Ксения Северная - Тот, кто придёт за тобой

– Почему? – я немного растерялся. – Потому что он рассказал о Лесотравье. Потому что твои люди вышибли мне свет в доме, а он разжёг свечу. Потому что… Ну, не знаю… Да потому что он на тебя не похож!

Мстислав раздул ноздри, и дружелюбия в его взгляде поубавилось. Оно сменилось укоризной, вот-вот грозящей перелиться в гнев.

– Замечательно! Всё объяснил!.. Позволь, я тебе тоже кое-что растолкую. Насколько мне известно, про Лесотравье первым заговорил ты. И этот дед ничем не отличается от меня – разве что возрастом да лицом. Он напел тебе сказки о Добре и Зле, да? А кто сказал, что именно он – посланец Добра? Что ты знаешь о нём? Ничего, совершенно ничего! Он привёл тебя к троим здоровым мужикам, которые всегда готовы вцепиться друг другу в бороды из-за лишнего клочка земли! Теперь они поняли, что их время уходит, и надумали объединиться. Мой мир – мир свободы – они назвали Мглой. Да кто они, чтобы решать, что такое свобода? И ты поверил им, попёрся куда-то с этим парнем, а кто он, понятия не имеешь. Ты знаешь, что он побывал в лапах оборотня? Пусти ему кровь – увидишь, какого она цвета. Нашёл попутчика! Не сомневаюсь, он пойдёт с тобой до конца – до конца твоей жизни и сам этот конец приблизит! А что касается света… Ты не задавался вопросом, почему лампы в твоём доме погасли как раз перед приходом старика? Не потому ли, чтоб он смог тебя напугать и заставить поверить себе? Не один он может разжигать огонь. Гляди сюда, дурень!

Он сложил ковшом ладони, дунул в них, и те засветились изнутри – казалось, под кожей вспыхнула пара ярких свечей. Этот свет от ладоней Мстислава сначала осветил его самого, потом всё вокруг и неожиданно целым снопом ударил мне в лицо. Щёки и лоб обдало жаром, словно от раскалённой печной топки. Вскрикнув, я прикрылся локтем и ощутил, как яростно дёргают за рукав.

– Эй, Чужак, очнись! Открой глаза, слышишь?

Я вырвался, мотнул головой. Скулы так и пылали. Сознание возвращалось медленно, я различил над собой неясное пятно чьего-то лица. Оно расплывалось, становилось то мутнее, то резче, и на какое-то мгновение мне почудилось, что я вижу жёсткие складки у рта и светлые сросшиеся брови. Но тут же понял, что Мстислав с его фокусами исчез, уступив место другому. Тёмные тревожные глаза, знакомый шрам на подбородке, длинные русые пряди, свежая царапина на щеке – она-то откуда взялась?..

– Уйди, не трогай меня, – я вскочил на ноги. Стрелок, привстав на колене, вскинул на меня непонимающий взгляд. Ворот рубахи его был разодран, к спутанным волосам пристали травинки, одежда в пыли. Неподалёку валялся нож с бурыми каплями на лезвии. За моей спиной испуганно всхрапывали кони.

Далеко за рощицей, где вчера гомонила кукушка, вставало умытое росами солнце. Костёр давно погас, и угли подёрнулись серым налётом пепла. Ночь дотлела и сорвала с жилистой шеи звёздные подвески. И не было багровой звезды, не было странного зала, не было Мстислава и его светящихся ладоней. А вот голос свой он мне оставил, хрипловатый мягкий голос, полный участия с оттенком укоризны. И речи его тоже остались со мною – уховёртками проникли до самого мозга и сучили там лапками, свивая гнездо.

«Пусти ему кровь – увидишь, какого она цвета…»

– Да что с тобой?

Стрелок поднялся и теперь стоял напротив меня – потрёпанный и сердитый. Розовый луч солнца коснулся его макушки, робко дотронулся до лба и мазнул по носу. Я разглядывал парня, стараясь не пропустить тот миг, когда его пальцы превратятся в стальные кошачьи когти, а загорелая кожа начнёт покрываться шерстью.

