Святослав - Боги с Родины… После – вчера. С Нибиру аннунаки. 1-я книга трилогии. Ритмика. Дополненный вариант

– Мерещилось, мерещилось – услышал вновь, тот голос, откуда – непонятно.

– Какая чертовщина! Напасть! – в сердцах он возмутился. – Наверно, пить пиво мне – нужно меньше, чтобы не слышать слов – из ниоткуда.

Сегодня вечером впервые выпил он – полбанки пива.

В ответ услышал тот же голос – повторивший:

– Какая чертовщина. Напасть…

– Кто ты? И где ты – говорящий? – спросил Никита – испугавшись.

– Кто ты…, и где ты говорящий – услышал он – свои слова.

Никита выругался крепче: – Пошёл …. подальше! Не до тебя!

Ему ведь было не до шуток от жути пробирающей.… Услышал, – голос, его пославший – повторяющийся.

– Что, испугался? – другой услышал голос.

– Да, с ним Никита согласился. Немного испугался – ответил на вопрос.

– Бояться, не нужно – эхо, говорило, будто – старушка успокаивала.

– А здесь, откуда оно взялось? Проснулась и заговорила?

– Ночная тишина – попутчик. Она меня и разбудила.

– А почему ты здесь одна?

– Тебе мешаю я?

– Нисколько. Спала здесь?

– Я устала – верно.

– Домой к себе ты не идёшь? Не хочешь? Наверно – поругалась?

– Да. Поругалась. Точно.

– Плохо.

– Что может быть хорошего?

– И будешь делать, что теперь?

– Не знаю. Немного отдохну, затем, куда глядят глаза – пойду. У каждого своя судьба, никто не знает до конца – свой путь-дорогу.

– Так может, к нам пойдём – бабуля? Там отдохнёшь – спросил Никита, прекрасно понимая – что предложение, хоть от души – неправильное, вряд ли выполнит – предложенное.

Кряхтя – старушка поднялась и, заглянув в глаза – погладила Никитку – по спине. От этого контакта – дрожь в теле Никиты пробежала, чуть не сгорел он от стыда – растёкся к кончикам ногтей ног, рук, стыд – словно кровь и пиво.

– Хороший мальчик ты Никита. Таким и оставайся – навсегда. Плохим – всегда успеешь стать, – сказала бабушка и – вниз пошла, неловко – по ступеням.

Шум шарканья был слышен – долго. Чем уходила дальше, стыд угнетал Никиту – больше и, заставлял переживать в душе – за предложение, хотя и доброе, но ведь – нечестное. Он не решился бы в квартиру привести – ночной порой, прекрасно понимая – что из душевного порыва, хорошего – не получилось ничего. Могли бы маму разбудить – и поругалась с ним она, за эту вольность – обиделась, что разбудил – беспечно.

Стыдясь – себя, Никита, поднимаясь – медленно, при каждом шорохе сиюсекундно – оборачивался. То ли надеясь, что на месте шороха – появится, та – бабушка, то ли, боялся встречи – с ней. С тяжёлым чувством восприятия и понимания вранья бессовестного – будто бы обгаженный, к двери квартиры подошёл, и стал – собой оплёванный.

– Как я туда войду? – подумал он. Дома ни знали лжи. Мама ни разу не врала, когда им даже было – плохо, отец, …. всегда в командировке.

А сын у них, для отношений честных в обществе – негодным, лживым оказался.

Он кинулся бегом вниз – попытаться увидеть бабушку, чтобы ей рассказать – какой он нехороший, перед собой – частично оправдаться, что врать не будет больше – будет он хорошим.

Сидели во дворе – одни соседские мальчишки, о чём-то спорившие – тихо. Гриша, увидев его – крикнул:

– Пришёл? И сделал правильно! Замкнулась мама?

Ещё не всё потеряно, на пиво – третьим будешь. У нас ещё – полбанки. Случилось, что? Ты не подходишь…. Не хочешь? Потом – не пожалеешь?

Никита – оставаясь у подъезда, не подходя к друзьям – спросил негромко:

– Старушку видели? Недавно выходила, наверно – из подъезда.

– Какая-то – как будто проходила, – Ашот ответив, продолжал смеяться – над ранее услышанным рассказом.

Никита повернувшись – возвратился, немного постояв в подъезде, стал подниматься – медленно наверх – идя домой, в квартиру – горюя безутешно.

– Содеянное не всегда – исправить можно, – Никита с грустью думал поднимаясь. – Так и останется на мне грех лжи и, перед бабушкой и перед мамой. Она не знает – что лгуна растила!

Не подменяй, с улыбкой сладкой, лестью – правду, водой – вино, подумал он и, над собою – усмехнувшись, сделал – постыдный вывод:

– Нне думал я, что так легко, себя, возможно, успокоить – когда желаешь – этого!? Каждый достоин своего… – бесчестья. От этого – невесело.

Влад чувствовал, чем ближе вечер, становится он – одержимее, внимания на духоту не обращая – окутавшую город. Готовность – дерзкая, к вечерним приключениям – подталкивая, к цели – рвалась в поход.

Сидеть и ждать – смотреть, как медленно ползут минуты – не лёгким было испытанием. С трудом дождавшись вечера, и ни о чём другом не думая – с огромным рвением, «на автомате», волнуясь – в переполненном троллейбусе добрался до проспекта Ворошилова. На волю – вырвавшись, из полного троллейбуса, людьми набитым – как селёдки в бочке, Влад – глубоко вдохнул, горячий воздух, в преддверии – начала приключений, нырнув в него – азартно, словно в океан – заполнивший, пространство города.

Многозначительно – прохожим улыбнувшись, расправив плечи – неширокие, целенаправленно, направился – к жилому дому, построенным – при Сталине, где прятали, что было ему – нужно.

Народу в центре всегда много было, и несмотря на духоту, наполнившую город, люди скопились, словно повод был для сбора в центре города. Одни, к прохладе парков – устремлялись; другие, подставляя сквозняку – разгорячённые тела, как гостю – ожидаемому, гуляли по проспектам, улицам – ища, кто – приключений, кто-то – наслаждений, а кто-то – самого себя.

– Жалко – что слишком рано, подумал Влад – смотря на солнце с сожалением, сейчас не более – восьми часов. Сегодня быстро, добрался в центр – из Александровки. Обычно, это занимало – больше времени.

Пока светло – пробраться незамеченным во дворик, невозможно – куда выходят окна КГБиста. Собаки сторожа промздания, соседнего, примкнувшего вплотную к дому – заметят обязательно, сорвут намеченное дело – непременно.

В массе гуляющих прохожих – праздно, нетрудно раствориться – на проспекте – приняв, такой же вид – бездельника.

Неторопливо, по проспекту – направился к больнице городской, с надеждой – ожидая сумерки.

Ростом, чуть ниже среднего – обычного телосложения, с причёской типа «бобрик» – не выделялся Влад, на фоне молодёжи – гуляющей по улицам.

Дождавшись, – начало сереть немного, направился обратно. Дойдя до места подвига, внимательно Влад осмотрелся. И, не заметив ничего, что помешать, могло – перескочил через сараи. Присев, прижался к крайнему из них и выжидая – прислушался, понять пытаясь – встревожил ли, кого-то шумом – нет? От крайнего сарая, ограждение – вплотную примыкало к зданию, тем самым отделяя территорию двора – от относящейся к промзданию. Переводя дух, вновь прислушался. Стояла тишина обычная – вечерняя для этих мест. Никто не обратил внимания. Вспомнил он – отчего-то манифест, где бродит призрак коммунизма по Европе – среди кошмаров атеистов.