Александра Нюренберг - Планета в клетке

Инструмент – барабан.

Слегка с виду бандит, но с оттенком благородства. Вот в чём оно заключается, сразу не поймёшь. Он – вроде как оживший револьвер, такой же ладный и драматичный, в своих дешёвых и аккуратных костюмах, сидящих на небольшой, сбитой, как тяжёлая звезда, спортивной фигуре.

45 по о.с.

Роль в городе – строительство, подрядчик, прораб.

Грех – гнев.

Проруха – отдаёт материалы налево, активно способствуя строительству Мандалы и вообще готов жертвовать многим ради высадки первопредков. Хотя по своему материалистическому мировоззрению верит в явление плоховато, скорее – умозрительно.

Телесная особенность – скулы, строен, вспыльчив, хорошо дерётся (если понадобится).

Тиберий Янович Сухих.

Прародитель – «Акула».

Инструмент – виолончель.

С поджатыми губами, долговяз. Слова тратит почти как деньги, которые вообще не тратит. Посмотришь, подумаешь: вот плохой чиновник, который в момент испытаний оказывается лучшим другом.

50 лет.

Роль в городе – нотариус, прокат водных мотоциклов, в последний сезон увлёкся катамаранами (пятьсот в час, гарантия безопасности и вежливости, прелюбодеям – отказ).

Грех – холодность, гордыня.

Проруха – сдаёт мотоциклы выпившим, берёт безопасные взятки под соусом пари и спортивных ставок, оформляет документы таким господам, которым вовсе бы не следовало иметь документов.

Телесная особенность – рот. Он у него вроде прорези в почтовом ящике, и так же ничего не обещает. Кроме того – злоупотребляет некоторыми деталями одежды. Например, носит пиджаки с подплечниками, что придаёт специфический очерк его, в общем-то, недурной фигуре. Эта старомодность отчётливо фальшива, ибо на деле человек он стопроцентно современный.

Покорный у него всегда новейший, наипоследней модели, а врушка таков, что Роберт, увидев как-то раз, что механическое существо оставлено хозяином на уголке стола (редчайший случай) и решив нечаянно сунуться в раздел Вызовы, запутался и врушка завизжал у него в руках. Пришлось извиняться и наспех фантазировать перед Тиберием Яновичем, до того поджавшим губы, что и почтовый ящик уже не вспоминался. Мерзкая машинка перебила бедного Роберта и обвинила… но Сухих внезапно смилостивился и заткнул маленького доносителя. С тех пор редактор легонько вздрагивает, едва увидит, как нагрудный карман нотариуса начинает пульсировать. И поделом. Нечего чужих врушек подбирать.

Номер шесть, он же…

Ну что ж, это пропустим. Тем паче, что срамное пятнышко именно здесь поместилось, размочив бумагу и превратив буквы в диковинные пиктограммы.

Роберт Шеев.

Раса – прародитель «Лебедь/Дракон».

Инструмент – арфа.

Отлично водит вертолёт, дурно – машину.

Брюнет с эспаньолкой, злопамятный и мрачный.

Роль в городе – газета, лизун.

Сороковник парню, но выглядит свежее.

Грех – лесть, продажность.

Проруха – злоупотребляет заказным творчеством, в том числе, отзывами на спектакли, книги и матчи, всё пошиба местного.

Забавная слабость – неистово верит, в отличие от Петюши, в скорую высадку первопредков (хотя деньги на Мандалу даёт неохотно), даже во сне видит летящих драконов.

Телесная особенность – локти, суетится, как курочка. Пытается занять всё место в комнате, расхаживая и присаживаясь в неожиданных местах (край стола, например, или ручка кресла – завизированные тысячелетиями культуры посадочные места для красавицы-секретарши – не могут мнить себя в безопасности даже во время важных встреч и даже очень важных встреч, что бесит остальных посвящённых).

Перекидывает ногу на ногу, громко пересказывает мультфильмы.

Оч-чень красив и, как сказано, свеж, моложав. При знакомстве производит благоприятнейшее впечатление, но впоследствии, как признавались некоторые, хочется его прирезать.

Евгений Титович Витой.

Прародитель – «Змей».

Инструмент – свирель.

Шалопай, высокий, сложён астенически. Не зная, сразу не решишь – плут Евгений Титович, который нагреет вас на самом дорогом или профессор этики, читающий лекции даже без конспектов.

55 годков.

Роль в городе – аптека и оптика. Два этих магазинчика держит он на улочке, уводящей вон из города на северо-восток мимо полиции, мясной лавки и какого-то неизвестного мне особняка с огромной задумчивой собакой на ступенях крыльца и резной решёткой на двустворчатой двери.

Грех – многознание, мудрствование, пьянство (перманентное и воодушевлённое).

Проруха – подсыпает кой-чего для Общего Дела в своё фирменное общегородское Успокоительное.

Телесная особенность – прекрасный танцор, ноги – прелесть…

Словом, составлено грамотно, корректно. Довольно разумная картотека. Правда, неполная, это понятно. Хорошо было бы также объяснить слово «проруха», повторённое пять раз. Цифры и сокращение о.с. – конечно, возраст по обычному счёту. А то ещё есть другой счёт.

– Какой? – Спросил Кузьма Ильич.

Собеседник вкусно показал зубы. Это улыбка, догадался Кузьма Ильич, и принахмурился.

– Как дамы в городе говорят. – Объяснил парень с повадками гиеновой собаки. – Радио ОБС. Одна дама сказала.

– Дама, значит.

Кузьма Ильич стал ужасно грозен и молвил:

– Откуда она знает про другой счёт?

– Да ведь дама-то и не знает.

«Эдин это…»

Это слово и было нечаянно написано составителем картотеки на основном листе, пока работал он над черновиком.

Потом было оно перечёркнуто и добавлено уже на другом листе – Эдин, лагерь первый, Один, Единица, одиночка.

Лагерь Единица был ужасен. Клетки и вольеры. Протянутые сквозь прутья многообразные руки. Прутья обыкновенные железные. Жирные от смазки.

Поверьте мне, я вовсе не для того рассказываю, чтобы внушить вам омерзение, вызвать вполне понятную брезгливость. У меня брезгливости-то нет, у меня жалость.

Вот что писал автор картотеки:

«… …. ……. ….. …. …… …… … … …. ……»

/Цитата утрачена/.

– Вы оторвали головы фигуркам в газете, которую вам дали для технических нужд. Почему?

– Полагаю, ваш психолог немало заработает, когда напишет вам на эту тему маленькое исследование.

– Вы намекаете на извращение чувств, которое психологи везде видят?

– А вы?

– Мы думаем, что у вас повышенное уважение к человеческому лицу.

– Ну, это же хорошо?

– Вы разрезаете тюбик с пастой для зубов, чтобы использовать по возможности весь материал?

– Да. Хотя она закончилась несколько лет назад, так что вам придётся поверить мне на слово.

– Вы гадаете по случайным разговорам прохожих?*

– О да.

– Когда вам предстоит важное новое дело, вы красиво одеваетесь и приводите себя в наилучшее физическое состояние?

– Конечно. Только вам следует поработать с лингвистом. Тут следовало употребить другое грамматическое время. Впрочем, и эта роба довольно симпатичная. …Вы не ответили, хорошо ли, что у меня повышенное уважение к человеческому лицу?