Ксения Северная - Тот, кто придёт за тобой

– На вас никто не станет пялить глаза, – Радим, разумеется, не преминул меня опередить. – За вами не побегут толпы любопытных. Этот народ не знает слова «сенсация». Будьте самим собой, отдавайте должное князьям и дружинам, не задирайте нос. Всё просто… А вот и лес.

И правда, за разговорами дошли до ельника. Воздух сгустился, дохнуло грибами и прелой хвоей, и это немного перебило мерзкий запах гари. Дорога чуть сузилась, завиляла хвостом, как нашкодивший пёс. Широкие лапы елей бессильно тянулись к нам, из-за корней сбоку нахально глянул целый выводок мухоморов. Где-то сзади громыхнуло – пока ещё далеко и с ленцой.

– Скоро дождь нагонит, – заметил я.

– Успеем. Тут поблизости есть одно логовище. Главное, чтоб хозяин дома был.

– А он кто? Лесник?

– Вроде того, – Радим загадочно хмыкнул. – Зовут его Кион. Зная вас, предупреждаю сразу – не стоит на него таращиться.

Я удивлённо покосился на Окраинного Странника, но промолчал. Чего же такого особенного в этом Кионе? Злой, что ли, слишком, или рога на лбу растут? Ладно, увидим… Мы прибавили шагу – дождь и в самом деле наступал на пятки. Скоро он уже плевался за нашими спинами по верхушкам елей. А мокнуть не хотелось – не знаю, как Радим под своим плащом, а моя куртка предназначалась для зимних холодов, а не для августовского ливня.

Наконец Радим свернул с дороги и углубился под мрачное переплетение ветвей. На какое-то время они могли спасти от дождя. Правда, теперь продвижение замедлилось. Ели старались подло ухватить за шиворот, под ноги то и дело норовили подвернуться корни, толстые, как амазонские змеи. Ботинки утопали в рыжей хвое среди седых кочек мха. А дождь, пытаясь добраться до нас, старательно продалбливал навес еловых лап.

Он уже почти настиг Радима и меня, когда прямо перед нашими носами возникло подобие избушки. По правде сказать, это больше походило на землянку в несколько накатов, и на земляной крыше среди почерневших брёвен и веток подрагивал крохотный кустик можжевельника. С первого взгляда и вход в это жилище было не различить – он терялся меж корней-удавов. К тому же всё это сооружение было обильно усыпано хвоей. Удивительно, как Радим вообще его нашёл. Будь я здесь один – ни в жизнь не понял бы, что это чей-то дом.

Окраинный Странник стукнул в грубую дверь, сколоченную из толстенных досок. Она тут же охотно приотворилась, словно в логовище давно ждали гостей. Мы нырнули в эту берлогу, и дверь сама захлопнулась за нашими спинами с надсадным треском.

Было темно. Мрак логовища почти не рассеивался крохотной лучиной, мерцавшей в дальнем углу. И свет, еле-еле проникавший сквозь такое же крохотное отверстие в стене, был слишком тусклым, чтобы разглядеть, что и кто скрывается тут, внутри. Но Радима это не смутило.

– Мир дому сему, – промолвил он спокойно. – Здравствуй на годы, Кион.

– И вы здравы будьте, – отозвался невидимый хозяин густым утробным голосом, больше походящим на ворчание какого-то зверя. Я тщетно пытался разглядеть Киона в потёмках. Здесь, наверное, нужны были глаза позорче моих. Различил только огромную бесформенную массу неподалёку от нас. Если это хозяин, то Радим не зря меня предупреждал…

По-видимому, Окраинному Страннику тоже не нравилась тьма. Он уверенно шагнул к лучине и проделал с ней тот же фокус, что недавно со свечой в моём доме. Легко дохнул на огонёк, и пламя ярко вспыхнуло, осветив берлогу. Кион шевельнулся в своём углу, и я почувствовал, как ёкнуло от неожиданности сердце.

У хозяина берлоги не было лица. Вернее, оно было, но сплошь поросло тёмной с проседью гладкой шерстью. Пара круглых глаз жутковато отсвечивала жёлтыми искрами. Заострённые кончики ушей, казалось, тоже затерялись в шерсти (или в меху?), и рта, и чёрного кошачьего носа почти не было видно. Впрочем, там, где у человека верхняя губа, шерсть росла гуще и чуть курчавилась – наверное, Кион усы отращивает, подумал я. Хозяин лениво и мягко поднялся с колоды, на которой сидел. Стоя, он показался мне ещё кошмарнее – долгорукий, слишком сутулый, весь как облитый длиннющей густой шерстью. Кто же он, всё-таки? Медведь, снежный человек или этот… как его… леший? Да тут всё вместе, и не хотелось бы встретиться с ним один на один.

Кион был первым странным существом, встреченным в Лесотравье, и мне этого хватило – после него уже не удивлялся никому. А в тот миг, забыв о недавних словах Окраинного Странника, я прилип спиной к косяку и замороченно пялился на хозяина, за что, в конце концов, и получил от Радима тычок в ребро.

– Позволишь ли переждать непогоду, Кион? – мой спутник покосился на меня, и во взгляде его плескалось столько негодования, что я, наконец, очухался. И даже сообразил склонить голову в приветствии. Как вести себя с Кионом, я не знал. И лишь сейчас понял, как же мало знаю о сказках и вообще о древнерусских временах. Ибо Лесотравье есть отражение именно той легендарной эпохи – это точно, точнее быть не может.

В берлоге Киона избытка скарба не наблюдалось. Обстановка спартанская: колода вместо кресла, грубо, но крепко сколоченный стол, лежанка с ворохом тряпья, доска концами на корягах, торчащих из стен, – несомненно, лавка для гостей. Потому что именно на эту доску Кион и усадил нас с Радимом так, что мы оказались аккурат у стола. Неизвестно, где у этого радушного лешака хранились припасы, но он жестом факира вытянул чуть ли не из воздуха деревянную посудину, доверху наполненную мёдом. Тут же на столе очутилась коврига, блюдо с черникой и малиной, жбан с… Я думал – с пивом. Оказалось, с молоком. Всё это богатство Кион выставлял молча и достаточно проворно, его длинные руки так и мелькали над столешницей. Наконец он угомонился и вернулся на любимую колоду. Притушил свои жёлтые глаза и снова стал похож на непонятную меховую гору.

Радим кивнул мне – угощайся, – и сам первым потянулся к блюду с ягодами. Если вспомнить, что в моём мире на носу Новый год, то свежая малина с мёдом и хлебом уйдёт за милую душу как деликатес. Молоко было вкусным, но не коровьим – тягучее, с резковатым запахом леса и ещё чего-то. Пока мы ели, Кион не двинулся с места, можно было подумать, что уснул. Вот и общайся с таким хозяином.

Мы прикончили почти всё, что было выставлено на стол. Вероятно, сказалась прогулка по лесу, что так нагуляли аппетит. Грех не поблагодарить за гостеприимство, несмотря на упорное молчание Киона.

– Благодарствуем, хозяин!

Радим бросил на меня одобрительный взгляд. Груда меха на колоде чуть шевельнулась – Кион ответно качнул головой. Его, похоже, совсем не удивляло наше вторжение. Но с другой стороны, судя по всему, он знаком с Радимом, так может быть, знает и то, зачем мы здесь появились.

Окраинный Странник устроился поудобнее с явным намерением начать беседу. Так и вышло.