Яна Белова - Сны Великого Моря

– Не прошло и недели, как она оценила! – театрально всплеснула руками Яна.

– Полтора месяца, если брать в расчет больницу.

В воздухе разлилась дремотная тишина, замерли в отдалении людские голоса, стих, шуршащий сухой листвой ветер. От недалекой воды поднимался влажный запах тины и какой-то совсем летней духоты.

Марина блаженно вытянула ноги и потянулась, когда вдруг Яна схватила ее за руку.

– Смотри, – она ошарашено кивнула куда-то в сторону, – это ведь тот самый дурик…

Марина посмотрела в указанном направлении. Над выходящей из кустов тропинкой, по которой они недавно шли сами, в метре от земли будто бы парил высокий темноволосый молодой человек, словно в саван, одетый во что-то бесформенно черное. Стильная бородка-эспаньолка городского плейбоя, безбашенные серо-стальные глаза, неровная стрижка, красивые, но при этом кажущиеся несколько суровыми и жесткими черты лица. Поравнявшись с лавкой, он одним едва уловимым движением раздвинул скрывающие лавку от нескромных глаз низко опущенные ветки плакучей ивы, и только после этого соизволил спрыгнуть на землю.

– Добрый день, – кивнул он, запахивая свой сильно смахивающий на обыкновенный халат, черный плащ.

– Добрый, – как-то уж слишком беззаботно ответила Яна.

– Здрасте, – только и смогла вымолвить Марина, стараясь не поддаться искушению протереть глаза.

– Кэрсо-Лас к вашим услугам.

– Очень мило, – кокетливо улыбнулась Яна, сверкнув хищно острыми клычками, – сразу трудно запомнить, так, что не обижайтесь, если перепутаю ударение.

– Я не умею обижаться, – смущенно отозвался пришелец, – я плохо ориентируюсь в земном проявлении чувств, так, что заранее прошу прощения за возможную неадекватность.

– Однако вы неплохо информированы, – подала голос Марина.

– О да, я много читал о жизни здесь, – кивнул он, – Итак, многое вы уже знаете, осталось объяснить главное, – с этими словами он снова повис в воздухе, будто уселся в мягкое кресло, откинулся на невидимую спинку и невозмутимо продолжил, – Я почти тоже, что и вы, с той разницей, что в далеком прошлом предпочел жизнь за гранью привычной вам реальности. Жизнь, скорее всего не то слова, но по-другому вы не поймете. Я представитель стихии воздуха или иначе говоря Ветер.

– Так, стоп, – резко оборвала его Марина, спрыгивая со спинки лавки, – у вас тут своя тусовка, вы все понимаете, по-свойски определились с жаргончиком, а для меня, если не затруднит, с самого начала и по подробнее, – она уже не сдерживала вскипевшего раздражения.

– С какого начала? – почти наивно, но ничуть не наиграно поинтересовался болтающийся в воздухе парень, еще вальяжней устраиваясь в пустоте.

От него исходили порывы силы, ураганной, не с чем не сравнимой мощи. «Маркиз не ошибся» – мелькнула полубессознательная мысль.

– С самого что ни на есть. Мне тоже интересно послушать, – вставила Яна, отбросив недокуренную сигарету.

– Ладно, – пожал плечами их странный собеседник, – скажите, если устанете. Но с самого начала я не знаю… – он будто бы перевел дыхание, а когда вновь заговорил, его глубокий, во всех отношениях человеческий приятный баритон сменился ледяным и удивительно музыкальным напевом, мало чем вообще похожий на голос человека.

– Миров всегда было бесконечное множество, одни сгорали, другие возрождались, рассыпались, пересекались, переплетались друг с другом. Ваш не самый лучший и не самый молодой. Ничего не происходит просто так, на все влияет множество факторов: тяготение, притяжение, гравитация, сублимация… – он махнул рукой, – все перечислять, точно до утра проговорим. Так вот, связующие силы привычного вам мира – Живая материя, Вода, Огонь, Воздух, Мертвая материя, все прочее малозначительно и существует только как связка со всем прочим, – он беспомощно развел руками, с трудом подбирая слова, – Это абсолютная пустота, способная безмерно долго удерживать любую информацию, у этого нечто нет воплощений, коими являемся мы, нет голоса, оно само по себе…

– Эфир, – подсказала Марина, вспомнив лекцию своего домашнего кота—гуру.

– Да! – он даже пальцами прищелкнул, – ну так, вот, у всех прочих сил есть верные слуги, вернее обреченные, нет, не так, есть расщепленные их части, нечто вроде отдельных проводников… – он опять бессильно развел руками, вопросительно глядя на Марину.

– Что-то вроде розеток. Сами по себе лишь дырки, но через них может в любой момент потечь электрический ток, – нашлась Яна, также внимательно слушавшая весь рассказ.

– Ну да, на самом примитивном уровне это так, – кивнул он, – эти розетки призваны регулировать течение контролирующих их или контролируемых ими сил. Это их единственная судьба, их суть, это собственно они сами. Ух, хорошо, что я не стал пытаться рассказывать шире, мне слов не хватает. Итак, на заре времен, нам и всем нам подобным был предоставлен выбор – быть внутри или во вне. Я предпочел вневременное бытие, то есть существование во внешней оболочке, породившего меня мира, вы остались внутри и лишились силы, ибо в смертной жизни подобная власть опасна для всего вас окружающего, а значит и для реальности как таковой тоже. Не накопить в смертной жизни мудрости достаточной для рационального использования доступных вам возможностей.

– Розетки отключили от основного питания, оставили про запас, – усмехнулась Яна, почему-то ощутимо помрачнев.

– Скорее поставили заглушки, чтобы не пользоваться, – весело согласился Кэрсо-Лас, – Ток в них никуда не исчезал. Путано и не совсем верно, но лучше не передать, я ведь редко общаюсь посредством слов. Я не единственное воплощение своей стихии, в этом мире их не мало.

– В этом мире? – удивилась Марина.

– Естественно. Есть куча других миров, которые также сцеплены воздухом, Тьфу!

– Ну ясно, ясно, – предупредила новый всплеск замешательства Яна, – в других реальностях или мирах тоже есть воздух.

– То же самое касается и всего остального, только Эфир есть везде и нигде, все остальное может варьироваться. Переходим к главному, судьбу и удел свой мы не выбираем, это он ведет нас. Я покинул свой чертог, чтобы помочь вам направить ваши силы, я не могу вам ответить, почему именно теперь и как что следует делать, я лишь могу помочь вам разобраться в петлях ваших судеб.

– Ты бессмертный? – Марина прямо посмотрела в его серо-стальные, подернутые ледяной дымкой бездонные глаза.

– Мое воплощение не заточено в смертное тело, я не могу умереть от старости болезни или тоски, и как вы потеряв память о былом начать все заново, – совсем по-людски грустно ответил он, – я помню все от момента моего появления в дни юности создавшего меня мира.

– Так что же нам делать? – вздохнула Яна, разглядывая носки своих ботинок вертикально поставленные на сиденье лавки.