Александра Искварина - Пепел Аар'Дайна. Часть II: Мосты

На полпути Лиснетта увидела слева ой'аминскую 40 40 Ой'ам и ны – букв. «древние эльфы», вымершая раса, населявшая прежде долину р. Ядзиро; погибли из-за неизвестного эксперимента с магией Пути Крови. арку и потащила друзей искать проход меж садовых оград, чтобы подойти поближе. Кажется, ещё ни одна затея ринминки не удостаивалась стольких нелестных эпитетов. Даже Роддвар пару раз предположил, что рыжая состоит в тесном родстве с куродама 41 41 Курод а ма – «чёрные духи», прислужники Ная; мешают душе уйти в Удел бога, которой она поклонялась и обещала себя при жизни, или в Оримэ (место ожидания перерождения или иной судьбы), заманивают в Поля Праха (Удел Ная), и там душа медленно и мучительно обращается в прах или служит Наю в виде нежити. . Они проплутали минут двадцать, пока наконец не вышли к Часам, очень похожим на те, что видели во время экспедиции на холме перед Монуке. Только в этих Часах бесконечно перетекающая жидкость была не алой, а прозрачно-голубоватой, и звук от капель словно бы тонко похрустывал битым стеклом. Кимри постаралась незаметно держаться подальше. Она ещё помнила, как ой'аминская магия едва не затопила её в прошлый раз.

Выбравшись обратно на Внутреннюю Кольцевую, двинулись дальше, к Западным воротам Тэйто, но тут Лиснетта увидела пасущихся в обширном загоне лошадей и надолго повисла на ограде, пытаясь приманить хоть одну, чтобы погладить. Хёдин снова принялся ворчать, но безудержный оптимизм Лиснетты не так-то просто было пошатнуть.

Рыжая угомонилась только после того, как друзья заметили в тени, у боковой стены конюшен мрачного на вид мужика в чёрных штанах и потрёпаной кожанке с капюшоном. Незнакомец сидел, положив у ног развязанный заплечный мешок, набитый каким-то добром, и лениво пускал цветочно-сладкий дым из длинной трубки. Увидев кучку юных магов в робах, мужик мгновенно подобрался и нашарил на поясе рукоять кинжала. Роддвар, поймав угрожающий взгляд чужака, подхватил Лис под руку и потащил прочь, негромко проговорив:

– Так, ребята, ну-ка, быстро пошли отсюда.

Никому и в голову не пришло возражать. Только спустя пару сотен шагов рыжая всё-таки спросила:

– Это кто был?

– Не знаю. И знать не хочу, – отрезал северянин. – Я лично вообще никого не видел.

В его резком тоне было нечто такое, от чего никто не решился больше ни задавать вопросы, ни спорить с бывшим телохранителем.

Почти сразу за конезаводческой фермой потянулись бедняцкие кварталы. Чем ближе к городской стене, тем плотнее они сбивались и слеплялись в неприглядные нагромождения. Кимри увидела кучку оборванных детей, играющих в ножички прямо на дороге, и смуглую, нандинских 42 42 Нанд и ны – «южные люди», жители Пустынной провинции – Ар а нно; смуглокожи, порой до шоколадного тона, глаза карие или тёмно-зелёные с яркой жёлтой каймой вокруг зрачка. кровей, девочку лет девяти, угрюмо сидящую поодаль. Кэриминка невольно ускорила шаг, живо вспомнив Наку и себя-десятилетнюю, прячущуюся от снегопада в заброшенном доме с дурной славой зачарованного… Давно ей не приходилось так ясно увидеть, насколько сильно изменилась её жизнь. И почему-то стало страшно, словно всё, чего она достигла, стало зыбким и хрупким, готовым рассыпаться от малейшего соприкосновения с тенью прежнего существования… Кимри стиснула зубы, безотчётно вцепилась в рукав Эйно и так и вошла в Западные ворота, держась за него.

Западная площадь оглушила разноголосьем праздной гуляющей толпы. Выкрики разносчиков лакомств смешивались с песнями бардов, тут и там развлекавших народ кто балладами, кто шуточными попевками. Прямо перед Западной таверной расположился кукольный театр, чуть дальше в кольце зевак состязались любители похвастать силой. Чтобы хоть как-то расслышать друг друга и обсудить дальнейший путь, ребятам пришлось протолкаться через всю площадь и дойти до Лазарета св. Киз а ку 43 43 Святой Киз а ку – знаменитый целитель, подвижник и основатель ордена Мьори. .

Устроившись на скамейке, они принялись обсуждать, куда идти дальше. Кимри давно хотела посмотреть на Кидама 44 44 Кид а ма – кристаллы сил, используются в Пути Переноса для зачарования предметов: в кидама помещается какая-либо сила (жизненная, магическая, элементальная) или несколько сразу, от количества и пропорций помещённых в кидама сил зависят возможности кристалла к зачарованию и эффекты. Макото 45 45 Мак о то Ок а нэ – младший принц, спасший Праведное Государство во время Кризиса Ная, принеся себя в жертву, чтобы маги смогли поместить все его жизненные и магические силы в огромный кидама, с их помощью изгнать Ная и запечатать границу между Оодай и Полями Праха; магам удалось сохранить кристалл от разрушения, теперь это памятник в Первом Храме, названный Кидама Макото. и Серебряные Сады, против этого никто не возражал, но Лиснетте непременно хотелось увидеть ещё и Алхимические Питомники, а для этого пришлось бы сделать порядочный крюк. В конце концов рыжая настояла на своём. Идти в Питомники решили не шумным торговым районом, а через квартал артистов и учёных, мимо театра, Исторического музея и Имперской библиотеки. Кимри с сочувственным пониманием заметила, как жадно Эйно рассматривал огромное здание библиотеки, но не стал проситься зайти ещё и туда. Сразу за библиотекой просторная мощёная улица внезапно обрывалась, уткнувшись в кованый узорчатый забор. За ним, словно аккуратно вырезанный и перенесённый откуда-то из-за города, буйно зеленел огромный лоскут живого леса с прогалами полян и ненавязчиво аккуратных грядок. Только внимательно приглядевшись можно было заметить, что все растения здесь расположены в строгом порядке, помечены ярлычками и табличками с подписями. В нескольких местах были устроены колодцы, от них разбегались трубы хитрой поливальной системы, рядом стояли большие бочки с водой, которая грелась на солнце – для более нежных, не выносящих холода растений. Возле последнего из таких колодцев, окружённого цветущими азалиями, друзья устроились на отдых. Роддвар с Лиснеттой вызвались сбегать в Торговые Ряды, вернулись с пирогами, яблочным морсом и, конечно же, мёдом.

Кимри с удовольствием оглядывалась вокруг, прислушиваясь к болтовне товарищей. Честно признаться, она слегка опасалась, что в столице, немало пострадавшей во время Кризиса Ная, ей станет дурно, как было в Хигаре. Но ощущение от Тэйто оказалось светлым и, несмотря на весь шум выходного дня, особым образом тихим. За двадцать два года город практически бесследно залечил нанесённые слугами Ная раны: мостовая аккуратно переложена, и уже не различить, какие участки новее, деревья и кустарники высажены заново, цветы пышно цветут в ухоженных клумбах, гладкие стены светлых оттенков мерцают крапинками слюды, которую тут принято добавлять в штукатурку.