Екатерина Дей - Я однажды приду… Часть IV

Большие жёлтые глаза преследовали меня везде, в полной боли темноте они светились, и боль от этого света становилась сильнее и сильнее, как будто наполнялась от этой желтизны. Когда мне удавалось хоть немного отвести взгляд от этих глаз, боль немного утихала, но глаза снова находили меня, и боль начинала терзать тело ещё сильнее. Я не поняла, когда в этой жёлтой боли проявилось слово, вернее сначала буквы, такие маленькие буквы, они проскальзывали среди лучей желтизны красными линиями и пытались собраться в слово. Но желтизна опять заполняла всё пространство и буквам снова приходилось с трудом продираться сквозь неё. Я пыталась сфокусировать взгляд на этих красных линиях, понять какие это буквы, и снова жёлтые глаза вставали перед ними и закрывали их своим светом боли. И вдруг что-то произошло, какой-то звук неожиданно пронзил меня, жёлтые глаза вдруг остановились и буквы мгновенно собрались в слово «Глеб». Глеб! Я закричала тонким звуком, постепенно переходящим в звериный рык, невозможный для человеческого горла. И полная темнота – совершенно ничего, ни глаз, ни букв, одна чёрная боль.

Когда ушла боль, я не осознала, темнота стала просто темнотой, обычной темнотой, глухой, без единого проблеска света. Темнота заполняла меня всю – я не чувствовала ни рук, ни ног, ни вообще самого тела. Потом проявился очень тонкий, едва различимый звук, он расширялся, превращался в какую-то мелодию, и она зазвучала в темноте сначала просто звуком, а потом и голосом, нежным женским голосом. Песня моря Анжелины, молитва ушедшим в море.

И опять боль, невероятная, обжигающая изнутри, горящая снаружи всполохами, но в этом пламени боли я стала осознавать сначала руки, потом и всё тело. А Анжелина пела и пела, и её голос гасил огонь боли, он постепенно стал затухать и скоро угас совсем, проявляясь лишь иногда в отдельных местах небольшим всполохом. Стала рассеиваться и темнота, она посерела, и в ней проявились лучи, сначала отдельными полосками, а потом ярким мощным потоком солнечного света.

Судя по звуку прибоя, я лежала где-то рядом с морем, на чём-то очень мягком и воздушном, но не могла пошевелиться, не двигался даже мизинец, и глаза не открывались, хотя сквозь веки проникали яркие лучи солнца. Прозвучал нежный голос Леи:

– Катя пришла в себя.

– Катя, попытайся открыть глаза.

Как всегда, Олаф был деловит и спокоен, какое счастье услышать его голос, но тело меня не слушалось, и мне пришлось долго стараться, чтобы хоть приподнять одно веко.

– Вот и молодец, полежи немного, я пойду Глеба посмотрю.

Не тратя силы на открывание глаз, я просипела:

– Глеб… что…

– Жив, можешь не страдать, полежит немного, отдохнёт от тебя и скоро встанет. Лея, работай, я тебе всё объяснил, пока только так. Амир вернётся, тогда подумаем.

– Амир…

– Катя, молчи. Я тебе всё расскажу.

Лея взяла меня за руку, тёплый поток энергии стал постепенно подниматься по моим рукам, медленно, но верно двигаясь к сердцу. И начала свой рассказ:

– Глеб не мог даже предположить, что Хранители захотят взять твоей энергии, они её никогда не хранили, вообще ею не занимались. Но Олаф сразу его предупредил, что Хранители не просто так хотят с тобой встретиться, что-то им от тебя нужно. Они с людьми обычно не общаются.

Она замолкла на мгновение, и кто-то другой взял меня за другую руку.

– Катя, всё хорошо, ты принимаешь энергию, значит, понимаешь, что делаешь. Наряды поделить опять не успела, драгоценности тоже не раздала никому, и подарки нам на свадьбу не подарила, ты думаешь, я дам тебе умереть без подарков? Да никогда! И Глеб тоже ещё ничего не подарил, Лея с Андреем хоть на вулкан летали, а мы с Нелли только дом и успели посмотреть. Ну, поцеловались немного, да и так… женатые всё-таки, уже можно.

Виктор, неугомонный, неподражаемый Виктор, я сразу представила его на свадьбе и прошептала:

– Ты был хорош, только Нелли уж очень сильно обвешал камнями, еле шла девочка.

Энергия Виктора неслась по моей руке и уже бушевала где-то в голове, вихрилась и очищала мозг от темноты. Он сразу заявил:

– А ты как думала, вдруг Нелли соберётся со мной разводиться? Скажет, давай половину богатств, а я ей сразу и отвечу: по вашим законам, что на тебе, то твоё, а остальное не трогай. Как ты думаешь, на булавки хватит?

– Хватит. Что с Глебом?

– Ну, всё, оживаешь, если интересуешься мужем, значит, всё хорошо, делиться драгоценностями не будешь. Лея, я только что вернулся, не очень в курсе.

– Ему Олег с Андреем помогают, он уже пришёл в себя, только пока двигаться не может. Скоро Амир приедет, они с Олафом и решат.

– Что решат?

– Да что с вами делать.

– Виктор, всё так плохо?

– Как раз всё хорошо, Катя, всё так хорошо – что разобраться бы. Хранителя вы так послали, что он до сих пор в себя прийти не может. Он уже целый час с Амиром разговаривает, плачет на его плече, слёзы утирает: отдайте, говорит мне Катю, а тот ему доказывает, что никак нельзя, она даже ко мне не пошла, верна Глебу, а ты его обидел, она теперь и смотреть на тебя не будет.

– Так ему всё-таки я была нужна?

– Вы оба, вернее ваша объединённая энергия. Они решили её в банку положить на хранение, или шкатулку, я не понял, говорят – пусть полежит.

9

Наконец, я смогла открыть глаза и увидела бледного до синевы Виктора и такую же Лею, с огромными синяками под удивительными глазами, ставшими от этого ещё больше.

– И давно я, мы, так…

– Катенька, совсем немного, всего несколько часов, ещё только вечер, а ты не завтракала, голодная совсем. Скоро Вердо приедет, накормит тебя, заодно и Сержа накормит, когда тот с Амиром явится.

– Серёжа у Хранителей?

– Ага, вместе с Мари.

– Виктор… а они их…

– Нет, не переживай, они им не нужны, они так, силовое подкрепление Амира.

– Силовое?

– А ты как думаешь? Амир не дурак, понимает, что самое главное в жизни – дети, вот с собой и взял их, как прикрытие. Ну да, поставил перед собой и из-за спин выглядывает, с Хранителями только так – вдруг чем выстрелят.

– Виктор…

– Катя, да не знаю я, о чём он с ними разговаривает! Только когда уже стало понятно, что вы живы назло всем, и Олаф оказался прав, всё получилось, как он задумал, так Амир сразу Мари с Сержем в машину посадил и рванул к Хранителям разборки учинять.

– А как мы живы?

– Олаф вас с Глебом энергетически соединил со всеми.

– Лея, как это со всеми? С кем это со всеми?

– А всеми нами, кто хоть раз тебя коснулся и получил твоей энергии, все мы: боевики, мутанты, Нелли, Арни, Нора, Анжелина, да много кто.

– Катенька, я же говорю, Хранитель в обморок упал, когда столько получил всего. Представляешь, он такого насмотрелся, один Али чего стоит, да эта с головой, Наташа, тоже тот ещё подарок. Он только вас с Глебом и хотел, а получил весь зверинец.