Линнара Руденко - Комиссар Хольмг. Вархаммер 40 000

Губернатор встала и обхватила себя руками за плечи, чувствуя озноб во всем теле. Эта проклятая планета вытягивает из нее последние силы. Хильдегад подошла к высокому зеркалу, висящему на одной из стен. Бог-Император, она ужасно выглядела! Витинари слегка помассировала припухшие веки. Необходимо поспать. Хотя бы, немного. Печальная улыбка коснулась уголков ее рта. Все чаще, она просыпалась в середине ночи, чтобы потом, до утра пить крепкий, с приятной горчинкой рекаф, в страхе перед тем, чтобы снова закрыть глаза и провалиться в пучину фантасмагорий, заменивших ей сны. Но, сегодня она все же полагала выспаться. Хильдегад нащупала в глубине кармана небольшую капсулу со снотворным, обнаруженным ею совсем недавно, когда она перебирала вещи, оставшиеся после смерти отца. Небольшая, потертая инструкция, найденная вместе капсулами, тщательно упакованными в водонепроницаемый контейнер, гласила, что это редкое и довольно качественное снотворное. И единственное, о чем сожалела губернатор это то, что само название препарата стерлось до такой степени, когда прочитать его было, уже совершенно невозможно. Однако у Витинари родилась надежда, почти тут же переросшая в твердую уверенность, что это лекарство должно помочь. Что препарат так вовремя обнаруженный, надолго усыпит ее, и поможет уйти во сне за ту грань, за которую не проникают сновидения, а значит, куда не доберутся и жестокие кошмары.

Хильдегад Витинари неспешно прошлась по большой, просторной комнате, совмещенной со спальней, ступая по мягкому с тонким ворсом ковру, надежно заглушавшему ее поступь. Она прошла мимо изящного трельяжа, ножки которого были выполнены в форме перевитых между собой лоз, и мимо невысокого кофейного столика, выполненного в той же манере, тем же мастером. Проходя мимо тянущихся к самому потолку, длинных драпированных складками, штор, губернатор чуть замедлила шаги, раздумывая, не распахнуть ли розово-карминовый бархат, чтобы впустить в покои дневной свет. Но почти тут же, Хильдегад отбросила эту мысль. Она устала, и хотела выспаться после всех тех бессонных ночей, что преследовали ее в последнее время, после кошмаров, от которых стынет кровь в трепещущих от волнения, венах, после разговора с полковником Райтом, и его снисходительного тона, словно он говорил не с действующим губернатором, а с несмышленой девочкой.

Витинари вернулась на кушетку, достала из кармана драгоценную капсулу и небольшой, специальный ключ. Вскрыв им капсулу, губернатор мечтательно посмотрела на ее содержимое. Аккуратно, чтобы не пролить ни одной капли, губернатор выпила бесцветную, чуть горчащую на вкус, жидкость, мысленно отдаваясь во власть того, что должно было подарить ей отдых, покой и забвение от всех забот и тревог ее измотавших.

Хильдегад не заметила, как уснула, тут же, не сходя с места, не раздеваясь и не сняв обувь. Ей ничего не снилось, и, когда она, спустя несколько часов, проснулась, то могла бы поклясться перед самим Императором в том, что спала крепко, спокойно, и без сновидений. Но, это было бы лишь частью правды, а значит, это была ложь.

Ночь выдалась еще более холодной, чем предыдущая, и утро задалось не лучше. Шагая через пасмурный, отдающий сыростью лес, чувствуя не проходящий озноб по всему телу и стойкое желание согреться, Ким был убежден, что остальные гвардейцы, испытывают то же самое. Сержант медленно повел вокруг себя чуть уставшим взглядом, и задержал его на Джонасе Кимдэке. Кадет-комиссар выглядел так же, как в начале пути, как будто, пройденные километры по пересеченной местности, почти без сна, и в полной боевой выкладке, его не коснулись. Подтянутый, в синей шинели аккуратно застегнутой на все пуговицы, он выглядел так, словно не чувствовал холода, прекрасно выспался и хорошо отдохнул.

«Может и правда, семижильный?» – Подумал Ким про себя, одновременно прикидывая, что метров через шестьсот, они уже должны выйти на тракт, ведущий в Неморис, до которого оставались считанные километры.

С этой мыслью сержант проделал последние метры пути, пока их отряд не вышел к рокритовому полотну. Туда, где их взорам открылась картина недавнего побоища.

Над одной из «Химер», еще вился слабый сизый дымок. Еще две чернели совсем рядом, своими мертвыми остовами. Вокруг раскуроченных машин лежали тела гвардейцев, павших в неравном бою. Некоторые из тел были разорваны пополам, у некоторых отсутствовали конечности. Ожесточенная схватка, которая произошла здесь, явно закончилась победой зеленокожих, которые устроили по ее окончании триумфальный при. Столь же дикий, пугающий своим звериным уродством, как и их атака, начавшаяся внезапно и стремительно. О последнем факте свидетельствовало то, что шедшая во главе колонны «Химера» сгорела вместе со всем имеющимся десантом, так что ни один член экипажа не успел вырваться наружу.

Уэбб отвел глаза от распахнутого верхнего люка боевой машины, из которого торчал обгоревший до неузнаваемости человек.

– Император защити. – Выдохнул он, следуя за кадет-комиссаром, стараясь, не рассматривать останки внимательно.

Кимдэк, напротив, тщательно осмотрел место боя, восстанавливая в голове произошедшее. Если идущая впереди «Химера» была подбита настолько стремительно, что никто из гвардейцев, не успел ее покинуть, то шедшие за ней машины приняли бой. Внимательно осматривая место, где разыгралось кровавое столкновение, Кимдэк продвигался к самому его эпицентру. Там, перед одной из «Химер», выросла такая гора из мертвых орков и погибших гвардейцев, что они образовали настоящий вал, который можно было бы использовать как редут.

Пока Кимдэк шел по обезображенным, растерзанным и уничтоженным огнем и взрывами, телам, он продолжал искать глазами Кальяса Рэмма, не смотря на то, что он понимал всю тщетность данных попыток. В такой мешанине и нагромождении, как фрагментов, так и целых тел, невозможно было найти кого-то конкретного, разве что, случайно, тем не менее, Джонас точно был уверен, что Кальяс где-то здесь, среди этих тел.

Кимдэк поднялся на самую высокую точку, не рукотворной гряды, чувствуя, как под его сапогами перекатываются тела ксеносов, на которые он наступал. Вал, из них образованный, доходил до самой башни «Химеры», с которой были вырваны орудия, как ценного трофея. Должно быть, это сделали орки, после того, как окончательно расправились с последними выжившими. Изуродованная машина подверглась разграблению и разбору на части, признанные мекками зеленокожих, пригодными к дальнейшему использованию. Джонас перевел взгляд с «ободранного скелета» «Химеры», в который она превратилась, на поле брани, окидывая его от начала и до конца.