Александр Муниров - Настоящее чудо

В его мыслях царил полный хаос.

Она не собиралась нападать, и, когда лифт остановился на шестнадцатом этаже, просто вышла и повернула направо, оставив его стоять в кабине и набираться смелости: с одной стороны – вот он – шанс, ожившая легенда. С другой – что делать дальше? Так ли он был готов к чудесам, чтобы рисковать?

Он осторожно выглянул в коридор и увидел как женщина, покачиваясь, будто пьяная или в трансе, удаляется, придерживаясь за стену, мимо дверей с номерами квартир. Остановившись перед одной из них, она потянула за ручку и, войдя внутрь, с щелчком закрыла за собой.

Лифт закрылся за его спиной, оставив одного в коридоре в могильной тишине и полутьме.

– Ладно, – пробормотал он сам себе, отметив, что воздух здесь кажется более густым, и медленно пошел в том же направлении, прислушиваясь к происходящему по ту сторону дверей. Та, в которую зашла женщина, значилась под номером «1618». За ней, как и за всеми другими, не доносилось ни звука.

Выждав еще немного, он двинул дальше, до окна в конце коридора, за которым виднелся лишь сплошной белый шум из снега и более ничего.

Других людей здесь нет, – снова вспомнил он.

По прежнему стараясь не шуметь, подчиняясь общему безмолвию, он направился назад, к лифту и нажал на светящуюся кнопку в алюминиевой панели. Двери, с готовностью, открылись.

Он поехал на первый этаж.

– Если и там никого нет – значит сработало, – сказал себе вслух, и ему же самому голос показался неуверенным и напуганным, – а если сработало – значит… значит…

Что же это значит, он не знал и не имел никакого плана на этот случай, и оттого теперь выстраивал в голове схемы, чтобы самого же себя опровергнуть, если результат окажется не тем, который ожидается. Одна из них звучала так:

«Если на первом этаже за столом все еще сидит портье, значит я либо вернулся назад, либо все это было цепочкой странных совпадений».

Поэтому, когда лифт остановился, он вышел и тут же посмотрел в сторону стойки портье. Тот сидел под включенной лампой и, казалось, дремал с открытыми глазами. На нашего незадачливого путешественника он не обратил никакого внимания. На меня, естественно, тоже.

За большим витринным окном продолжала бесноваться погода, виднелись ползающие, едва различимые, тени машин.

Тоже белый шум, совсем такой же, – отметил он, – как на шестнадцатом этаже.

Облегченно вздохнув, он направился к дверям, вышел, окунувшись бурю и долго стоял под снегом, впитывая в себя окружающую жизнь со всеми звуками сотовых у проходящих мимо людей, рыкающих машин, искусственными запахами и бесконечной суетой, которую не могла остановить даже метель, направившись домой лишь тогда, когда почувствовал, что замерзает.

– Здравствуйте, – сказал он «своему» портье, и тот машинально поздоровался в ответ.

Поднялся на шестнадцатый этаж в лифте с парой мужчин – один был длинноволосым, в какой-то спецовке, вероятно курьером, с большой сумкой через плечо; другой оказался солидным шестидесятилетним, или около того, мужчиной, с большой лысиной и огромными очками. Обычные люди, но ему показалось, что с ними очень безопасно. Мысли о зомби растворялись в настоящем. Какие зомби, когда видишь такой контраст между реальной жизнью и… тем.

В квартире – естественно родные порядок и тишина. Он бросил плащ на тумбу в прихожей и посмотрел в зеркало. Такой же, как и всегда – чуть хуже, чем хотелось бы, но чуть лучше, чем могло бы быть. Дойдя до кухни, нацедил себе коньяка на два пальца и сделал большой глоток и только после осмелился посмотреть в окно на соседний дом. Шестнадцатый этаж. Самый обыкновенный этаж самого обыкновенного дома. Смутно, сквозь снегопад, виднеются окна там, где горит свет. Там, где света нет – не видно ничего.

Ощущение остаточного страха перед неизвестным медленно проходило по мере того, как тепло от коньяка расходилось от живота по организму, прогоняя и холод, и то оцепенение, которому он еще не подобрал нужного слова.

– Твою мать… – пробормотал он, кратко резюмируя свой отважный поход.

Белые часы на стене говорили, что сейчас двадцать минут восьмого, до нашей встречи оставалось всего сорок минут. Самое время придумывать вопросы для своего гостя, чтобы не растеряться при встрече.

Но он все равно растерялся.

Знаешь Жонглер, чем выше здание, тем больше в нем технических этажей – мест, куда нельзя просто так приехать на обычном лифте и даже с лестницы возможно попасть лишь через специальную дверь, обычно запертую от любопытствующих посторонних. Специальный грузовой лифт, лишенный того удобства, что свойственно обычным пассажирским, курсирует между ними, не попадая на жилые этажи, чтобы ненароком никто туда не забрался.

На технических этажах располагаются опоры для усиления конструкции каркаса зданий, трубопроводы, кабели, насосы и баки для воды на случай пожара – изнанка дома, его жилы и кровеносная система, куда даже работники заходят не часто.

Он, как строитель, естественно знал о технических этажах, а, например, Марта даже не догадывалась, хотя в ее доме таковых было два.

Между пятнадцатым и шестнадцатым этажом твоего дома имеется еще один, вроде как пятнадцатый с половиной, как его называли коммунальщики, или «1Т», как официально он именовался на планах. Марка «1Т» была и на двери, которая вела в него с лестницы. Я хотел обрести тело и поселиться там, чтобы слушать его мысли и даже раздобыл ключи, но, взяв их, я обнаружил, что есть куда более интересное место в доме – ворота, под названием 0Т, расположенные в подземном паркинге.

Ключи я раздобыл у портье. Поверь Жонглер, самый ненадежный человек в доме – это портье. Чаще всего им является какой-нибудь старичок на пенсии, или студент, подрабатывающий в свободное время, или просто человек, не нашедший себя в жизни. В гостиницах портье, или, как они себя называют – администраторы, совсем другие, с иными функциями, задачами и ответственностью, но в жилых домах им, по сути, делать нечего, кроме как быть живым свидетельством статуса владельцев здания. Пожаловались на перегоревшую лампочку в коридоре – звони электрику, тот придет и заменит. Попросили вызвать такси или скорую помощь – вызывай. Портье – не охранник и ни уборщик, он даже не координирует работу последних, лишь фиксирует их появление и уход. Однако, при этом, у портье есть ключи от всех дверей в доме. Вдумайся – человеку, который ни за что толком не отвечает, вручают ключи от всех дверей. Как можно этим не воспользоваться?

Я и воспользовался. Дождался, пока он пойдет в туалет, заглянул в стол, где ключи и хранились, и взял.

В последние месяцы, благодаря нашей переписке, он все чаще обращался к своей юности, и крохотное пламя, бледный источник света, то чуть разгоралось, то вновь тускнело, когда монотонная жизнь возвращала его к унылой действительности.