Валентина Спирина - Кошки. Девять жизней

Из сумрачного оцепенения её вывел странный царапающий звук по ту сторону двери и утробное ворчание. Встала, бездумно распахнула ставшую тяжёлой дверь. В нос ударил резкий запах валерьянки. У порога, распластавшись на холодном кафеле, с блаженным выражением на морде, лежал огромный рыжий котяра. Он умиротворённо и коротко мявкнул, и до того ему было хорошо, что Аня помимо своей воли предложила: «Заходи!» Толстомордый вальяжно поднялся, вытянул хвост трубой, и вошёл.

Аня с какой-то неожиданной радостью подумала: «Буду встречать Новый год с котом!» В ней проснулась жажда деятельности и ощущение чуда, которого не было в этот праздник уже много лет подряд. Котяра занял подлокотник любимого отцовского кресла, и снисходительно смотрел, как Аня накрывает на стол. Из телевизора доносилось «Вагончик тронется, перрон останется», мандаринки и ёлочные лапы пахли просто оглушительно, и настроение незаметно ползло вверх. Стол был весь уже занят тарелочками и вазочками – мама была неудержима в предновогодней подготовке, даже зная, что уедет. Аня гнала от себя мысль о том, что все это останется нетронутым. Потом спустилась на первый этаж, и, скрепя сердце, повесила объявление о том, что найдёт кот. Дома, попереключав каналы, остановилась на гороскопах. «Близнецы, встретившие новый год в компании с рыжим красавцем, проведут незабываемый год, полный любви и путешествий!»

– Слышишь, мистер толстопуз, теперь ты просто обязан меня осчастливить! – Аня плюхнулась в кресло, и котяра незамедлительно взгромоздился ей на колени. Заурчал.

– Как же хорошо, солнышко, что ты ко мне забрёл! Наверняка по тебе скучают, и ты обязательно найдёшься, но так здорово, что здесь и сейчас ты со мной!

За час до двенадцати в дверь позвонили. Уснувшая в обнимку с котярой Аня встрепенулась и открыла. На пороге стояла пожилая соседка, Надежда Васильевна. Увидев рыжего, она судорожно вздохнула, и протянула к нему руки.

– Порфирий, золотце, пойдём домой, мамочка тебя потеряла…

Кот равнодушно смотрел на хозяйку.

– Надежда Васильевна, да Вы проходите за стол, уже скоро Новый Год, проходите! – Аня даже думать не хотела об одиночестве в эту ночь.

– Спасибо, деточка, нам с Порфирием гостей встречать ещё…

Надежда Васильевна поджала губы и расстроено вздохнула.

– Только что-то не пришёл никто, ни сын, ни подруга… И не звонят…

Подбородок её мелко задрожал, лицо стало обиженным и растерянным.

– Ну, вот что! Проходите, располагайтесь, а я записку на Вашу дверь повешу!

Надежда Васильевна оживилась, говорила теперь без умолка, рассказывая весёлые коротенькие истории из детства своего сына.

– А Димка однажды – ему тогда три было – вытащил из прихожки тапки, две пары одинаковых. Поставил их друг за другом и призадумался – кто к нам в гости на четырёх ногах приходит…

Только они уселись за стол, в дверь позвонили.

– Скажите, эти двое гуляк у Вас? Мама что, снова гостей ждала, да? Подруг уже нет её, а я вот, впервые за пять лет смог вырваться… – невысокий крепкий мужчина смотрел на Аню, словно не веря своим глазам. – Семёнова? Ты? Вот черт, я и забыл уже, что соседи, сто лет дома не был… -он улыбался так счастливо, как мог улыбаться только один человек на свете – Димка Совьюш, её сосед по лестничной площадке и парте, обладатель когда-то единственного во дворе мотоцикла… И, по совместительству, её первая и ужасно тайная любовь… Аня на мгновенье оторопело застыла, потом пропустила его в прихожую, достала папины тапочки. И увидела, что он уже переобулся сам.

– Ну, – дурашливо сдвинул он светлые брови – признавайся, кто к тебе тут на четырёх ногах в гости ходит?

Аня наконец рассмеялась, пожала плечами:

– Только Порфирий! Бежим, срочно за стол, а то Новый Год пропустим!

А за столом после боя курантов тихонько сказала пригревшемуся на её коленях котяре: «Сказал бы сразу – кот волшебный, я бы так не удивлялась!»

Но он не слышал, потому что спал без задних ног.

Ой, посмотри,

Квадратная кошка!

Ходит она

Квадратно немножко.

Ноги квадратные и голова.

Хвост нарисуем

Ей круглый сперва.

Круглые уши,

Усы из кружков.

Рядом добавим

Круглых дружков.

Кругло мяукают,

Квадратно идут.

Как же смешно

И весело тут!

Я решила быть дикой кошкой,

Изгибаясь довольно упруго,

Гордой поступью по дорожке,

Я прошлась, ловя взгляды мужа.

Посмотрела назад игриво,

Будто мышку поймала бойко.

Кошкой быть – это так красиво,

Вот бы муж понял эту тонкость.

Я мурчу, он ворчит тихонько,

Прижимаюсь к нему, сторонится.

– Приласкай меня милый только.

– Не пора ли нам спать ложиться?

А к утру, потянувшись гибко,

Прикоснувшись к щеке небритой,

Улыбнусь я кошачьей улыбкой

Из своих снов сладчайших свитой.

Целый день он ворчит упрямо,

Но я кошкой держусь горделивой.

– Будешь злиться, уеду к маме,

Приласкай же меня, любимый.

Муж к обеду растаял немножко,

Вдруг приобнял, меня лаская.

Но теперь я такая кошка,

Что сама по себе гуляет.

В предмартовский день

На предмартовской крыше

Шуршат по-весеннему теплые мышки.

На них без внимания,

Словно те крошки,

Поют серенады коты для всех кошек.

У кошек предмартовских

Нет настроенья.

В домах от котов они ищут спасенья.

В предмартовский день

На предмартовской крыше.

Устали от ора котовьего мыши.

У кошки пушистые лапки

И теплая мягкая шерстка.

Приятно прижаться к мамке

Ее карапузу котенку.

Еще повязать бы шарфик

От зимних и снежных морозов.

Прижаться плотнее к маме

И будет теплей, серьезно!

И нет ничего приятней,

Чем рядом родной и близкий,

Не важно, будь человек ты

Иль просто пушистая киска.

– Зачем я взялась за эту работу? Вот мало мне было, что ли? – ругала сама себя Марина. – Хотя, Пал Олегычу разве откажешь? Как он глянул на меня?! Пронзительный такой взгляд и голос… Вроде и вопрос задал, да так, что и отказать не посмеешь. Только он так умеет спросить – с утверждением, будто ты уже ответил согласием. А остальные хороши! Бочком, бочком так отодвинулись, и я одна осталась. Вот на меня и пал указующий перст начальника. «Ну что, Лемина, возьмёшься? До завтра управишься?» – передразнила она голос начальника.