Владислав Деревяшкин - Хроники Руны. Трилогия

– Прости, Пит, – гринч понуро опустил голову. – Если бы ты видел, сколько там красивых девиц, ты бы меня понял. Я просто не мог позволить себе уйти, осчастливив лишь одну из всего гарема.

– Разрази меня гром, – Питер вытаращил на гринча глаза. – Я всегда знал, что ты не в меру любвеобилен, но не настолько же. У тебя что, было длительное воздержание? Ладно, Смоки, больше никаких хождений по блудливым девкам. Иначе я лично спущу с тебя шкуру.

– Ну, а вы где шатались? – взревел Дуболом. – Мы с милордом уж и не знали, куда вас идти искать.

– Извини, старина, – ответил за всех десятник. – Засиделись немного в трактире, да за временем не уследили. Как там Весельчак?

– Спит как младенец, – ответил Питер. – Тетушка Фелиция обработала раны, наложила повязку и напоила его целебным отваром. Жар спал, дыхание ровное. Думаю, что через пару дней будет как огурчик.

– Слава Тогу, – выдохнул Лис.

– У нас есть кое-какие новости, – откашлялся Питер. – Когда большинство из нас отлучилось, в особняк пожаловали гости. Приходил посыльный от наместника с официальным приглашением. Видимо, ему доложили, что в город прибыл странный отряд, да еще выполняющий королевскую миссию. По такому случаю нас всех зовут на торжественный прием в резиденцию градоначальника завтра вечером.

– Ну а чего ты такой кислый? – глядя на Питера скривился Смоки. – Радоваться надо. Халявная выпивка и девки.

– У тебя и так чуть ли не каждый день пойло и бабы, – сделал верное замечание гном.

– Не знаю, – ответил Питер. – Не нравится мне все это. Хотели проделать весь путь инкогнито, а тут уже весь город шепчется о нашей компании и строит догадки о цели путешествия. К тому же мы лично незнакомы с наместником, с чего бы такая вежливость?

– Оставь все сомнения на этот счет, – гринч был доволен как никогда. – В этот городишко не часто захаживают такие знаменитые личности, как мы. Лично я ни за что не пропущу такое увеселительное мероприятие.

– Я не стану надевать это, – Дуболом с презрением оглядел свой новый наряд. – Панталоны и сюртук пусть носят придворные щеголи. А я воин, и моя одежда – льняная рубаха, штаны, куртка из бычьей кожи да сапоги.

– Я сам хоть и дворянин, но привык к простой одежде, – поддержал Питер бешеного. – Но мы идем на торжественный прием, который, между прочим, организован в нашу честь. К тому же мы – люди короля, и нам не подобает выглядеть как неотесанные мужланы.

– Смирись, Дуболом, – Батька примерял панталоны. – Мне тоже не нравится, что я буду выглядеть как разряженный павлин, но того требует этикет.

– Может, я лучше останусь в особняке и пригляжу за Весельчаком? – с надеждой спросил Дуболом.

– Нет, – отрезал десятник. – Сегодня с Весельчаком остается гном. Ему повезло больше – на его маленький рост размеров не нашлось. Так что сделай милость, заткнись и напяливай свой костюм. Через час мы должны быть у наместника.

Дуболом вздохнул и начал натягивать панталоны.

В другой комнате перед огромным зеркалом крутился Смоки. Питер вошел и скептически оглядел друга.

– Ну до чего же я хорош, – любовался собой гринч. – Как ты думаешь, Пит, я смогу уложить в постель дочку наместника? Говорят, она просто красотка.

– Только попробуй к ней приблизиться, – предупредил Питер. – Не хватало еще чтобы из-за твоего баловства нас всех повесили на городской площади.

– А почему это нас всех? – Драчун в сюртуке выглядел нелепо. – Там всего лишь одна виселица, как раз для Смоки.

Вдруг особняк огласил отчаянный рев. Крик доносился из соседней комнаты. Питер выскочил в коридор. Навстречу ему на всех парах несся Пакостник, убегая от разъяренного Дуболома. Бешеный, что есть силы, врезался в молодого лорда и, сбив его с ног, повалился сам. Дуболом издал радостный вопль победителя и всем недюжинным весом упал на товарища. Воины катались по полу, стараясь отвесить друг другу как можно больше тумаков и затрещин.

– А ну придурки, живо встали на ноги, – в гневе закричал Батька, и его голос эхом прокатился по коридору.

Камзол Дуболома порвался в нескольких местах, а панталоны Пакостника разошлись по швам. Бешеные стояли, опустив головы.

– Что мне теперь с вами делать? – продолжил гневаться Батька, уперев руки в бока. – Вас в таком виде теперь на порог не пустят. Срамота! Остаетесь здесь и присмотрите за Весельчаком. И ни дай вам Тог еще что-нибудь учинить, даю слово – живо с позором вылетите из отряда.

– Что происходит? – леди Фелиция испуганно выглядывала из-за угла коридора.

– Простите, графиня. Просто один из наших товарищей панически боится крыс. Вот он и выбежал с криками из комнаты, – десятник указал на Дуболома.

Бешеный хотел было возразить, что он этим самым крысам голыми руками головы отрывал, но, увидев хмурое лицо Батьки, прикусил язык. Пакостник довольно осклабился. Это он нашел во дворе дохлую крысу, которую поймал Пушистый, и засунул ее в карман камзола Дуболома.

– Вот уж никогда бы не подумала, что воин испытывает панический страх перед грызунами, – тетушка Фелиция в недоумении покачала головой и пошла вниз.

– Гном, – обратился к бородачу Батька. – Ты за старшего. Присмотри за этими олухами, чтобы ничего не натворили. Если что, дай им хорошего пинка, чтобы не ерепенились.

– Это я могу, – улыбнулся в бороду Расмус. – Если что, получат сапогом так, что сидеть долго не смогут. Когда вас ждать?

– Я думаю, под утро, – ответил Питер. – Такие приемы быстро не заканчиваются. Так, кто еще не готов – поторапливайтесь, через полчаса за нами пришлют почетный эскорт.

Вилла наместника Бонниты располагалась в самом богатом районе Монервиля – «Утренняя Звезда». Здесь жили исключительно сливки общества. Возле его дома не было свободного места от карет и экипажей. Возницы придерживали лошадей, пока слуги помогали своим властительным хозяевам спуститься с подножек.

Экипажу, в котором ехали Питер и его друзья, пришлось остановиться чуть ли не за полквартала. Кучер в который раз извинился за причиненные неудобства, поминая при этом Шахира. Когда он в очередной раз открыл рот, Пит не выдержал жалостливого словоблудия и кинул тому дукат. Возница ловко поймал серебряный и расплылся в улыбке. Дождавшись, когда все выйдут из экипажа, Питер направился в сторону дома. Возле виллы их встретил советник Бонниты и дал знак следовать за ним.

Огромные дверные створки, ведущие в особняк, были распахнуты настежь. Оттуда лился яркий свет, и доносилась приятная музыка. По обеим сторонам стояли стражники Монервиля в алых плащах, накинутых поверх черных парадных мундиров с позолоченными пуговицами, и обыскивали вошедших.