Лис-Арден - Книга Белоцвета

Некоторое время юноша шел рядом с конем Остролиста; несмотря на очевидное, он почти не чувствовал усталости. Так бывало в особенно горячие деньки в «Копченом хвосте», когда он кружился как белка в колесе, вставая засветло и засветло же ложась, не успевая даже согреть свой соломенный тюфяк. Правда, потом он полдня отсыпался в закутке у Горчи, и тетка Стафида почти не ворчала на него за это. Вот и сейчас шаги Белоцвета были ровными, глаза смотрели ясно и голова вполне соображала.

– Ваше величество, мне бы хотелось побольше узнать о вашей стране и ее жителях. У вас во дворце найдутся книги?

– Найдутся, – ответил король. – Вот только написаны они людьми, поэтому не стоит принимать их за истину.

– Людьми? – Удивился юноша. – Вот оно как. Моими предшественниками, надо полагать?

– Не только. Некоторые мои подданные жить не могут без человеческого общества. Такова их природа. Порой люди задерживаются у нас очень надолго… и, чтобы скоротать время, принимаются мал-помалу хозяйничать тут.

– Значит, я не единственный человек в стране-под-холмами?

– Это было бы странно и удивительно, если бы было так. Разумеется, ты здесь не один. Однако я не советую тебе искать общества людей. Оно может оказаться довольно утомительным, если не неприятным. А кроме того, здесь ты не человек, и об этом тебе забывать не стоит.

– Пока что я чувствую себя по-прежнему, – признался Белоцвет. – Ничего особенного, хогменского.

– Не все сразу. – Отозвался король. —Не спеши. Все произойдет само собой. Для начала побудешь под моей защитой, а потом и сам по себе.

С этими словами Остролист повернулся к Белоцвету, раскрыл ладонь и несильно дунул на нее. Белоцвету показалось, что с пальцев короля слетело облачко сверкающей пыли и на мгновение окутало его с головы до ног. В воздухе отчетливо запахло полынью.

В молчании они продолжили свой неторопливый путь. Через час продвижения по безлюдной равнине, мимо невысоких каменных изгородей и редких одиноких деревьев, дорога свернула влево, огибая невысокий, но крутой холм, поросший колючим кустарником.

– Амадей… – Голос, нежный и сильный как шелковая удавка, зазвенел в прохладном воздухе. – Амадей, ты пришел! Я так долго ждала тебя…

Вздрогнув, юноша обернулся – сухие, намертво сцепившиеся тысячами колючек, ветки кустарника на глазах расплетались и открывали ему проход наверх, к полянке на макушке холма. Там, по щиколотку в мягкой траве, стояла девушка. Чем-то похожая на Кьяру, но на Кьяру, не знавшую ни боли, ни бед, а поэтому и сострадания тоже не знающую. И очень красивая, такой настоящей Кьяре тоже не быть, потому что у нее то нос от холода покраснеет, то глаза от слез опухнут, или просто плохой день на лице задержится. А эта, стоящая на холме, в светло-зеленом шелковом платье, вьющемся по ветру, от таких мелочей не зависела.

– Ну что же ты медлишь? – Девушка улыбнулась, откинула рукой прядь темно-зеленых волос с лица. – Поднимайся, Амадей!

– Вы опоздали, госпожа, – не без сожаления ответил ей юноша. – Амадея здесь нет. Но все равно благодарю за приглашение, хотя подозреваю, что бедняге Амадею не поздоровилось бы, вздумай он им воспользоваться.

– Да как ты смеешь? – Нежность в девичьем голосе мгновенно сменилась раздражением. – Ты должен бежать ко мне со всех ног! Я позвала тебя, смертный, позвала по имени!

– Не гневайтесь, госпожа. Амадей побежал бы. И вы закрыли бы ему путь назад, чтобы никто живой не продрался через ваши колючки, и натешились бы им вдоволь. Что было бы потом… – юноша усмехнулся, – нетрудно догадаться. Уж очень остры у вас зубы, госпожа.

– Замолчи! – Голос с вершины холма сорвался на противный визг. – Я приказываю тебе, Амадей! Поднимайся!

Король-мертвец явно наслаждался происходящим, не произнося ни слова.

– Я никак не могу понять, кого вы зовете, госпожа, – удрученно произнес Белоцвет. – Здесь только мой король, и два коня, и ни одного из них не зовут Амадеем.

Стиснувший запястье своего хозяина змей ослабил хватку и еле слышно захихикал.

Девушка на холме потеряла дар речи и только глазами хлопала. Она выглядела такой смешной в своей самоуверенности; привыкшая действовать по раз и навсегда заданным правилам, бедняжка не знала, что делать помимо них. Даже ее красота перестала отводить взгляд; мало ли красивых девушек на свете, подумаешь, эка невидаль.

– Уймись, госпожа Терновник, – примирительно обратился к девушке Остролист. – Все мы обессилены, все жаждем. Нет ничего удивительного в том, что ты почуяла добычу там, где ее нет. Вот, познакомься, – мой наследник Белоцвет. Ему стоило представиться с самого начала, но он предпочел подразнить тебя. Извинись, Белоцвет.

– Я прошу вашего прощения, госпожа Терновник. – Белоцвет выступил вперед, поклонился. – Кажется, я позавидовал этому Амадею.

– Ах вот как. – И девушка направилась вниз, не обращая внимания на колючки, льнущие к ее ногам, не причиняя при этом ни малейшего вреда. Она остановилась в десятке шагов от дороги и поклонилась королю.

– Ваше величество. – После этого она повернулась к Белоцвету и оценивающе посмотрела на него. – Я действительно не в себе, если приняла тебя за человека. Заглядывай ко мне, Белоцвет, когда тебе наскучит царствовать. Мне не обязательно спать все безвременье, – и она хитро улыбнулась.

– Почту за честь. – Белоцвет еще раз поклонился.

Девушка вернулась на вершину холма, а путники направились вглубь Вечной долины.

– Ваше величество, а что, если бы вы не успели… – и Белоцвет дунул на ладонь, изображая королевский жест.

– Ты побежал бы к Терновник со всех ног, – усмехнулся Остролист. – Поначалу. Ближе к вершине пришел бы в себя и попытался сопротивляться, но она подошла бы и взяла тебя за руку. В момент первого прикосновения все теряют рассудок, так что даже фамилиар не смог бы тебе помочь. – И король вздохнул, отчего затрепетало оперение стрелы, торчащий у него из груди. – Пришлось бы мне разлучать вас насильно, а я не знаю, что более жестоко – оставить человека в объятиях Терновник, или вырвать из них.

– И она не признала бы во мне хогмена?

– Для начала признай его в себе сам. После этого все станет намного легче.

Белоцвету пришлось идти еще около часа, прежде чем он почувствовал, как следовавший до этого в отдалении конь подошел почти вплотную к его спине. Юноша постарался ничем не выдавать своего «я так и знал». Злой Умысел шел вслед за ним, и дыхание коня шевелило волосы на голове Белоцвета. Юноша незаметно сунул руку в поясной кошель, где, как он надеялся, завалялось несколько ромовых леденцов, которые полюбил Шеш. Нащупав пару липких кусочков, он подцепил их, вынул и поднял руку ладонью вверх, продолжая беседовать с королем. Через минуту в ладонь Белоцвета ткнулись прохладные, шершавые губы Злого, и конь захрустел леденцами. Они и ему пришлись по вкусу, судя по довольному вздоху.