Яна Белова - Сны Великого Моря

– Мне да, тебе – не знаю.

– Взять тебя с собой не смогу, – сразу предупредила Марина.

– Но попробовать стоило, согласись, – почти что ухмыльнулся кот, – ладно, скажу – увидишь такого же, не обознаешься, печенкой почувствуешь, и он тебя почует, учти.

– Мне страшно.

– Бояться глупо, – философски заключил Маркиз, – твой же девиз, помнишь?

Это было давно и недавно. До аварии, до сотрясения, депрессии, сомнительных способностей и нелепых разговоров с домашними животными.

– Честно говоря, я рад, что все так как есть, мне есть с кем поговорить…

– Тебе это так необходимо?

– Вовсе нет, но если есть такая возможность, почему ее не использовать. Я кот, я самодостаточен по определению, я ведь кот…

– Расскажи о стихиях, – беззвучно попросила Марина.

Маркиз не заметил различия, все услышал и понял без слов.

– Что конкретно? – выражение на его морде вполне могло сойти за удивление, – Вроде я сказал все, что знал.

– Ты сказал, что вода, воздух и огонь своенравны, почему ты так решил?

Можно было подумать, что кот вздохнул и словно бы нехотя продолжил:

– Немного знаком с ними. По сути, это духи. Которые, впрочем, могут принимать телесную оболочку, точнее занимать человеческое тело.

– Они могут выглядеть как люди?

– Если захотят, но хотят они того не часто. Они равнодушны ко всему живому, не доступны моему пониманию, как и ты. Потому я знаю, что вы способны договориться. Однажды я встретил человека—ветра, вернее дух ветра в человеческом обличье, на даче. Выглядел он как человек, но я знал, кто он, чувствовал. Я чувствовал волну силы, исходящую от него, ураганной силы, – сонно промурлыкал кот.

– А у меня есть сила? – вдруг спросила Марина.

Кот приоткрыл один глаз.

– Что-то пульсирует в тебе, я назвал бы это зачатком силы, но не спрашивай меня что тебе делать, я кот, просто кот, – он невежливо широко зевнул, – и я хочу спать.

– Спи, – великодушно разрешила она.

Речи кота убаюкивали, усталость вытеснила собой нервное напряжение, Марина чувствовала, что засыпает.

Мерно тикали часы на кухне, за окном шелестел дождь, за стеной или несколькими стенами ссорились соседи, стоит захотеть и станут различимы слова. Она не захотела подслушивать чужие ссоры, вместо этого потянулась сознанием за завесу дождя, в холодный мрак позднего лета или, если угодно, ранней осени. Голоса людей: далекие, близкие, сердитые, пьяные, веселые, громкие, тихие, приятные, раздражающие… Ночь наполняли звуки. Марина не захотела внимать им, пошла дальше – грохот трамвая, визг тормозов, стук каблуков в подворотне, звук разбившегося стекла, перелив мобильного телефона. Еще дальше и звуки исчезли, остались какие-то эмоционально наполненные вспышки – страх, пьяный угар, веселье, беспокойство, эйфория, гнев, усталость, одиночество, грусть, боль, снова страх, обида, гнев, гнев, смех, гнев, восторг, боль, усталость, смех…

Ее начало засасывать в этот круговорот. Чужие ощущения постепенно видоизменялись, перерастая в единое, ее собственное – ОПАСНОСТЬ.

Марина резко села на кровати. За окном по-прежнему шел дождь, но тени успели заметно посветлеть.

«Неужели только сон?», – тяжело вздохнула девушка, переворачиваясь на другой бок. «А ну и ладно», – она посмотрела на лежащие на тумбочке ручные часы. Половина шестого.

Спустя пару минут, Марина вновь погрузилась на этот раз во вполне тривиальный сон.

Синяя безбрежность моря, крики чаек, запах соли, шум прибоя, брызги, долетающие до лица. Она была там не одна. Она знала что только там сможет быть собой…

* * *

Разбудил ее комариный писк. В распахнутую сквозняком форточку влезло теплое, совсем летнее утро, укутанное в летние ароматы мокрой листвы, душный запах пригоревшей рыбы, покинувший пределы соседской кухни, карамельный дух нового освежителя воздуха, наслоившийся на не успевший выветриться табачный дым. Косые полосы света разлиновали постель, пританцовывали, тревожимые раскачивающими занавески порывами ветра.

Все текло по проторенному руслу, все путем, все как всегда…

Только теперь она не сомневалась – она стала другой. Запахи и звуки обрели невероятную четкость, глаза при малейшем полу желании могли сфокусировать изображение на экране телевизора, стоявшего на кухни квартиры в доме напротив. В голове гудели отголоски фраз знакомых и незнакомых людей.

Марина закрыла глаза, зажала ладонями уши и глубоко вздохнула, почти навзрыд умоляя сознание вернуться в привычный режим восприятия реальности. Получилось.

Когда воздух в легких иссяк, она проснулась во второй раз. Утро как утро – комары, легкий ветерок в открытую форточку, шелест листьев, обыкновенные звуки улицы…

– Хочешь буду твоим гуру? – тут же нарушил оболочку «нормальности» спрыгнувший со стола кот.

Марина глухо застонала.

– Не хочешь, как хочешь, – Маркиз вильнул хвостом и важно прошествовал мимо кровати, направляясь к двери, однако на пороге все-таки остановился, – Ну так как?

– Как ты себе это представляешь?

– Ты сажаешь меня в рюкзак, вешаешь себе за спину, везде носишь с собой, а я учу тебя жить.

– Помоги лучше материально, – фыркнула Марина, сползая с кровати, – Кто-нибудь вставал?

– Папец еже уехал, маман ушла к соседке со второго этажа, я сам по себе кот, существую параллельно… Ты зря брыкаешься, сама не разберешься.

Марина тяжело вздохнула, сгребла в охапку одеяло, поколебалась и, отложив на время уборку, внимательно посмотрела в узкие щелочки кошачьих зрачков.

– Не торопи меня, мне нужно время, чтобы привыкнуть ко всему этому.

Кот сморгнул.

– И еще одна просьба, если мне сию секунду не угрожает опасность, не заговаривай со мной при ком-то, а то я буду чувствовать себя форменным лунатиком.

– Понял, удаляюсь, – мурлыкнул Маркиз, – тебе нужно позвонить Яне, знаю и все. Впрочем, уже не надо, она набирает твой номер.

Раздался телефонный звонок, Марина подпрыгнула на месте.

– Счастливо поговорить, – кот, наконец-то, покинул комнату.

Телефон взвизгнул во второй раз. Девушка сняла трубку.

– Привет, – раздался преувеличенно бодрый голосок подруги, – пропала, не звонит, не пишет, как жизнь-то?

Марина напряглась. Она не могла «расслышать» скрытого подтекста, вполне возможно, его и не было, но она все равно искала. Искала и не находила.

– Заходи ко мне, – наконец-то, решилась она, чувствуя, что пауза кажется не уместной.

– Когда?

– Да хоть сейчас.

– Через полчасика, – согласилась Яна.

Марина суетливо металась по квартире – здесь убрать, одеться, перекусить остывшими гренками, выключить свет, открыть холодильник, согреть чайник, закрыть холодильник… и не слушать. Не слышать. Не думать. Не сосредотачиваться.