Виктория Александрова - Между закатом и явью

Сражение в нескольких метрах над темной водой не входило в мои планы, и я, перепрыгнув еще через несколько протянутых ко мне щупальцев, почти бегом устремился к берегу. Тварь внизу бесновалась, выбрасывала вверх фонтаны воды. Я пару раз поскользнулся, уворачиваясь, один раз едва не упал, но, когда мне стала уже надоедать эта игра в «догонялки», я, наконец, достиг противоположного берега и спрыгнул на твердую землю.

Следом послышался безумный топот, будто дикий слон пытался уйти от погони, и весь покрытый пеной, с выкаченными от ужаса глазами, Джокер соскочил следом за мной, чуть не растоптав меня на месте.

– Эй, полегче! – прикрикнул я на него и замахнулся посохом.

Весь дрожа, конь отпрянул, остановившись. Он как будто не понимал, за что я так на него злюсь.

– Вот так, – произнес я, ни к кому конкретно не обращаясь, —

– Если тебя не погубят монстры, то прикончит собственная лошадь.

Джокер, естественно, молчал, но мне показалось, что вид у него чуточку виноватый.

– Ладно. Повеселились – и хватит, – я взялся за оборванный повод тяжело дышавшей лошади, и мы пошли прочь от черной реки.

Как ни удивительно, пережитые приключения ни капли не повлияли на мой сон. Едва моя голова коснулась свернутой попоны, заменявшей мне подушку, как я тут же провалился в забытье. И мне опять приснилась темноволосая незнакомка. Теперь она склонилась у ручья, внимательно изучая свое отражение. На ней было все то же красное платье и серебряное монисто. Сложив ладонь лодочкой, она зачерпнула воды, затем словно бы обернулась ко мне, и на меня пристально взглянули сразу две пары глаз: ее собственные и глаза ее двойника в прозрачной воде. Это было странное ощущение, от которого я не избавился до конца, даже проснувшись.

Мне стало ясно, что сон мой – не просто сон, но что он означает, я пока не разобрался. Еще один знак? Или зов? – Очень похоже. Если бы я не тратил столько сил и времени на поиски, наверное, я бы скорее разобрался с этим. Но пока у меня не было такой возможности, поэтому я решил оставить все как есть, и продолжать свой путь, хотя и был весьма заинтригован.

А что, если это все – звенья одной цепочки? Случайностей не бывает, как говорил мой учитель, живший на этой земле несколько сотен лет назад. Ну что ж, тогда мне, тем более, по пути с моим странным сном, и где-то дороги наши пересекутся.

Я ехал вперед, и сердце мое отчего-то снова заныло. Может, оттого, что я, повинуясь некоему внутреннему потоку, полностью отдался размышлениям? Одна мысль тянула за собой другую, разматывая клубок воспоминаний, которых мне не хотелось больше касаться. И вот они уже выползли из глубин, и опять я вижу…

Мы сидели с ней на лесной поляне, как часто сидели по вечерам, останавливаясь на ночлег. Костер почти догорел, угли едва тлели в бархатной тьме окружившей нас ночи. Разговор между нами что-то опять не клеился, поэтому молчание наше затянулось, а когда я взглянул на свою спутницу, то увидел, что она уже дремлет, уронив голову на дорожную сумку. Волосы ее растрепались, из-под них виднелась рука, тонкая, но отнюдь не хрупкая, совершенная, словно выточенная из алебастра. Даже во сне длинные пальцы сжимали рукоять меча, лежавшего рядом. Я так отчетливо помню эту руку! И почти не помню лица… Я бы рассмотрел его повнимательней, чтобы память впитала каждую линию, каждую мелкую черту… Но я ведь не знал тогда, что вижу ее в последний раз, не мог знать.

Было довольно поздно. Черные облака набегали на полуостров луны, и ее тусклый отсвет, заливавший поляну, временами совсем растворялся в ночи; тогда лес казался еще более таинственным и чужим. И еще было нечто, насторожившее меня. Сперва я решил, что мне просто чудится, но потом ощущение стало сильнее, заставив меня подняться и на цыпочках отойти от костра.

Я решил не будить Алиен: она выглядела такой усталой. И к тому же я был уверен, что справлюсь один. Если же опасность окажется более серьезной, чем я полагал, то она и сама проснется, решил я; Алиен – не беспомощная девчонка, и чутье ее ненамного слабее моего.

С этой мыслью я зашагал через кусты, осторожно раздвигая ветки. И за мной увязался Джокер: возможно, он тоже ощутил исходящую из тьмы угрозу и не захотел оставаться без защиты хозяина, а может, просто решил прогуляться за компанию.

Позже я много раз думал: «Почему я все-таки не разбудил ее? Ведь тогда все было бы иначе!» И каждый раз пытался убедить себя в обратном: ведь чему суждено произойти, то произойдет обязательно.

Я первым нашел тех, кто, похоже, разыскивал нас. Стая ночных волколаков шла по нашим следам, почти не таясь. Наверное, их терзал слишком сильный голод, раз они потеряли всякую осторожность. Я не ожидал, что противник окажется таким многочисленным, и вот тогда впервые пожалел, что Алиен нет рядом. Ее огненный меч пришелся бы очень кстати. Однако поздно было отступать, когда я сам ввязался в битву.

Сперва преимущество, конечно, оказалось на их стороне. Я не стану сейчас описывать подробности. Скажу только, что битва между нами продолжалась до самого утра. Стая к тому времени поредела больше, чем наполовину, и утратила боевой задор. Однако и я выдохся. Поэтому, когда оставшиеся в живых волколаки начали отступать, решив, что я им все-таки не по зубам, я не стал их преследовать. Мое последнее заклинание, посланное им вдогонку, уложило на месте еще четырех, а оставшиеся рассеялись по окрестному лесу.

Оглядевшись, я обнаружил, что оказался довольно далеко от места нашего ночного лагеря. Я окликнул Джокера, и он-таки соизволил явиться на мой зов, хотя делал это далеко не всегда. Через минут двадцать мы подъехали к лесной поляне, где в кругу выжженной травы темнели потухшие угли. Стояла рассветная тишина, над землей стлался молочный туман, и – никого не было.

Я огляделся, обошел вокруг – нигде ни одного следа и ни намека, куда могла подеваться моя спутница. Тогда я замер, вслушиваясь в голоса просыпающегося леса, – я все еще сохранял спокойствие – не могла же она исчезнуть просто так, без всякой причины! Здесь не было битвы: я бы сразу понял это, и она никуда не собиралась – во всяком случае, мне об этом ничего не было известно. Ее никто не мог увести силой, тем более, не оставив следов… И тем не менее, Алиен исчезла. Исчезли ее вещи, исчез Скай… И я не обнаружил ни единого намека на то, как и почему это произошло.

После ночного боя у меня почти не осталось сил, поэтому возвращение в птичий облик проходило с трудом, даже через боль. Но я сумел развернуть потяжелевшие крылья и подняться в воздух.

Что-то внутри меня с самого начала твердило, что все бесполезно. Но я не слушался внутреннего голоса и продолжал наматывать круги над зеленой чащей. Ветер и отчаянье слепили меня, я с трудом удерживал высоту, час за часом облетая лесные пределы. Но это было безрезультатно. Я обязательно увидел бы ее, не мог не увидеть, если бы она, на самом деле, была! На земле, под землей, еще где-то! Происходящее казалось просто дурным сном.