Михаил Шелков - Элинор. Опустевшая Долина. Книга 1

Наверное, только в этот момент Джуманна поняла, что именно она сделала для своих учеников.

– Вечером выдвигаемся в Моо! – объявила она, теперь не просто смотритель, а ещё и глава каравана, и астроном, и командир воинов.

Воинов, правда, и не было… Если только Калиф и неугомонный Макакеш… Но что такие воины против удильщиков и песчаных драконов! Да и какой караван в пустыне без верблюдов!

Обречённый караван…

Однако Джуманна набралась сил и тут же прогнала чёрные мысли.

Спали до вечера. Как только солнце село, наполнили фляги водой и двинулись на северо-восток по направлению лучей звезды Марави в созвездии Льва.

Джуманна была категорична: идти нужно только ночью! Во-первых, ей было проще ориентироваться по звёздам, во-вторых, ночью можно было пройти куда бóльшие расстояния. Днём переход по пустыне с детьми мог закончиться весьма плачевно. Ну а в-третьих, ночью легче различать удильщиков! С наступлением сумерек они выбираются из песка, а огонёк, что чудища зажигают на своём жале, видно издалека. Хотя в противовес этому преимуществу ночью и легче провалиться в подземную пещеру песчаного дракона…

Джуманна возглавила шествие. За ней семенили расторопные мальчишки, подбадриваемые Макакешем. Калиф шёл посередине, держа на плече свой новый меч. Готов к бою… Ламис с девочками замыкали шествие. Они постоянно отставали. В итоге Калифу пришлось взять малышку МунуАию на плечи. После чего отряд пошёл чуть быстрее.

Ночью пустыня наполнилась звуками. Насекомые повылезали из самых потаённых щёлочек и наполнили бескрайнее пространство своим жужжанием. Астрамед с умным видом различал каждый звук и называл насекомого: цикада, стрекотальщик, пустынный комар, падальная муха, пескоедка.

Смотрительница размеренно двигалась вперёд, но в какой-то момент её стало одолевать смятение. Оно всё больше угнетало с каждым новым шагом. Внутренний голос с нотками безысходности, что прозвучал вчера, теперь становился всё громче, точно заглушая другой, который приказывал сражаться до конца, двигаться к цели. В один момент голос обречённости заполнил всё её сознание, и она уже была готова сдаться. Без сил рухнуть в песок и принять судьбу. Но, оглянувшись назад, в мерцающем звёздном свете она увидела лица ещё двадцати трёх человек. И каждому из них, даже Калифу, было ещё тяжелее, чем ей. Для них она, идущая впереди, осталась единственной надеждой. «Если сдашься – погубишь их и погубишь себя!» – уже более уверенно прозвучал в голове голос, противостоящий голосу отчаяния. Джуманне он до боли напомнил голос отца…

Рассвет очертил своими лучами контуры новой каменной гряды. Удача благоволила путешественникам!

Собрали утреннюю росу, поставили навес, поели, выпили воды и легли спать ещё до того, как солнце начало выжигать Великую Пустыню.

Все уснули. Джуманна оглядела учеников… Потом присела на камень, обхватила руками колени, прислонила к ним свою голову и заплакала навзрыд.

Последний раз до этого она плакала, когда ей исполнилось восемнадцать лет.

Ночью состоялся ещё один переход. Дался он ещё тяжелее. Влаги от росы было ничтожно мало. Фляги пустели. Приходилось экономить воду.

Девочки стали больше капризничать, мальчики – нудить под нос. Джуманна стала зло прикрикивать на них. Ученики оживились.

– Мы в пустыне! В пустыне, понимаете?! Если будете еле волочить ноги – это смерть! Можете плакать – но это не спасёт! Идти вперёд! Идти как можно быстрее – вот наше спасение!

Поднимался рассвет, но на этот раз укрытия не обнаружилось. Пришлось сделать тряпичный навес прямо на песке. Сон выдался отвратительный! Хотелось пить, а вода всё убывала и убывала…

Когда спустились вечерние сумерки, ученики, нервно ворочавшиеся днём, дружно засопели. Поддался сну даже Калиф. Да, он был сильным, высоким, смелым, но… лишь по сравнению с другими. Джуманна, кажется, стала забывать, что ему всего лишь шестнадцать.

Она оставила навес и поднялась на высокий бархан, чтобы лицезреть бесконечный простор. Чтобы опять, как восемнадцать лет назад, окунуться в чёрную бездну, остаться одной во всей Вселенной… Только джуны и звёздный купол неба над ними! И звезда Марави над самой Джуманной. Яркая, вселяющая надежду. Джуманна взялась за цепочку с жемчужиной и золотым ключом.

– Отец… – шептала она, – Где ты сейчас? Я чувствую, что уже где-то далеко… Не у итошинов, не у ведичей, а там, среди далёких звёзд. Помоги мне! Помогите мне, звёзды! Дайте сил мне и моим ученикам… Помоги нам, звезда Марави, самая яркая звезда юга! Помоги мне, древний герой легенд! Помоги, Песчаный Лев! Однажды ты вывел наш народ из Долины, а сейчас помоги вернуться туда! Я, твой потомок, Джуманна Инайя Хания Аматт, прошу тебя об этом!

И ей показалось, что звезда будто бы подмигнула ей, вспыхнув на мгновение в разы ярче.

Видение ли, нет?

Она слишком увлеклась и замечталась. А ещё сказывалась небывалая усталость.

Джуманна не помнила, как вернулась к ученикам и заснула.

Она очнулась с первым лучом рассвета, и этот луч очертил вдалеке новую каменную гряду. Немного не по маршруту, но до гряды нужно было добраться к вечеру, чтобы наполнить фляги росой.

Добрались. Там же в полудрёме дождались вечера. Ночью совершили достаточно большой переход, а к утру наткнулись на исполинский валун, который послужил неплохим укрытием. К сумеркам на нём проступила влага.

Нам везёт. Но не может же нам везти постоянно… Или может? И молитвы были услышаны? В любом случае благодарю вас, мои небесные покровители!

Так прошло около семи дней. Джуманна не могла сказать точно. Она сбилась со счёта, она думала о другом: о том, чтобы выжить самой и сохранить жизни учеников. Карта звёздного неба изменилась. Безусловно, они продвинулись на север. Но сложно было сказать, насколько далеко.

В одну из ночей опять не смогли идти и ночевали на песке. С утра на горизонте заприметили новые спасительные камни, или же что-то похожее на них. Джуманна приняла решение двинуться к ним днём.

Разум противился, но внутренний голос, которому она уже безропотно доверяла, говорил, что нужно выдвигаться прямо сейчас.

Начали бодро. Цель была обозначена. Но примерно через час запал иссяк. Дневное солнце раскалило воздух и песок, а вот пыл путешественников, напротив, остудило.

Джуманна, стиснув зубы, продолжала подгонять своих воспитанников. Иногда подбадривала, иногда ласково уговаривала, а порой переходила на ругань, которой грубые караванщики обдавали самых глупых верблюдов. Джуманна сама удивлялась, что знает столько ругательств. Она и не думала, что когда-то придётся их сказать, тем более детям.