– Обмень…

– Где?? – он крутанулся, словно ждал нападения сзади. – Никого больше нет, чего ты?

– Ты – обмень. Ты.

– Тьфу! – Стрелок зло сплюнул и начал приводить себя в порядок. – Я уж думал, ты помер. Не мог добудиться. Ты что, ничего не слышал?

– Нет, – только тут до меня дошло, что неспроста он в таком виде. Да и заляпанный нож наводил на мрачные размышления. – А что здесь произошло?

– Обмень напал. Кабы не кони – беда… Они разбудили. Он к тебе подбирался, ползком, не сразу и увидишь. Ладно, что я проснулся вовремя… Ну-ка, полей.

Он протянул мне кожаную флягу с водой. Я наблюдал, как умывается человек, возможно, спасший мне жизнь второй раз подряд. Подозревать Стрелка не было никакого резона. Никакого, если не считать того, что сказал Мстислав. В его словах было много такого, с чем я мог бы поспорить. Но спорить с этим трудно, куда проще согласиться. Он прав – свет тогда погас аккурат перед тем, как появиться Радиму. А князья даже на Руси шли друг на друга войной, не желая делиться ничем. И этот парень, что разбрызгивает, вкусно умываясь, воду, – что я знаю о нём? Оборотень, обмень, воин, мастерски владеет луком – одно другому не мешает. А то, что до сих пор не напал, – значит, ещё не время. Верить нельзя никому, даже Белко, даже вчерашнему ночному мотыльку. Я чужой в этом лживом мире. Вот только не пойму, дорого ли стоит здесь моя жизнь и кто готов за неё заплатить?

Вернуться домой… Попасть в свой безопасный городишко, на открытое всем ветрам крыльцо прямо отсюда и сейчас, наверное, не получится. Значит, надо ожидать чего угодно. И держать оружие под рукой, чтоб успеть отразить удар.

Но неужели меня обманывают все? И Радим?..

Стрелок утёрся рукавом, тщательно вычистил о траву нож. По всему похоже, он собирался мирно позавтракать и продолжать путь. О ночном нападении ни словом больше не обмолвился, а мне разговаривать с ним не слишком хотелось. Первым делом я пристегнул к поясу оружие и сразу почувствовал себя увереннее. Вот только трудновато, пожалуй, в дороге придётся – всё время ждать смерти от того, кто с тобой бок о бок.

Впрочем, я всегда могу постараться его опередить.

– Значит, ночью ты убил обменя? – уточнил я, пока мы жевали пресные лепёшки за завтраком.

– Не убил. Ранил.

– А какого цвета у них кровь?

Стрелок безразлично пожал плечом.

– Тёмная, будто с землёй смешанная. И густая, струёй не хлынет. Потому и живучи.

– Ладно, запомним. Ты обещал, что сегодня до деревни доберёмся.

– Будет тебе деревня… А ты всегда так крепко спишь?

А что, в следующий раз ты меня и расталкивать не станешь, сразу прикончишь?.. Сказать бы ему, что за сон это был и у кого в гостях я побывал, сам того не желая. Но я ничего не стал говорить. Я не доверял уже никому – ни Стрелку с его хваткой, ни доброжелательности Мстислава. Мне нужно было сперва разобраться с самим собой, если уж Добро и Зло не только в моём, но и в этом мире столь виртуозно умеют меняться местами.

Деревушка оказалась по моим меркам небольшой – дворов десять. Она вынырнула слева от дороги, на пригорке, возникла сразу, вдруг, словно её только что кто-то нарисовал среди черёмухи и зарослей смородины. Низкие серые строения вырастали, казалось, прямо из травы. Огромный кряжистый кедр со странно порыжевшей макушкой охранял подступы к деревенскому плетню. Издалека почуяв нас, уже заливались дворовые псы. Гуси толклись чуть поодаль, у широкой лужи, заросшей камышом. И кое-где вился над крышами дымок – отрада усталых путников. Будем надеяться, что на ночь здесь нас приютят.