Юрий Базанов - Вход в реальность. 1 часть

Седой мужчина, осторожно наступая на левую ногу, подошёл к письменному столу, устроился в рабочем кресле и включил ноутбук. Название книги опять перестало ему нравиться. Как лучше всего назвать призыв к дружбе с собаками? Как объяснить людям, что пришла эпоха Сварога и он опять на Земле, и борется с разгулявшимся Злом вместе со своим огромным Псом? Надо рассказать им о встречах с этим удивительным зверем. И начинать надо с начала. С самого начала. Мужчина с совершенно чёрными бровями оторвал взгляд от экрана и поднял взор к старому зеркалу. Его умные и добрые глаза отражали большой жизненный опыт и грусть несбывшихся надежд. Зеркало затуманилось, и по нему пробежала лёгкая рябь. Потом изображение успокоилось и появилось изображение прошлого. Далёкого и не очень.

Он появился как – будто ниоткуда. Корабль, видимо, шел в режиме светомаскировки, а сейчас включил навигационные огни. Но в полумраке полярного вечера да еще с положения льдины все равно мало что можно было разглядеть. Хотя не заметить его было просто нельзя. Всего корабля я не видел – он был реально гигантским. Его кормовая часть далеко уходила в темноту, и кормовые огни можно было принять за звезды, если бы они не качались вместе с корпусом корабля на морских волнах.

Наша льдина уже фактически тонула, а надежда на спасение таяла гораздо быстрее, чем уменьшались ее размеры. Как говорится, у страха глаза велики. И теперь я имел возможность убедиться в правильности этого утверждения. Ведь это именно я любимый был на этой льдине. Возникший могучий корабль мог бы стать нашим спасением, но он был таким большим, а мы были такими маленькими, что надежда на благоприятный исход мне казалась очень слабой. Ведь не случайно говорят «сытый голодному не разумеет».

Кроме того корабль очень слабо освещался, и я со страхом думал, что там на корабле совершенно не обращают внимания на окружающий мир. Они могли себе это позволить – корабль был огромным. Своими округлыми бортами и единственной надстройкой, очень похожей на большую рубку, он напоминал подводную лодку, а своим мощным форштевнем – ледокол.

Кроме кормовых и носовых огней он освещался еще прожекторами с рубки. Они освещали носовую часть корабля, и в их свете хорошо был виден флаг международных вооруженных сил. Мне даже показалось, что свет прожекторов специально направлен на него. «Международные вооруженные силы это, конечно, круто. Хорошо, что люди перестали воевать друг с другом и стали вместе бороться с общими врагами за общие интересы», – промелькнула приятная мысль, но меня в данный момент больше беспокоила не судьба всего человечества, а перспектива собственного спасения.

Не судите строго, ведь не все рождаются героями и отчаянными смельчаками. Я судорожно надеялся, что этот бронированный и, наверняка, хорошо оснащенный гарант мира спасет нас. Но для этого нас должны были заметить. На корабле, наверняка, были и приборы ночного видения, и радары, и эхолоты, и тепловизоры, и еще какие-нибудь неизвестные мне технические новшества. Но, в конечном итоге, все зависит от людей. Вахтенные матросы тоже живые люди и не все время вглядываются в темноту и пялятся в экраны приборов.

Им нужно иногда и отойти – в гальюн или по каким-нибудь другим надобностям. Да и вообще чисто по-человечески моряки могли просто отвлечься или даже задремать. Я помню, как один мой давний коллега умудрялся даже спать, упершись лицом в тубус осциллографа. При этом создавалось впечатление полного погружения в работу. Так что, я допускал возможность разминуться с кораблем.

Но, с другой стороны, я понимал, что вероятность такого исхода очень мала, поскольку мы находились не очень далеко от корабля. Хотя, всякое может случиться. Сомнения терзали меня, как занозы в самом неудобном месте. Твердо уверен я был только в одном, если нас не заметят, то нашему путешествию уже никто и никогда не позавидует, не смотря на всю его необычность.

Уже несколько дней наша льдина плыла по холодным и неспокойным водам заполярья, сталкивалась с другими льдинами и постоянно теряла то маленькие, а то и очень значительные куски. В общем и целом, наше положение было очень печальным. Я хотел, было, посигналить фонарем, но у меня ничего не получилось – аккумулятор полностью разрядился. И в этом не было ничего удивительного. В последнее время пользоваться фонарем приходилось часто, а светлого времени для его подзарядки через солнечные батареи было мало. Удивляться этому не приходилось, полярный вечер перевалил за свою середину и меня это нисколько не радовало.

Пока я предавался унынию, перемешанному с надеждой, поведение собак резко изменилось. Ну да. Вместе со мной на льдине были еще две собаки. Нас было трое товарищей по несчастью, совершенно случайно оказавшихся в такой нелепой ситуации. Я никогда не задумывался об их породах, поскольку наши собаки оказались у нас дома из самого лучшего естественного питомника – с улицы.

Иногда мы с женой, шутя, называли их дворянами, имея в виду общий корень со словом дворняжка. Но незадолго до начала путешествия я совершенно случайно заглянул в каталог и был приятно удивлен. Оказалось, что и Джек и Зак действительно имеют благородное происхождение. Джек был немного уменьшенной копией анатолийской овчарки с некоторыми особенностями ушей, а Зак отличался от русского черного терьера только более длинной шерстью и цветом глаз.

Но в данном случае это не имело никакого значения. Важным оказалось значительное превосходство собачьего нюха над человеческим обонянием. Обе собаки, как по команде, повернулись и напряглись на краю льдины. Они даже в темноте издали почуяли незнакомый запах. Как скоро выяснилось, это был запах наших спасителей.

С корабля, видимо, давно обнаружили нас и сейчас, похоже, решили познакомиться поближе. Катер был уже совсем рядом с нашей льдиной, когда морские пехотинцы включили прожектор, а потом и опустили оружие. Немолодой мужчина в поношенной одежде северного фасона и две собаки чуть больше среднего размера не выглядели опасными для опытных бойцов международных вооруженных сил.

Но зато сами чужаки были встречены грозным рычанием обоих лохматых хозяев нашей льдины. Я их хорошо понимал. Всего за несколько дней, проведенных на ней, льдина стала для нас милее родного дома. По крайней мере, в эти дни другого дома у нас не было. Я отозвал собак и усадил их рядом с собой.