Татьяна Лемеш - Путь пешки. 6. Стрекоза

– Может быть… А вообще, красота человека – она не в правильности черт или соответствии нормам и канонам, она в свете, идущем изнутри. И самое некрасивое лицо покажется прекрасным, если оно улыбается тебе с любовью. Ведь в такие мгновения ты смотришь в лицо самой любви, а прекраснее ее ничего нет. Понимаешь, о чем я?

– Примерно понимаю. У нас это называют обаянием. Только, наверное, чуть меньшая степень. А насчет улыбающегося лица – согласна. А с женщинами ты никогда …не был?

– Нет. Нас учили, что это нечто грязное и постыдное, чем мужчинам просто приходится заниматься ради выживания вида. Но я даже сейчас вижу, что это неправда.

Его рука уже была на моей шее и легонько поглаживала кожу, самыми кончиками пальцев. Я начала ощутимо заводиться, мое дыхание участилось, а щеки, по ощущениям, уже вовсю горели. Апрель смотрел на все это с мягкой улыбкой и продолжал:

– Так что с женщинами я не был. Но теперь не прочь и попробовать. С такой, как ты. – его рука начала расстегивать пуговицы на сарафане. Я шумно глотнула:

– Апрель, пожалуйста, не надо. Я бы, может, и не против – но Сашка жутко обидится, причем на нас обоих.

Он взмахнул ресницами и убрал руку:

– Наверное, ты права. Извини, я ведь не знаю ваших порядков. То есть ты – только его женщина, да? Как у первородных?

Я улыбнулась:

– Не совсем. У них женщина с мужчиной, потому что ее для него выделили. А я – потому что люблю его. Ты ведь знаешь, что это такое, правда?

– Правда. И я тебя отлично понимаю. Потому что я тоже …его люблю.

Я рассмеялась:

– Ты есть-то будешь?

Он улыбнулся и пересел на другую лавку, напротив меня. Потом поел, игнорируя мясо. Я все-таки не удержалась и спросила:

– Апрель, а вот когда Сашка тряс тебя за плечи, я видела какие-то волны как из пылинок в солнечном луче. Что это было?

Он удивился:

– Ты это видишь? Вот это да! Не ожидал, что женщины на это способны! Это и есть жизненная энергия и любовь. Хочешь, покажу?

– Хочу.

Он с улыбкой взял мою руку и переплел наши пальцы. Потом посмотрел мне в глаза и еле заметно напрягся. По руке до самого плеча прокатилась волна истомы и я опять увидела желтый свет между нашими ладонями. Нежность и любовь наполнили меня, а на глазах выступили слезы. Апрель убрал руку и мягко сказал:

– Достаточно. А то потом будет тяжело остановиться. Нам обоим.

Вдруг скрипнула дверь и пришел единственный человек, врывающийся без стука, как к себе домой. Я вздрогнула от неожиданности. Сашка удивленно протянул:

– Апрель? А что это вы тут …делаете?

Я встала и крепко его обняла, меня до сих пор переполняли чувства после фокусов Апреля.

– Все хорошо, любимый. Апрель просто зашел в гости.

Сашка удивленно поднял брови:

– Да? Я смотрю – вы уже нашли общий язык?

Я рассмеялась, в глубине души радуясь, что он не зашел чуть раньше, когда синий сидел рядом и гладил меня.

– Да, именно так.

Апрель поднялся, аккуратно снял с печки свой плащ и тепло улыбнулся Сашке:

– Все хорошо, Александр. Я уже ухожу. Спасибо за все, …Таня!

Он чуть-чуть склонил голову в знак благодарности и вышел из домика. Сашка удивленно протянул:

– Мне показалось – или ты ему тоже …нравишься?

Я рассмеялась:

– Да, он не против женщин – сказал, что хотел бы попробовать с такой, как я.

– Хм… Ну хорошо, главное – чтобы не с тобой.

***

На следующее утро нас разбудил суматошный стук в дверь. Чуть не свалившись с печки, Сашка пошел открывать. Я услышала голос Олега:

– Ну вы и спите! Турка с Ефимом вернулись, троих синих привели! Беги, ты же у нас ими занимаешься! – Олег ехидно хихикнул и убежал.

Сашка, ворча и ругаясь, начал одеваться. Я к нему присоединилась и мы вместе вышли из дома.

У ворот я увидела странную картину – Алан заглядывал Турке в рот и что-то у него спрашивал, а тот отвечал лишь сериями жестов. Алан растерянно оглянулся вокруг. Сашка с улыбкой ему посоветовал:

– Олега позови, он поможет. Привет, Турка! Что тут у вас?

Турка мотнул головой – заросший Ефим с травинками в бороде улыбался нам, держа, как на поводке, привязанных друг к другу синих. Мелко подрагивая от холода, они гордо стояли, сжав челюсти и презрительно оглядывая окружающих. Я сразу вспомнила Апреля в первый день в деревне – как он был тогда зол и жесток, как злорадно сообщил правду о рационе мутантов… Эти были настроены так же. А вот и Апрель – взволнованно приближается к своим собратьям. Сейчас он разительно от них отличался – с волосами, в меховом плаще, с умиротворенным выражением лица, расслабленный и спокойный. Увидев его, Ефим напрягся:

– А ты что тут делаешь?! А почему не связанный и не взаперти?

Апрель растерялся, а Сашка подошел к ним:

– Ефим, Апрель теперь наш союзник, он очень помогает нам при подготовке к штурму. Так что он может свободно перемещаться по деревне.

Ефим удивленно поднял брови:

– Вот как? Да у вас тут, как я посмотрю – много чего произошло?

Сашка улыбнулся:

– Да, Ефим, много чего… Кстати, поздравляю!

– С чем?

Сашка расхохотался:

– С отцовством, первый производитель! План-то ты выполнил!

Ефим побледнел и затравленно огляделся:

– И что теперь?! Я с ней теперь жить, что ли, должен?

Сашка ухмыльнулся:

– Да нет – жить не должен, тебе повезло. Ее Брут, как оказалось, безумно любит. А вот гостинцев или там зимних одежек я бы на твоем месте занес.

Ефим явно озадачился. Я восхитилась – как Сашка лихо перевел разговор со скользкой для себя темы! А он тем временем продолжал:

– А как ваш глобальный квест? Скольких первородных спасли?

Ефим расслабился:

– Четырех мужчин, шесть женщин и пятерых подростков. Из детей, как я понял – это все. Вот эти все синие были посланы вернуть их или убить. Лаэн с первородными обосновался здесь недалеко, ближе к реке, учит их шалаши строить да костры разводить. Сюда идти не захотел, передавал только привет тебе и Тане. Говорит, скоро в гости вас пригласит.

– Хорошо. У нас тоже много новостей. Главная из них – мы теперь многое знаем о синих и Величайших.

– Вот как? Таки раскололся? И какой ценой?

Сашка холодно произнес:

– А вот это, Ефим, ты уж извини, но совсем тебя не касается!

– Да? Ну ладно…

Апрель все это время стоял рядом и следил за их разговором. Сашка пошел к синим и мотнул головой – мол, пошли со мной. Алан вел какие-то загадочные беседы с Туркой, используя Олега в качестве переводчика.

Мы подошли к синим – Сашка, Апрель и я. Они во все глаза смотрели на Апреля – кто с удивлением, а кто и с презрением. Он открыто им улыбнулся:

– Приветствую вас, Март, Июнь и Август, приветствую вас в этом прекрасном настоящем мире!

Синие опешили от этих слов. Средний, рослый надменный красавец, презрительно прищурился и с вызовом спросил: