожны. Как только, что-то обнаружат, сразу докладывать.

– Вокс-связь не работает, кадет-комиссар. – Напомнил Ким.

– Ногами доложат. – Отрезал Кимдэк, и обернулся к Ларну, – Остаешься здесь. Я выясню, куда ведет эта тропа.

– Исполняйте. – Бросил он через плечо, и аккуратно, стремясь производить как можно меньше шума, двинулся вперед по тропе.

Инквизитор Ордо Еретикус, Алонсо Барро, стоял на коленях, сложив на груди знак аквилы и закрыв глаза. Храм был пуст, если не считать сервиторов, занимавшихся рутинной уборкой, регулярно проводимой между службами. Лишь изредка, тишину, окутавшую мысли инквизитора, нарушало их слабое жужжание, когда биомеханические рабы передвигались от колонны к колонне, по огромному залу. Слабые лучи еще не окрепшего в своем восхождении, светила, уже начали освещать полупрозрачные витражи, расположенные под самым куполом, где разноцветная мозаика стекол, складывались в коленопреклоненных святых, молчаливо взиравших сверху на собирающуюся внизу паству. Сквозь закрытые веки, Алонсо Барро ощутил слабое утреннее тепло, изгоняющее промозглую сырость, оставшуюся с ночи. И, подобно этому, с каждым, вознесенным им, словом молитвы, сомнения и страхи, что прикладывали усилия вцепиться в душу, испарялись под Его всевидящим оком, развеянные Светом и Силой Его.